Петербург - Алекс Кун

Вот тут и подвернулась эта толченая и сушеная картошка на перекусе перед ужином.

На мой вопрос герцог подозвал слугу, и с внимательным удивлением слушал мои наставления слугам, как картошку почистить, на какие палочки порезать, как солить и в каком масле сварить. Ухмыльнулся про себя на удивление герцога — удивил, называется. Ничего, мне перед предстоящими торгами надо набирать очки. Закидав слуг указаниями, сделал вид, что остался недоволен и указал вести себя к местному главному по половникам. Герцог отпустил нашу компанию величественным кивком, ему также не помешает подумать в одиночестве.

Кухня подавляла. Спортзал, заставленный колоннами, подпирающими высокий потолок. Жарко, пахнет, символично, портянками и еще тяжелоатлетические тренажеры в виде чугунных чанов с четырьмя ручками. Впору над плитами корабельные тали подвешивать.

Понятное дело, объяснять по второму разу не стал, сведя слуг с назначенными главным поваром, на роль экспериментаторов, поварятами, преклонных лет — а сам уединился для предметной беседы с королем кухни.

Как и предположил — аборигены тут были. Мало, но попадались. Их дворяне как диковинки держали. Некоторые индейцы даже растили картофель, который претендовал пока исключительно на роль деликатеса с заморским колоритом — противного, но необычного. Сразу вспомнился шикарный фильм про смену профессий — «… икра заморская, баклажанная!!!».

Слово за слово, вытянул из повара картину местного рабовладения — стало понятно, что на основной улов можно будет рассчитывать только в Испании, там индейцев полно. Хотя, за скромное вознаграждение в десять ливров, то есть в 20 рублей, графский повар, который в Марселе далеко не последним человеком был — обещал поспособствовать в поиске для меня такой экзотики, как индейцы. Он даже не спросил зачем — и так понятно, солидный дворянин хочет завести еще десяток левреток — его дело, лишь бы платил.

Забегая вперед, скажу, что левреток набралось почти два десятка, так как обещал по рублю за каждого. Набралось бы больше, но отбирал только знакомых с посадками картошки и менее забитых. У меня на них были большие планы. Собрал аборигенов на флагманском фрегате, уже после того, как отчалили из Марселя, и озвучил им ожидающую их великую судьбу — несколько лет работы в артелях на равных условиях с артельщиками, а потом возвращение на родину, кто пожелает. Понятно, что мне не поверили, ну да ничего, оботрутся, плечи развернут, там и вера возникнет. Хотя, каюсь, немного лукавил — на родину они попадут несколько с другого берега, послужив детонатором общения с местными племенами, но потом обязательно помогу им посетить родные пенаты, если они захотят, или перевезти их родных, хоть целыми деревнями. Но это пока туманные планы.

На первом собрании аборигенов назвал и ближайшую их задачу — они пойдут уговаривать своих земляков в Испании, перейти на новую службу, надеюсь, они понимают, какие мне нужны специалисты. Вопрос со сменой владельца, безусловно, будет на мне, их дело — наводить меня на нужных людей. И понятно, что одни они по городам ходить не будут — у меня масса абордажников для этого есть. Впрочем, дойдем до Испании — там видно будет.

Возвращаясь к первому дню переговоров в Марселе, стоит еще упомянуть, что герцог отнесся с пониманием к моему желанию прикупить слуг из индейцев, и обеспечил это понимание окружающим. Даже письма рекомендательные для испанцев дал, чтоб мне было полегче заниматься наймом в союзной державе. Хотя, он упомянул, что лучшими рекомендательными письмами там будут полноценные дукаты… будто мне это не известно.

Два дня переговоров в Марселе абсолютно ничего не прояснили — чиновники и герцог подробно и обоснованно рассказывали мне, почему они не могут отдать те или иные земли. Выходило, что никакие земли они отдать не могут. Просто совсем никак.

На третий день, с утра, мне надоело.

— Господа, думаю, сегодня мы закончим переговоры, так как их смысл утерян. Отказываюсь от своего предложения, помочь вашей войне флотом, и обещаю убедить в этом моего государя.

На недоуменные вопросы акул и приподнятую в удивлении бровь герцога, поднял обе руки в отторгающем жесте.

