Клинки севера - Алина Илларионова

– Если попробует командовать, мы с Лисом запрем ее в трюме. С крысами.

– Пожалей крыс, – усмехнулся Дан. – А кэссиди не плохая, Алесса. Она просто… кэссиди.

«А родись эта кикимора простолюдинкой, от нее б и леший отплевался!» – мысленно проворчала пантера.

Леший не леший, а с русалками кэссиди оказалась в ладах. Морские отличались от речных сородичей удлиненным, как у угря, хвостом с вертикальным острым плавником. И только. Ну разве что отливали синевой светлые волосы, длинные, по самый хвост, унизанные черным жемчугом да янтарем. А так – полурыбы-полудевки, глаза завидущие, руки загребущие. Холодные и мокрые, пахнущие тиной. Межрасового они не знали, поэтому переговоры шли на скадарском. Кэссиди солидно кивала, пока самая бойкая русалка вдруг не ткнула пальцем в Дана, возбужденно залопотав. Это Алесса поняла без слов и ответила кукишем. Торги возобновились.

– Вы меня по миру пустите! – всплеснула руками Ирэн, когда морские девы уплыли.

Обласканный зверь благодарно лизнет протянутую руку, а старый знакомый может и по локоть оттяпать, если помимо перстенька на пальце глянется браслет.

Побег был запланирован загодя, условия согласованы с русалками, и их помощь стоила будущей кэссарице Эттла. Коралловый архипелаг давно хотели превратить в курорт, да все руки не доходили. Русалки предлагали взять инициативу в свои… но не сошлись в арендной плате с Одаренными. И, конечно, государь отказался. Кэссиди мелочиться не стала и сбавила предложенную русалками плату на треть, прекрасно понимая, что еще немало даров моря уйдет на оплату продуктов с суши.

Сейчас Юль-Лит едва не пошла на попятную. «Вон тот смуглик» ей, видите ли, понравился. Бывший гость обошелся в десять бочек «Сури Клесты» и четверых охранников теплохода. Белое вино, так и быть, русалки подождут до следующего урожая, но задаток отдавай сейчас!

О русалочьей жадности Ирэн размышляла на дне, держась за плавник крупной афалины. Соседнего дельфина оседлал сам предмет торговли; вслед за наколдованным воздушным пузырем, исказившим черты лица до полного сходства с мартышкой, черной змейкой стелилась коса. Впрочем, русалок такое преображение не смутило. Кружили рядом, как голодные акулы, норовя задеть то мерцающей грудью, то чешуйчатым бедром. Хотя, если брать в учет фосфорные фонари, сравнение с рыбами-удильщиками подходило больше.

– Не пойму этих девах! Все равно ж хвост рыбий, так че лезут? – пожал плечами Метис, когда компания вынырнула, а пузыри лопнули.

– У них хвост, обсохнув, превращается в ноги. Если прикуют в каком-нибудь гроте, то это надолго! – хмыкнул Дан и, откинув со лба мокрую челку, добавил: – Хотя кормят хорошо, да и девчонки развеселые. А как поют…

Ирэн поджала губы. Н-да, любвеобильный бывший гость, с таким жизненным опытом только мемуары писать.

Теплоход тянулся носом к проливу, точно пес, сделавший стойку в ожиданье, когда хозяин отпустит поводок, но его удерживали четыре троса, крепившие корму к фрегатам. Охранники не доверяли ни якорю, ни себе. Хотя последнее как раз понятно: на кораблях царила сонная тишина. Три невесомые тени выпрыгнули из воды и, вцепившись в борт, одинаково ловко подтянулись. Ярини, Триш, Дан.

– Такой ушастенький обаяшка! – Юль-Лит, вынырнув рядом, пронзила жадным взглядом задние карманы его брюк. Накладные, крепкие, бедняжка Лемма все пальцы исколола, сшивая прочную ткань.

– Когда мы помиримся с соседями, их здесь станет много.

– У-и-и-и! – Русалка закатила глаза.

Ирэн не сдержала смешок, представив эльфячий курорт на Эттлийском архипелаге. Солнце, море, пальмы. Девушки с тропическими цветами в волосах и в травяных юбочках, едва прикрывающих голубоватые бедра. Под тростниковыми навесами рекой плещет вино из бутылок с местными названиями либо украшенных завитками рун, разлитое из одной бочки. В ассортименте палаток – сувениры, пробковые шлепанцы, соломенные шляпы с прорезями для ушей и ярлычком «Сделано в Скадаре».

– Когда выйдем из бухты, вас возьмут на буксир Ниийя и Уин-Иллиин. Пойдем полным ходом, – сообщила Юль– Лит, методично нарезая круги. За ней следили все, кроме Верреи. Демоница, прикрыв глаза, ужинала чужим восторгом.

Русалки не подвели, позвали надежных китов: сильных, быстрых, выносливых. Сейчас опасно запускать машину, и вся надежда была на них. Мало того что скорость набирается медленно, еще и нашумят – на море любой звук громче плеска ночью грохочет канонадой. Не-ет, лучше обождать. И тогда в открытом море, за горизонтом досягаемости для погони раскрутятся гребные винты, «Екатерина» дохнет в небо струйкой дыма и попрощается с родными берегами низким могучим гудком…

Глядя на стык моря и неба, где обрывалась лунная дорожка и начиналась неизвестность, Ирэн дышала чаще. Ни теплоход, ни его владелица никогда не заходили так далеко.

– Готовы! – шепнула сверху Ярини.

Тишина. Скалы. На море – легкая рябь. И при свете месяца кэссиди Иллада Рэя Нэвемар крадет собственный теплоход. Будет о чем рассказать наследнику.

Руку перехватили, помогая Ирэн забраться на борт. Кэссиди вцепилась в ладонь, горячую, надежную, подтянулась…

Глаза у аватара светились.

– Как фонари! – ахнула Алесса, поднимавшаяся следом за Ирэн.

А с чем еще сельская девка может сравнить волчьи глаза?!

– Они от страха в обморок попадали? – Ирэн моргнула на четверых охранников, рядком полусидевших на палубе. Триш невинно закивала, стряхивая с пальцев молочную дымку заклинания.

– О да, моя повелительница сногсшибательна! – Дан выпустил ее руку и подхватил науми.

Ах, неблагодарное ехидное создание!..

Помогая мужчинам принять бочки с топливом, Ирэн вдруг вспомнила день, когда чуть-чуть не опоздала в «муравейник» из-за собственного упорства. Странно, что непокоренная цель казалась важней здоровья будущего союзника…

– Красавицы, вы с ребятами поласковей! – свесившись с борта, шепнул по-скадарски Владимир.

– Хи-хи-хи! – традиционно попрощались девушки и потащили добычу в логово, на плаву бросая жребий, кто будет приводить мужчин в чувство.

Беззвучно подняв якорь, Триш пальцем подманила тросы, вслух размышляя о дилетантах, работавших над узлами. Сигнальное заклинание оказалось «безобразной халтурой, над которой и ручеек[16] бы поглумился». Его Триш, демонстративно позевывая, наскоро переплела в сеть и набросила на паруса фрегатов; подтянула друг к другу якоря; заклинила штурвалы. Потом свила косичкой нити заклинаний и намотала на глянувшийся ей риф, походя объясняя антимагичному Владимиру, что делает и какого ждать эффекта, когда патрульные маги попробуют сдвинуть корабли с места.