Лучший шпионский детектив - Михаил Вячеславович Акимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было заметно, что биологи стали нервничать. Что-то пошло не так, то есть контрольное время не принесло ожидаемых результатов. Поэтому они опять начали экспериментировать — состав добавок обеих процедур был скорректирован.
В очередное утро пришли Лазарев с рыжим Сашей. Прямо на глазах у Алексея в емкость с новой кровью биолог выдавил содержимое одного из двух шприцов.
— Седьмой, ты у нас самый мужественный, — приговаривал он при этом, — поэтому наши новейшие изобретения будем обкатывать на тебе. Ты сильный — выдержишь. Надо, дорогой, выдержать. Другого выхода у нас с тобой нет.
Мишин отчетливо слышал, как начал работать «Вурдалак», видел, как улыбался Лазарев и успел заметить, как у Саши такая же улыбка сменилась гримасой. В памяти также остался «сорвавшийся с места» и «рухнувший» потолок.
— Слава богу, оклемался, — сквозь устойчивый свистящий шум в ушах послышался писклявый голос Чижевского. — Я уже было подумал, что и этого потеряли. Аккуратней тут…
— Лень, Седьмой самый крепкий из них, — ответил ему Лазарев. — Если он не выдержал, то никто бы не выдержал. Поэтому «Плюс один» я из компонентов вычеркиваю. Будем пробовать «Плюс два».
— Пробуйте.
— Что, прямо сейчас? Он же еле дышит.
— Пусть немного полежит и приступайте. Времени уже совсем нет.
Чижевский наклонился над Алексеем и уставился ему прямо в глаза.
— Правильно я говорю, Сапфир?
— А пошел ты! — вдруг вырвалось у Мишина. — Вы звери, а не люди. Где Саша — Десятый Сапфир? Мы для вас никто — хуже дельфинов, а мы ведь люди…
— Послушай, Седьмой, что я тебе скажу: у тебя, как и у твоих друзей, имеется единственный шанс вернуться в общество — успешно перейти в новое качество. В противном случае — гибель…
— Нас будут искать — родители… общество…
— Ну, что ж, ты сам напросился. Нет вас уже на этом свете, понял?! — Алексей заметил, как при этих словах начальника Лазарев схватился за голову. — Вас «убили» еще в колонии. И там же «похоронили». Это официальная версия. И для родителей, и для остального общества. А «воскресните» вы только лишь победителями. Это я вам обещаю… правда, тем, кто выживет. Что касается «хуже вы дельфинов или лучше», то, смотря по каким критериям. Одно могу сказать — вы обходитесь намного дешевле. Продолжайте, Геннадий Аркадьевич.
С этими словами, хлопнув дверью, Чижевский вышел. Ошеломленный Саша вытянулся по стойке «смирно», а Лазарев принялся «перезаряжать» аппарат. Помощник, опомнившись, побежал за новым материалом, в который и было впрыснуто содержимое второго шприца.
В этот раз Алексей сознания не терял, но в течение трех циклов не выходил из номера.
Появившись, наконец, у бассейна, он вызвал неописуемую радость у своих друзей. Они уже не ожидали его увидеть, тем более, что вслед за Десятым Сапфиром исчез и Восьмой, то есть Плюха.
Через несколько месяцев, а возможно, и лет, пропали еще два Сапфира, а еще трое превратились в зомби. Мишин понял, что прежде, чем сгинуть здесь окончательно, человек теряет рассудок. У некоторых это происходило постепенно. Причиной этому, конечно же, были чудовищные дозы препаратов, которые организм попросту не успевал усваивать. Кроме того, на психику сильно влияло ощущение безысходности. Сапфиров постоянно сопровождали вооруженные до зубов охранники. Антипенко и Бакаев пытались бунтовать, но добились лишь того, что один из них попал в карцер, а второму ввели фиксирующий препарат «Тополь». Алексей заметил, как после жестокого лекарства разум начал покидать Сергея. Все, как могли, пытались успокаивать товарища, но этого оказалось мало. В один из дней, когда охранник сопровождал его в процедурную комнату, тот напал на него и пытался задушить. В результате охранник по фамилии Прокопенко попросту пристрелил Сапфира, а всех остальных разогнали по номерам и вкололи снотворное.
После этого ситуация вроде стабилизировалась. Все шло своим чередом, но пресловутого результата, которого так ждали биологи, не было. Некоторые из вновь прибывших дельфинов уже начали переходить в новое качество, то есть в воде их тело визуально просматривалось лишь частично. С людьми этого так и не случилось. Поэтому врачи злились и срывали свое недовольство при любом удобном случае. И не только на Сапфирах. Во время проведения очередных переливаний, а они уже происходили на нескольких «Вурдалаках» параллельно, Косте стало плохо. Тут же подбежал Игорь и остановил аппарат. Чижевский, который в это время находился в процедурной, завопил:
— Самохвалов, что ты себе позволяешь?! Ты идиот?! Процедура должна быть завершена, а уже потом разбирайся с ним.
— А если он умрет?
— Да и хрен с ним. Других пришлют!
— Это же человек. Так нельзя, Леонид Борисович.
— Это мне решать, что здесь нельзя, а что можно. У нас итак сроки летят ко всем чертям. Вон, бери пример с Редина. Делает молча свою работу и деньги за нее получает. Короче, включай!
— Нет. Смотрите, какой он бледный…
— Ты тупой ублюдок! — сорвался на визг Чижевский. — Ты не понял, что я тебе сказал?…
И тут не выдержал Игорь.
— Заткнись, козел вонючий! — заорал он. — Ты думаешь, что я не понимаю, чем вы тут занимаетесь?! Вы гробите несчастных пацанов, которых захватили силой! Сколько их вы уже убили?! Я этого так не оставлю! Я в «Правду» напишу!
— Охрана!!! — что есть силы, заверещал начальник.
В комнату ворвались сразу три охранника и скрутили Игоря.
Позже о его судьбе Алексей поинтересовался у рыжего Саши. Тот ответил, что его наверху перевели на другую работу.
Сколько еще прошло времени, неизвестно, но однажды у воды Алексей застал лишь одного Валеру. Он уже был почти невменяем. Алейников пытался затащить его в воду, но затем махнул рукой. Когда начался следующий цикл, Мишин вышел в коридор и увидел, как два охранника несут носилки, накрытые простыней. Стало так тоскливо, что захотелось выть. Он понял, что скоро наступит и его последний день.
И он, наконец, наступил.
Сквозь сон, который, скорее, можно было назвать бредом, послышался стук открываемой двери.
— Эй, Седьмой, с тобой все в порядке? — тревожный голос Саши громыхнул прямо в ухо.
Алексей силился как-то отреагировать, но ничего путного из этого не получилось. Он почувствовал, как в ответ произнес что-то нечленораздельное и мычащее.
— Не вздумай, малый, и ты «кони двинуть», — уже веселее произнес ассистент, обрадовавшись, что Сапфир живой, — а иначе нашим светилам вообще не с кем будет работать. Дельфинов тоже давно не восполняли… ладно, я пожрать тут принес. Оклемаешься — найдешь на