— Дайте мне договорить! Если вы еще не поняли, или сделали вид, что не поняли, то ситуация очень тяжелая. Уверен, уже следующим летом англичане и голландцы будут у берегов Испании, с флотом не менее 200 вымпелов, плюс еще десант. Сами понимаете, эту силу вы не остановите. Если не верите — сходите в порт и посмотрите на свои корабли, которые уже прозрачны от старости. Кроме того, флот англичан легко перехватит все ваши серебряные галеоны, на которые вы все так надеетесь, и платить наемникам вам станет нечем. Далее, флоты сбросят десанты, и под удар с земли попадут ваши крепости, в том числе и Гибралтар, как база наемников. Ваши государи подпишут мир, и лишаться колоний, но наш флот к этому времени умоется кровью, а у нас не так много кораблей, и за такие потери мой государь живо с меня голову снимет.

Герцог молчал, хмурился, но не перебивал. Хороший признак. Прервал свою речь, отошел к красивому столику на гнутых ножках и набранной из разноцветных кусочков дерева столешницей, поддерживающей фужеры и несколько высоких графинов с вином. Богато, все же герцог живет, как по Эрмитажу хожу.

— Когда вносил свое предложение, еще не ведал, насколько все будет сложно. Теперь мне ведомо достаточно, чтоб отказаться от этого дела, усугубленного вашими поправками. И государя моего отговорю, ведь у нас есть иные перспективы. Сами понимаете, какие. И это не угроза, господа, незачем нам это. У нас с вами другие прожекты имеются, угрожать компаньонам не след. Но и вмешиваться в их семейное дело — не резон. Словом, давайте завершим этот неудачный прожект…

Демонстративно поднял фужер с вином, приветствуя присутствующих. Вот белое вино у них тут было приятным, слегка вяжущим и с тонкой ноткой лета.

Герцог подошел к облюбованному мною столику, плеснул себе красного, на донышко бокала, и зашел издалека, убеждая, что делу уже предан ход, и так просто отказываться от него нельзя, при дворе не поймут.

Торги пошли по второму кругу, но уже конструктивные, чего, собственно и добивался.

До вечера чертили на срисовках с карт. Карты у них, кстати, были неверные — но не мне их поправлять. В их картах отчуждаемые колонии смотрелись вообще мизером.

Как и предполагал, северную и южную часть западного побережья Америк мне уступали без боя, уточняли только ширину полосы, но торговались вяло, под это дело загреб себе все горы целиком. А вот начиная от юга Мексики и до Эквадора — французы легли костьми на свои земли. Именно на свои, они так и оговаривались. Эквадор и ниже французы уступали довольно спокойно, так как Эквадором все равно испанцы управляли из Перу, то есть практически никак, и кроме бананов ничего от Эквадора не ждали, не говоря уже про колонии дальше на юг. В самом Перу торговались за прибрежную Лиму, город, основанный испанцами и неплохо разросшийся.

Торговались. Делал круглые глаза и возмущался, что нам хотят отдать только каменистые берега, а как дело до нормальных городов доходит, их зажимают. Зачем нам вообще тогда эти колонии? Камушки блинчиками в воду кидать?

Еще два дня провели в спорах. Перечеркали массу скопировок с карт. Слуги не успевали для нас контурные заготовки делать.

Как не торговался, но центральную часть мне не отдавали. На мои возмущения, что нам надо через центральную часть караваны переводить — мне резонно намекали про мыс Горн, мол, хвалился, что наш флот все может, вот и тромбон нам в руки.

Окончательно утрясли северную колонию, до устья калифорнийского залива на юге. Северную границу даже не назначили, просто прописав — до скончания земель. Французы и сами не знали, что там есть, а карты их безбожно врали.

Южную колонию шерстили по новой. Тут дела обстояли менее радужно — этот участок берега испанцы использовали довольно активно, у них тут и города были и рудники, хоть и весьма хилые, и подать они собирали активно с местных касиков.

Цивилизация, одним словом. Если таким образом продолжим торговаться — нам времени на подготовку к военным действиям не останется! Так и намекнул. Что за жмоты такие! Нам ведь надо не пустые берега, а полноценные колонии, меня мой государь не поймет, если ему принесу вместо богатых земель пустыни и камни! Соответственно — никакого соглашения не будет.

Утрясли Южную колонию от залива Гуякиль, что в южной части Эквадора, и ниже. Согласился — в этом месте размежеваться будет действительно удобно, тут горы к самому морю подходят, и закрыть северную границу южной колонии можно будет одной крепостью в глубине залива. А восточная граница колонии пройдет по горам. Словом, все как и хотелось.

Вернулись к торгам за центральную колонию. Опять нарвался на яростное сопротивление. Явно просматривался Заказ. Мол, дадим этим дуракам западное побережье, а доступ к нему ограничим, и спокойно продолжим там хозяйничать. Ню-ню.