Тень Луны - Игорь Сыченко

— Синегрудая птица, — догадался он.

— Именно!

— Но ведь он видел сны до вашей встречи.

— Да, есть места, где не существует ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Мы привязаны к ним невидимыми ниточками, оттуда мы берём своё начало и там мы все пересекаемся.

— Да, Кэтти говорила об этом. А почему птица? — спросил Андрей.

— Этот образ я выбрала за любовь к свободе. Это моя физическая проекция в этом мире. Разумеется, я могу обойтись и без неё, но для чего нам дано физическое? Оно даёт нам множество тех впечатлений, которое потом формирует наше духовное. Я знаю, ты всегда был идеалистом, — сказала она, и Андрей поймал себя на мысли, что действительно хотел возразить. — Мои слова не отменяют твоих убеждений.

— Молодой дух должен окрепнуть и для этого ему даруется физическое.

— Верно. Итак, вернёмся ко мне. Я здесь для того, чтобы реализовать мои убеждения. Точнее, не я их буду реализовывать, а ты.

— Я?! — опешил Андрей.

— Да, я хочу дать вам оружие, которое поможет остановить вашу гибель.

— Фэви через Великих говорил, что наши миры должны исчезнуть. Он говорил, что будущее предопределено.

— А ты как считаешь?

— Я не хочу верить в это. Если всё предопределёно, то какой смысл во всех наших действиях?

— Он прав и не прав. Заметь, он уже ошибался в своих прогнозах. Ты же сам недавно думал об этом. Ты сказал себе: «Проглядел ты что-то, Фэви». Существует, так называемая, Генеральная Линия Истории. Мы все движемся по ней. Вам суждено было увидеть прошлое человечества.

— Тень Земли?

— Да, Тень Земли… и почувствовать его. Вы не замечали, что нравы этого мира уже отжили в вашем? Замечали. Вы боретесь с прошлым, со своим прошлым.

— Значит, если исчезнет прошлое, исчезнем и мы, настоящее.

— Не стоит понимать всё так буквально. Это отдельный мир, который развивается по законам отличным от ваших. Здесь нет права выбора. И ты уже успел в этом убедиться. Теперь вам предстоит сделать выбор: идти или остановиться.

— Но выбор сделан за меня, он предрешён, как и ваш вопрос? — Андрею сделалось печально от своих слов.

— Ты прослушал меня. Многое предопределено, но многое в наших руках.

— Как такое возможно? Разве могут изменяться законы в зависимости от объекта или ситуации? Общий принцип должен оставаться неизменным.

— Тебе нужна физика процесса? Она слишком сложна, да и не к чему. Разве тебе нужно знать законы гравитации, чтобы ходить по земле? Разве тебе нужно знать ноты, чтобы слышать красоту пения? Многое вы уже поняли, но ещё больше впереди. Я лишь могу сказать, что это связанно с искривлением информационной матрицы мира. Искривляя информационную матрицу мира, вы «искривляете» законы, поэтому то, что вне вас — предопределено, это законы механики, статики, квантовые законы и так далее, что внутри вас — нет, это ваш внутренний мир, который выстраивается по вашему разумению и велению вашей воли, поэтому предопределённость не властна там, где властвуете вы.

— Искривление информационной матрицы мира… звучит странно, — признал Андрей, пытаясь себе представить, чтобы незыблемые законы природы менялись под действием воли.

— Скорее, парадоксально, так же как и искривление пространства-времени, но парадокс лишь кажущееся противоречие. Прислушайся к себе, и ты поймёшь.

— Да, я понимаю. Ты говорила об этом оружии?

— Да, ваша воля — вот ваше оружие против неизбежности. Самое сильное оружие — вы сами. Вы непобедимы пока верите в это.

— Но я могу умереть, сражаясь и свято веря. Или это только физическая смерть?

— Разве я и Фэви тому не пример? — улыбнулась она.

— Откуда вы пришли? — этот вопрос Андрей задал с таким жаром, что сам удивился, хотя тут же понял, почему. Он желал знать основы мироустройства, нет, не просто знать, понимать всю их суть.

— Когда-то я тоже была обыкновенным существом, таким же как и ты, и каждый из вас… — начала Эра, но остановилась и улыбнулась. — Если вы это захотите узнать, вы узнаете.

— О, нет, не уклоняйся от ответа. Мне очень интересно.

— Всему своё время и время всякой вещи под небом…

— …Время рождаться и время умирать, — закончил Андрей. — Екклесиаст.

— Верно. Позволила себе маленькую хитрость, ты не против?

— Нет, отчёго же. Я понимаю, что ты видишь все мои мысли. Кстати, а почему ты пришла именно ко мне, а не к Саше?

— Он слишком занят. Ты приспособлен больше к встрече, чем Саша, и ты рухнул спать, а когда ты ослаблен, мне было легче всего встретиться с тобой. Да и что сказал бы Саша? Как думаешь?

— Он сомневался бы.

— Именно, сомневался. Недавно я была у Кэтти.

— С ней что-то случилось? — встревожился Андрей

— Нет. Фэви показал себя.

— Значит, он всё время прятался…

— И да и нет. Он сказал ей, что прятался, а на самом деле…

— Что?

— Догадайся. Почему я всегда тебя должна подталкивать?

— Ну, хотя бы потому, что ты старше меня на… я даже не знаю насколько… на тысячу? Миллион лет? — ответил Булдаков и сам удивился, с какой непринужденностью он это сказал. Подумать только: перед ним стоит существо, опережающее в своём развитии на целые циклы истории и разговаривает с ним, как с равным. Андрей понял: да, действительно, он подготовлен к встрече лучше: его почти ничего не удивляет.

— Не настолько я стара, — усмехнулась Эра. — Не надо делать из меня старую рухлядь. Итак?

— Он не мог выбраться.

— Именно. Кэтрин подсознательно не хотела, чтобы он появился. Она сама заточила его в ловушку. Ты хочешь спросить, почему этого не произошло здесь?

— Да, — ответил он и развёл руками: мысли не являлись секретом для Эры.

— Не забывай. Это его мир и всё здесь подчинено Богу этого мира, то есть ему, а на Земле…

— …действуют другие законы, — снова закончил Андрей.

— Да, именно. Недаром Фэви сказал, что вы быстро учитесь. Вы, люди, носители разума и воли, помните об этом.

— Ты собираешься уходить?

— Нет, но мне кажется, я сказала всё, что нужно знать.

— Ты поступаешь как Фэви…

— Мы идейные противники, если можно так сказать. Я сделала всё, что от меня зависит. Пойми, даже то, что я делаю, уже противоречит моему желанию не вмешиваться в ваши дела.

— У меня складывается впечатление, что мы становимся орудиями.

— Вы не орудие. У орудия нет воли. Я не толкала тебя ни на один из путей, я лишь дала тебе оружие в твоей битве.

— Моей?

— Да, именно твоей.

— Так говорит Генеральная Линия Истории?

— Да. Если не вмешается чья-либо воля, конечно. Ты поймёшь, когда придёт время.