Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений - Федор Раззаков Раззаков

М. Ростоцкая: «Машина была «Запорожец». Туда я ехала на черной «Волге», а домой вернулась на этом «Запорожце». Он весь был увешан шариками странной (фаллической) формы. А наверху было приделано седло, в котором Андрей сидел, он свешивался, и мы целовались на скорости. Все машины вокруг останавливались, думали, что кино снимают. На нашей свадьбе была драка. Они ее инсценировали, и так хорошо, что мы все поверили...»

В этом браке у А. Ростоцкого родилась дочь.

Однако вернемся в творческую «кухню» актера. В следующее десятилетие творческая активность Ростоцкого продолжала оставаться высокой. Он снялся в полуторе десятке картин, из которых я назову лишь некоторые: «Прорыв», «Где ваш сын?», «Перехват», «Бармен из «Золотого якоря» (все - 1987), «Подвойский»! «В Крыму не всегда лето», телефильм «Лето на память» (1988), «Наследница Ники», «Мать» (оба - 1990), телефильм «Очарованный странник» (1991), «Мужская компания», телефильм «Раскол» (оба - 1992), «Сны», «Я никуда тебя не отпущу», «Графиня Шереметьева» (все - 1994), «Черный океан» (1998).

В большинстве из этих картин Ростоцкий вышел из привычного амплуа супермена и сыграл несколько необычных для себя ролей. Например, сразу в четырех картинах он преобразился в последнего российского императора Николая II (первым фильмом в этом списке была «Мать» Глеба Панфилова). Эта роль настолько удалась актеру, что сыграть российского царя его вскоре пригласили и зарубежные кинематографисты (чешский фильм «Европа танцевала вальс»).

Кроме этого Ростоцкий сыграл и несколько отрицательных ролей: в фильмах «В чистом поле четыре воли» и «Я тебя никуда не отпущу».

В начале 90-х годов Ростоцкий решил попробовать себя в режиссуре. Его дебютом на этом поприще стала телевизионная экранизация бессмертного романа Джеймса Фенимора Купера «Зверобой» (1990). Однако удачной эту экранизацию назвать трудно. Фильм получился откровенно слабым и дилетантским (да и могло ли быть иначе, когда просторы Северной Америки снимали в России, а индейцев играли русские актеры).

Между тем неудача не обескуражила Ростоцкого, и буквально через два года после съемок «Зверобоя» он приступает к съемкам очередной своей картины - на этот раз это был боевик «Мужская компания» (в фильме рассказывается, как группа друзей-каскадеров борется с мафией в кино и в жизни). К сожалению, и этот фильм не принес его создателям успеха и был зачислен зрителем в разряд «проходных».

Насколько известно автору, на сегодняшний день А. Ростоцкий вынашивает планы снять фильм о Древней Руси под названием «Тмутаракань». Действие в нем будет происходить на рубеже десятого века и повествовать о том, как пятеро крутых русских мужиков берутся привезти в Тмутараканское княжество то, что там жизненно необходимо. Тема, в общем-то, незаезженная в отечественном кинематографе, однако удастся ли Ростоцкому достойно ее отобразить, покажет время.

Из интервью А. Ростоцкого: «Увлечения у меня утилитарные. Люблю мебель сам делать. Желание сделать себе кухню в результате превратилось в то, что я сделал и кухню, и спальню, и столовую...

Марьяна по профессии киновед и кинокритик. Я ей в свое время сказал, что кинокритика - это тупиковый путь. Что вы критики, будете делать, если мы ничего делать не будем? И потом, если в театре в спектакле еще можно что-то подправить, то уже в отснятом фильме это невозможно - какой смысл критиковать? Убедил. Теперь она занимается философией искусства...»

Ирина ПОНАРОВСКАЯ

И. Понаровская родилась 11 марта 1953 года в Ленинграде в музыкальной семье. Ее отец - Виталий Понаровский - был легендой отечественного джаза, учился у Л. Утесова и руководил оркестром в гостинице «Москва». Мать - Нина Арнольди (у нее немецкие корни) - закончила консерваторию по классу фортепиано.

Мама Ирины мечтала, чтобы дочка пошла по ее стопам, а вот отец откровенно не верил в музыкальные способности своего чада. Чашу весов в этом споре перевесил голос бабушки Шарлотты Арнольди, которая убедила зятя в том, что у девочки есть способности и ее необходимо отдать в музыкальную школу при Ленинградской консерватории. Однако при поступлении Ира столкнулась с неожиданным препятствием: там уже учился ее брат Саша (родился в 1947 году), и преподаватели не хотели брать в школу еще одного ребенка Понаровских. Однако проблему в конце концов удалось благополучно разрешить: Ирина была зачислена в школу по классу рояля.

В музыкальной школе Ирина училась очень прилежно и уже через короткое время стала удивлять педагогов своими способностями. В 12-летнем возрасте отец познакомил Иру с популярной в те годы певицей Лидией Клемент (к сожалению, она умерла молодой), и та предсказала девочке прекрасное музыкальное будущее.

По словам близких, Ирина в детстве была очень послушной, сдержанной и самостоятельной девочкой (за свою не по годам серьезность она получила от домашних прозвище «маленькая старушка»). Когда ей было шесть лет, она в одиночку отправилась на поезде к тетке из Ленинграда в Москву. И ведь добралась.

Спать Ирина ложилась в девять часов вечера без всяких «не хочу». Утром вставала самостоятельно и собиралась в школу. Однажды перепутала часовую стрелку с минутной и встала в три часа утра. Вышла из дома и, как обычно, пришла на автобусную остановку. Однако, к счастью, рядом с остановкой разглядела на столбе часы и только тут поняла, что ошиблась. Вернулась домой, и бабушка едва не свалилась в обморок, когда открыла ей дверь.

Отношения с одноклассниками у Ирины были сложными. Она была «себе на уме», и это раздражало сверстников. Ей резали школьную форму, дергали за косу, обзывали. Даже учительница относилась к ней недоброжелательно и, зная, что она из семьи музыкантов, подтрунивала над ней: «Музыкантша, сыграй нам на балалайке!»

Не прибавляло оптимизма Ирине и то, что в детстве она была полной и очень болезненной девочкой. По ее же словам: «С 6 до 12 лет меня постоянно преследовали бронхиты. Кашляла просто чудовищно. И лечила меня бабуля народными методами. Например, луковым соком, засыпанным сахаром. Помню бесконечные горчичники, банки... Правда, сейчас говорят, что всего этого нельзя делать, но тогда почему-то помогало. Еще были ангины. Однажды доктор мне неправильно поставил диагноз, сказав по привычке, что у меня снова ангина и надо меня кормить лимоном. Но на этот раз, оказывается, был стоматит. И от этих лимонов крохотные язвочки во рту разрослись до таких размеров, что я не могла ворочать языком. Тогда за лечение взялся папа: в ход пошли перекись водорода, синька, зеленка... Всю меня перемазали, я была синяя и ни есть не могла ничего, ни пить...»