Протокол Сигма - Роберт Ладлэм

- Да?

"Мы хотим показать новую Аргентину. Страну, в которой такие люди, как вы, стоят на страже закона. Страну, где обеспечение правопорядка находится на современном уровне, где уважают права человека ..." - Ее собственный голос, пусть с металлическим отзвуком, но все равно безошибочно узнаваемый, записанный при помощи неизвестно какого, но явно вполне современного подслушивающего оборудования.

Щелчок.

Взволнованная поведением горничной, Анна оставила дверь открытой; и сейчас она поспешно вскочила и кинулась запирать ее. В коридоре никого не было. Она закрыла дверь, повернула ключ на два оборота и вдобавок еще накинула цепочку.

Потом она бросилась к окну: тяжелые гардины были раздвинуты, и Анна понимала, что является легкой мишенью для стрелка, который решит устроиться в любом из окон высоких зданий, расположенных на противоположной стороне улицы. Она резкими движениями задернула занавески, чтобы лишить кого бы то ни было возможности заглядывать в ее номер.

Телефон снова зазвонил.

Она медленно подошла, поднесла трубку к уху, ничего не говоря.

"Я не смогла бы стать тем, кто я есть, если бы позволяла себе отступать..."

- Звоните больше, - в конце концов она заставила себя не просто выговорить эти слова, но еще и произнести их спокойным, небрежным тоном. Мы отслеживаем звонки.

Но никто ее не слушал. В трубке раздавалось только унылое шипение магнитофонной ленты.

Она нажала кнопку телефона и, прежде чем он мог успеть снова зазвонить, выбежала к стойке портье.

- Я получила непристойные телефонные обращения, - сказала она по-английски.

- Непристойные?.. - не понимая, повторила телефонистка.

- Amenazas, - повторила Анна по-испански. - Palabrotas [Угрозы. Оскорбления (исп.)].

- О, сеньорита, мне так вас жаль. Может быть, вы хотите, чтобы я позвонила в полицию?

- Я хочу, чтобы вы принимали все звонки в мой номер.

- Да, мэм, конечно.

С минуту подумав, Анна достала из кошелька вырванный из блокнота сложенный листок бумаги. На нем она нацарапала номер телефона местного частного сыщика, которого порекомендовал ей Деннин, когда она звонила ему из аэропорта Схифол. Деннин заверил ее, что это надежный, высококвалифицированный, имеющий контакты с властями и при всем при том совершенно честный человек.

Она позвонила из номера и долго слушала гудки в трубке.

В конце концов заговорил автоответчик. Серхио Мачадо представился и произнес название своего агентства. После звукового сигнала Анна назвала свое имя и номер телефона, а также упомянула Деннина. После этого она позвонила телефонистке и распорядилась соединять ее номер лишь в том случае, если позвонит Серхио Мачадо.

Ей нужен был кто-то хорошо осведомленный, находчивый и, что самое главное, заслуживающий доверия. Нельзя рассчитывать куда-то попасть и что-нибудь узнать, если у тебя нет надежного контакта в правительственной бюрократии, а как раз его она не имела.

Она пошла в ванную, сполоснула над раковиной лицо сначала холодной водой, затем горячей. Зазвонил телефон.

Неуверенными шагами, словно в ступоре, она направилась к тумбочке, стоявшей около кровати.

Телефон прозвонил еще раз, затем еще.

Она стояла около телефона, смотрела на него и решала как же ей поступить. Она подняла трубку.

Ничего не говорила, молча ждала.

Тишина.

- Алло, - произнес наконец мужской голос. - Кто-нибудь есть дома?

- Да, - негромко, с трудом заставляя пересохший язык повиноваться, ответила она.

- Это Анна Наварро?

- Кто это? - она постаралась заставить свой голос звучать нейтрально.

- Это Серхио Мачадо, вы только что звонили мне. Я ходил за почтой и сразу же, как только вернулся, перезвонил вам.

- О, боже. Прошу меня извинить, - облегченно вздохнула она. - Я только что получила целую серию скверных звонков и подумала, что это может быть еще один такой же.

- Что вы имеете в виду под "скверными звонками"? Тяжелое дыхание и что-то в этом роде?

- Нет. Ничего подобного. Это слишком сложно, чтобы сейчас вдаваться в подробности.

- У вас какие-то неприятности?

- Нет. Да. Впрочем, я даже точно не знаю. В любом случае благодарю вас за звонок. Дэвид Деннин сказал, что вы, вероятно, могли бы помочь мне.

- Вы, несомненно, не откажетесь выпить чашечку кофе? Совсем не того дерьма, которое вы пьете в Штатах. Настоящего кофе.

- Да, конечно, с удовольствием. - Ее волнение стало чуточку слабее.

