Сочинения - Августин Блаженный

И бысть вечер, и бысть утро, день пятый. Здесь после того, как сказано: И бысть тако, [писатель] не прибавил, по обыкновению, самого исполнения [повеленного], как будто бы оно вновь было создано; ибо об этом уже сказано выше. Да и благословением, которое имеет отношение к произведению потомства, не новое какое–нибудь творение образовалось, а только сохранялось путем преемственного воспроизведения уже сотворенное. А потому и не сказано: И виде Бог, яко добро; ибо самая вещь была уже Ему угодна, и только должна была сохраняться в своем потомстве. Итак, ничего здесь не повторено, кроме разве слов: И бысть тако; и тотчас же сделано прибавление о вечере и утре, названиями которых, как уже сказано, обозначается происхождение [тварей] из бесформенной материи и внешней формы, которую они получали, если только, впрочем, при исследовании не откроется что–нибудь лучшее и возвышеннейшее.

И рече Бог: да изведет земля душу живу по роду своему, четвероногая и гады, и звери земли по роду, и, скоты, по роду. И бысть тако. — Так как нами уже сказано, почему к слову душу прибавлено живу, а так же — что значит по роду, и наконец — об обычном заключении: И бысть тако: то все это надобно понимать так, как сказано о том выше. Но так как на латинском языке именем зверей обозначается всякое вообще неразумное животное, то в настоящем месте должно различать их виды, разумея под именем четвероногих всякий рабочий скот, под гадами — всех пресмыкающихся, под зверями или дикими животными — всех не прирученных животных; а под скотами — четвероногих, которые не помогают работою, а доставляют такую или иную выгоду для тех, которые их держат и кормят.

ГЛАВА XVI

Объясняются 25 и 26 стихи Бытия. — Что такое образ. — Подобие в собственном смысле слова. — Откуда красота? — Вселенная. — Ум.

И созда Бог звери земли по роду, и скоты по роду и вся гады земли по роду. — Это повторение в словах: И созда Бог, после того, как уже сказано: И бысть тако, должно быть рассматриваемо по выше указанному правилу. Именем скотов обозначены здесь, как думаю, все четвероногие, которые живут под присмотром человека. И виде Бог яко добро: слова эти надобно понимать в обычном смысле.

И рече Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию. — Здесь достойны замечания, с одной стороны, некоторая связь, а с другой и некоторое различие между одушевленными существами. В самом деле, [писатель] говорит, что человек создан в тот же день, в который и животные. Земные одушевленные существа являются все вместе, но о человеке, по причине превосходства разума, со стороны которого он творится по образу и подобию Божию, говорится, однакоже, отдельно, после того уже, как об остальных земных одушевленных существах сделано обычное заключение в словах: И виде Бог, яко добро.

Достойно замечания и то, что о прочих тварях Бог не говорит: сотворим. Этим Дух Святый во всяком случае хотел внушить нам мысль о превосходстве человеческой природы. Между тем, кому говорится теперь: сотворим, как не тому, кому и относительно прочих тварей говорилось: да будет? Ибо вся Тем быша и без Него ничто же бысть (Иоан. 1, 3). Но думается нам, почему иному было сказано: да будет, как не потому, что Он творил по повелению Отца, и почему сказано теперь: сотворим, как не потому, что Они творили оба вместе? В самом деле, все, что творит Отец, не творит ли Он чрез Сына, а потому и сказано теперь: сотворим, чтобы показать человеку, для которого явилось и самое Писание, что тО, чтО творит Сын по слову Отца, творит и Сам Отец; так что сказанное о прочих тварях: да будет, и бысть, в настоящем случае выражается одним словом: сотворим, т. е. не отдельно речение, и отдельно действие, а то и другое вместе.

