Свободные размышления. Воспоминания, статьи - Илья Серман

Сейчас, перечитывая эту статью, я вижу, в чем была новизна моего подхода к проблеме. «Цель настоящей работы, – писал я в 1975 году, – подвести итоги <…> спору, выяснить, на что же опираются сторонники разных взглядов, и представить современное положение этого вопроса в нашей науке. Такой обзор не может быть простой сводкой высказываний разных авторов. Он имеет смысл только в том случае, если мы сопоставим концепции с фактами, теории с конкретным, историко-литературным материалом. Такое сопоставление дает возможность судить <…> о внутренней логике существующих концепций».

Для обоснования своей точки зрения на творчество Фонвизина как явление «просветительского реализма» Г.П. Макогоненко писал, что «Пушкин, создавая свою реалистическую систему, воспринимал и перерабатывал художественный опыт Фонвизина» В числе персонажей Пушкина он называет Троекурова и Савельича, «созданных на основе художественного метода, родоначальником которого был Фонвизин».

В чем же сходство и различие в подходе к персонажам у Фонвизина и Пушкина? Стародум у Фонвизина говорит: «Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка своего поручают своему рабу крепостному: лет через пятнадцать и выходят вместо одного раба двое, старый дядька да молодой барин». Как мы знаем, «не сбывается в “Капитанской дочке” <…> предсказание Стародума о результатах воспитания дворянского “сынка” крепостным рабом». Петруша Гринев оказывается человеком чести, сознательным гражданином и не без влияния Савельича и, конечно, общей атмосферы родительского дома.

Несколькими годами ранее я сделал некоторые успехи в своем подходе к Пушкину, в конкретно-историческом подходе к его поэмам. Внимательное чтение «Полтавы» позволило мне обнаружить в ней основную словесную тему – тему славы, стремление к которой определяет судьбу четырех мужских персонажей поэмы – Петра, Карла XII, Кочубея и Мазепы, тогда как о судьбе Марии говорит только молва. Недавно, в 2000 году, такой подход к другой поэме, к «Медному всаднику», позволил и в ней найти определяющее понятие – «зло».

Более того, я предполагаю, что настойчивое обращение Пушкина в поэмах к словесной теме как основе всей конструкции позволит в дальнейшем определить поэтическую природу всего пушкинского творчества.

Отъезд в Израиль дал мне полное освобождение от стереотипов советского литературоведения, но и потребовал не всегда выполнимых условий, особенно в связи с интенсивной работой для многотомной (на французском языке) истории русской литературы. «История» эта начиналась в 1980 году, когда привлечь кого-либо из живущих в Советском Союзе авторов было невозможно. Поэтому мне пришлось, особенно по XVIII веку, заполнять лакуны и писать слишком много и о многих, что вызвало у одного из рецензентов несправедливые упреки в мой адрес в «захватничестве», тогда как я иной раз писал только по необходимости и из-за отсутствия автора. Как пример могу привести свою статью о Михайловском – критике, написать о котором и сейчас не нашлось автора в России, или о Чернышевском, о котором пишут сейчас в России только в связи с романом Набокова «Дар».

Свобода от стереотипов и возможность непредвзятого подхода к истории литературы позволили мне написать две монографии. Одна о Лермонтове, в которой мне в какой-то мере удалось показать, как ориентировался поэт в современной ему литературной ситуации и какие принимал художественные решения. Несомненный читательский успех скромного тиража этой книги убедил меня в том, что, выйдя за пределы скудного биографического и мемуарного материала, я открыл плохо или совсем не исследованное поле современной Лермонтову литературы, то есть показал, с чем он должен был бороться и что преодолевать. По-видимому, эта книга заполнила какую-то лакуну в лермонтоведческой литературе, поскольку ее в России переиздали.

Другая монография, под условным названием «Карамзин – создатель русской прозы»655, содержит в себе новую концепцию развития русской литературы от Ломоносова до Карамзина. В ней я предлагаю гипотезу о существовании в литературе XVIII века некоей сверхзадачи, решавшейся всеми литературами, – задачи синтеза старой, допетровской словесной культуры и новой европеизированной литературы.

2004 г.

1

ЛИФЛИ – Ленинградский институт философии, литературы и истории, впоследствии филологический факультет Ленинградского государственного университета (ЛГУ).

2

«Незабываемый» – название очерка Р. Зерновой о Гуковском (Новое литературное обозрение. 2002. № 3 (55)).

3

Григорий Александрович Гуковский (1902 – 1950) – советский литературовед, филолог, критик, крупнейший специалист по русской литературе XVIII века; умер в заключении.

4

Георгий Михайлович Фридлендер (1915 – 1995) – литературовед, сотрудник Пушкинского Дома.

5

Сайрус Вэнс – государственный секретарь США в правительстве президента Картера, во время приезда в Москву в 1977 г. привез список отказников, за которых просил Госдепартамент. Мои родители передали наши имена в Госдепартамент через знакомых американцев.

6

Алексеева Н.Ю. Библиография трудов И.З. Сермана (к 90-летию со дня рождения) // ХVIII век. СПб., 2004. Сб. 23. С. 371 – 397.

7

Мария Яковлевна Аронсон (1894 – 1980) – тетка И.З. Сермана.

8

Артем Александрович Экк (1906 – 1943) – единоутробный брат И.З. Сермана, погиб в ополчении под Ленинградом.

9

Григорий Яковлевич Аронсон (1887 – 1967) – известный социал-демократ, активный деятель Бунда (еврейская социалистическая рабочая партия, действовавшая в России, Польше и Литве с 90-х гг. XIX века до 40-х гг. XX века), арестован несколько раз после 1917 г., в 1921 г. выслан в Туркестан, откуда эмигрировал на Запад, умер в Нью-Йорке.

10

Мать И.З. Сермана – Генриетта Яковлевна Аронсон (Векслер) (1885 – 1965), социал-демократ, член Бунда, работник Наркомпроса, ответственный секретарь «Литературного современника».

11

Отец И.З. Сермана – Зелик Абрамович Серман (1885 – 1965), в Первую мировую войну военный врач, впоследствии практикующий хирург.

12

Иван Федорович Паскевич (1782 – 1856) – знаменитый русский генерал, подавивший восстание в Польше в 1831 г.

13

Памятник князю Юзефу Понятовскому (1763 – 1813), польскому князю и генералу, маршалу Франции, работы датского скульптора Бертеля Торвальдсена.