Они договорились встретиться в начале вечера в кафе-ресторане, неподалеку от его офиса.

- Я сделаю то, что смогу, - сказал он. - Ничего большего не обещаю.

- Это меня вполне устроит, - ответила Анна.

Она положила трубку и несколько секунд стояла, глядя на телефон так, будто это была какая-то неземная форма жизни, каким-то образом вторгшаяся в ее номер.

Ей и Бену необходимо сменить гостиницу. Возможно, за ней следили после ее визита к Перальте. Возможно, прямо с момента выхода из самолета. Но и ее местопребывание, и ее миссия теперь раскрыты, именно это и должны были сказать ей эти звонки. Анна отлично понимала, что их нельзя рассматривать как пустые угрозы.

Стук в дверь.

Всплеск адреналина в крови бросил ее к двери. Дверная цепочка надежно вставлена в гнездо, врезанное в косяк.

Дверь невозможно открыть ключом снаружи.

Или возможно?

Никакого глазка на двери, конечно, не было.

- Кто там? - спросила она.

Ей ответил знакомый мужской голос. Анна никогда прежде не подумала бы, что будет так рада услышать его.

- Это Бен, - произнес голос.

- Слава богу, - пробормотала она.

Глава 36

Он был растрепан, рубашка выбилась из брюк, галстук сбился на сторону.

- А зачем цепочка? - поинтересовался он. - Вам тоже приходилось жить в Ист Нью-Йорке?

Анна окинула его взглядом.

- Что с вами случилось?

После того как оба рассказали друг другу о событиях последних нескольких часов, Анна заявила:

- Мы должны убраться отсюда.

- Вы чертовски правы, - ответил Бен. - Есть одна гостиница в centra на первый взгляд просто ночлежка для бродяг, но думаю, что на самом деле это вполне приличный отель. Его содержат британские экспатрианты. Называется "Сфинкс". - Он купил в аэропорту большой путеводитель по Южной Америке и сейчас листал его, разыскивая указатель. - Вот он. Мы можем туда явиться нежданно-негаданно или позвонить с улицы по моему сотовому телефону. Только не отсюда.

Анна кивнула.

- Пожалуй, нам нужно на этот раз остановиться в одном номере, словно мы муж и жена.

- Вы профессионал, - ответил Бен. Действительно ли в его глазах мелькнул огонек, или ей показалось?

- Они будут звонить повсюду и спрашивать, нет ли в отеле двоих американцев, мужчины и женщины, которые путешествуют вместе, но останавливаются в отдельных комнатах, - объяснила Анна. - Как по-вашему, много времени им потребуется, чтобы обнаружить нас?

- Вы, по всей видимости, правы. Послушайте, у меня кое-что есть. - Он вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги.

- Что это такое?

- Факс.

- От?..

- От моего аудитора из Нью-Йорка. Здесь имена членов правления "Армакон АГ", венской компании, владеющей той самой биотехнологической лабораторией из Филадельфии, где изготовили яд, которым убивали стариков.

Он протянул Анне список.

- Юрген Ленц, - почти беззвучно выдохнула она.

- Один из директоров. Интересно, это просто интригующее совпадение или нечто другое?

Арлисс Дюпре снова взялся за лежавшие перед ним на столе бумаги и в который раз заметил, что не может сосредоточиться. Это был длинный доклад, подготовленный заместителем директора корпуса государственных кураторов США, контролировавшего дела о банкротстве, в котором подробно излагались доказательства, свидетельствующие о наличии коррупции в федеральных судах по этим делам. Дюпре три раза прочитал одну и ту же фразу и в конце концов все же отложил документ и отхлебнул омерзительного на вкус кофе, изготовленного плюющейся машиной, стоявшей в коридоре.

Его мысли были заняты совсем другим - навалившимися неприятностями. События, связанные с агентом Наварро, раздражали его. И не просто раздражали. Он был буквально в ярости. Ему наплевать на то, что могло случиться с этой бабой. Но если она действительно виновна в нарушении режима секретности и прочих грехах, это самым ужасным образом скажется на его судьбе. Что было абсолютно несправедливо. И он не мог отогнать от себя мысли о том, что вся эта гадость началась из-за этого проклятого Призрака из Отдела внутреннего взаимодействия - чтоб его черти взяли со всеми его пятнами от больной печени - Алана Бартлета! И совершенно не важно, в чем было дело. Несколько раз он подавал запросы - абсолютно официальные межотдельские запросы - и каждый раз получал уклончивый ответ, в котором без труда можно было разглядеть намек на то, что его это не касается. Как будто у него, в его Управлении специальных расследований ограниченный допуск к секретности. Как будто УСР вообще недостойно уважительного отношения. Всякий раз, когда Дюпре лишние несколько минут думал об этом, ему приходилось ослаблять галстук. Это было унизительно.