И рече Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию. Всякий образ подобен тому, образом чего он служит (хотя не все, подобное чему–нибудь, есть и его образ), как напр. [образы] в зеркале и живописи суть образы подобные; однако, если один не рожден от другого, то никто из них не может быть назван образом один другого. Ибо образ получается тогда, когда он бывает точным выражением чего–нибудь (exprimitur). Почему же, когда сказано уже: по образу, прибавлено еще: и по подобию, как будто может быть образ и не подобный? Отсюда, достаточно бы только сказать: по образу. Разве, может быть, иное дело — подобное и иное — подобие, как иное — чистый и иное — чистота, иное — крепкий и иное — крепость; так что как все крепкое — крепко вследствие крепости, а все чистое — чисто вследствие чистоты, так и все подобное — подобно вследствие подобия? Но наш образ не вполне точно называется нашим подобием, хотя он и точно называется подобным нам; так что то подобие, вследствие которого подобно все, что только есть подобного, заключается там же, где находится и чистота, вследствие которой чисто все, что только есть чистого. Чистота же бывает чистою не от соединения с чем–нибудь: напротив, от общения с нею делается чистым все, что только есть чистого. Такая чистота заключается, конечно, только в Боге, в котором находится и та Премудрость, которая премудра не вследствие соединения с чем–нибудь, но от общения с которою становится премудрою всякая душа, какая только бывает премудра. Поэтому и подобием в собственном смысле называется только Подобие Божие, по которому все сотворено: потому что Оно подобно не от общения с каким–нибудь подобием, а само есть первоначальное Подобие, от общения с которым становится подобным все, что чрез Него создал Бог.

Таким образом, в прибавлении: по подобию, после того как уже сказано: по образу, заключается, быть может, пояснение, показывающее, что образ, о котором здесь говорится, подобен Богу не так, чтобы разделял участие в каком–нибудь подобии, а так, что представляешь собою само подобие, в котором участвует все, что только называется подобным. Равным образом, он представляет собою саму чистоту, от общения с которою души чисты, саму мудрость, от общения с которою он мудры, и, наконец, саму красоту, от общения с которою прекрасно все, что только есть прекрасного. Ибо если бы [Бог] сказал только о подобии, то не дал бы тем понять, что подобие от Него рождено, а если бы сказал только об образе, то хотя и дал бы понять что этот образ рожден от Него, но не показал бы, что он — образ подобный, и не только подобный, а и само подобие. Между тем, как нет ничего чище самой чистоты, премудрее самой премудрости и прекраснее самой красоты, так точно не может быть ни названо, ни мыслимо, да и нет ничего подобнее самого подобия. Отсюда понятно, что Отцу Подобие Его настолько подобно, что полнейшим и совершеннейшим образом выражает (impleat) Его природу.

А насколько Подобие Божие, чрез которое создано все, имеет значение в отпечатлении внешней формы на предметах, — это хотя и чрезвычайно превышает человеческие понятия, однако может быть до некоторой степени определено нами, если мы обратим внимание на то, что вся природа как чувствующих, так и разумных тварей, сохраняет следы единства в сходных между собою частях. В самом деле, от премудрости Божией разумные души называются премудрыми, но дальше это имя уже не прилагается; ибо ни скотов, ни тем более деревья, огонь, воду, воздух или землю мы не можем назвать мудрыми, хотя все это, насколько оно существует, существует чрез Божественную премудрость. Между тем, подобными между собою мы называем и камни, и животных, и людей и Ангелов. Даже и относительно отдельных предметов мы говорим так, что [напр.] земля потому и может быть землей, что она имеет сходные между собою части, — что точно так же и вода в каждой своей части подобна остальным, без чего она не могла бы быть и водою, — что, в свою очередь, какая бы то ни была часть воздуха ни в каком случае не могла бы быть воздухом, если бы не была подобна остальным, каждая частичка огня или света является тем, что есть, потому, что она подобна остальным частям. Таким же образом мы можем смотреть и на каждый из камней, на каждое дерево и на каждое тело всякого одушевленного существа, т. е. что они могут существовать не только вместе с другими предметами своего рода, но и в своей отдельности от них под тем только условием, если имеют сходные между собою части. И тем тело красивее, чем более сходные между собою части входят в состав его. Наконец, даже и в области душевной не только дружба одних душ с другими закрепляется в силу сходных нравов, но в каждой душе отдельно показателями блаженной жизни служат сходные действия и силы, без которых не может быть постоянства. Но все это подобное мы не можем назвать самим подобием. Отсюда, если вселенная состоит из подобных между собою вещей, так что каждая отдельная вещь является тем, что она есть, а все они наполняют вселенную, созданную и управляемую Богом, то все это создано, конечно, чрез высшее неизменное и нетленное Подобие Творца всяческих так, чтобы было прекрасным вследствие сходных между собою частей, но по самому Подобию создано не все, а одна только разумная сущность; почему все — чрез подобие, а по подобию одна только душа.