Путь - Андрей Завадский

А спустя еще некоторое время ворота дворца вновь распахнулись, и из него вышел десяток всадников в гербовых плащах, бело-зеленых, с кабаньей головой, с трубами и клинками.

  - Жители Фальхейна, ликуйте, - кричали герольды, привлекая внимание людей звуками труб. - Узурпатор Эйтор свержен! Истинный владыка Альфиона, Эрвин, сын Хальвина, вернулся, дабы взять вотчину под свою твердую руку. Возрадуйтесь, добрые люди, ибо законный правитель здесь!

Зычные возгласы герольдов раздавались в мертвой тишине. Горожане, собираясь на площадях, встречали вестников мрачными взглядами, исподлобья изучая давно уже забытые гербы. А герольды снова и снова призывали веселиться и ликовать, будто не замечая творящегося вокруг.

Город затих, затаился, словно в ожидании худшего, но не все, кому довелось встретить прошедшую ночь в его стенах, были готовы просто ждать. И среди брошенных на проезжавшего по улицам Фальхейна принца, сопровождаемого Кайлусом и самыми верными бойцами, угрюмых взглядов мелькали иные, настороженные, запоминающие, злые. Все же маг Кратус не был мастером, иначе он ощутил бы исходящее откуда-то из толпы пристальное внимание, отлично от того безразличия, что испытывало большинство горожан. И наверняка он не остался бы равнодушным, узнай, кто это сверлит его полным ненависти взором. Но чародей Эрвина был лишь чуть большим, чем обычный самоучка.

  - Он, - Альвен, стоило только увидеть чародея, неотступно следовавшего за Эрвином, рванулся вперед, словно намереваясь пробиться через многосотенную толпу и прямо сейчас, на глазах половины столицы вступить с магом в бой. - Это он, тот колдун! И я вижу рядом с ним воина, с которым мы бились вчера, это телохранитель мага! Тысяча демонов, пустите меня!

Даже общих усилий Бранка Дер Винклена и Ратхара, ни на шаг не отпускавших от себя скельда, казалось недостаточно, чтобы сдержать яростный порыв островитянина. Это было глупо, устраивать бой здесь и сейчас, более того, это не могло оказаться ничем иным, нежели самоубийством, ведь против сотни воинов и настоящего мага не смог бы выстоять никто, кроме, пожалуй, такого же колдуна. Но стоило только Альвену заметить среди всадников, следовавших во дворец, Эгерта, того, кто - в этом воин не сомневался - был среди убийц, истребивший целый род скельдов, здравый смысл был мгновенно забыт.

А затем взгляд Альвена впился в хрустальный венец, украшавший чело мага, и багровая пелена ярости накрыла с головой прежде такого уравновешенного и хладнокровного скельда, утробно зарычавшего и рванувшегося вперед. с огромным трудом его спутники смогли удержать своего товарища, при этом почти не обратив на себя внимание толпы.

  - Глупец, тебя просто порубят на мелкие кусочки, - шипел в ухо Альвену дьорвикский рыцарь, стальной хваткой впившись в плечо своего спутника. С другой стороны скельда удерживал оруженосец Дер Винклена. - Там целая армия! Уймись, не делай глупостей!

  - Ты не можешь понять, - огрызнулся Альвен, тем не менее, немного успокоившись. Хоть тело его и колотила дрожь, вызванная яростью, он все же теперь не рвался в бой. - Эти люди, воин и тот колдун, что едва не уничтожил целый город, они убили всех моих родичей, мою семью, братьев и сестер! Я явился сюда, чтобы отомстить, пусть даже сам погибну при этом!

Тем временем Эрвин с гостями вернулся во дворец, запершись там, точно в осаде. Вернулись в свое логово и путники, чудом пережившие эту ночь. В особенности последнее касалось Альвена, едва не погребенного под развалинами дома. Воин, преследовавший Эгерта, оказался в узком переулке как раз в тот миг, когда колдун, рассвирепев, принялся крушить дома.

Град камней лишь краем зацепил скельда, но один осколок ударил его по голове, чуть не проломив череп. Когда Дер Винклен с Ратхаром, вопреки запрету своего спутника, бросились за ним следом, они нашли Альвена лежащим на мостовой без движения, в луже крови.

  - Жить будет, - после недолгого осмотра уверенно сообщил рыцарь. - И может даже долго, если ума хватит.

Хотя по роду занятий ему больше доводилось отнимать жизни, опытный воин, Бранк кое-что смыслил и во врачевании ран. Как-никак, на поле боя, прежде всего, приходится полагаться только на себя, а уж затем ждать появления санитаров и лекарей.

  - Его едва не скальпировало острой гранью какого-то осколка, - предположил Бранк Дер Винклен, весьма умело перевязывая голову Альвена, понемногу начавшего приходить в себя, что-то бессвязно бормоча и предпринимая слабые попытки вырваться из рук дьорвикца. - Крови много, но череп, похоже, цел. В рубашке родился, забери его демоны, - фыркнул рыцарь.

Оставаться в гуще боя было бессмысленно, попросту опасно, и путники, подхватив скельда под руки, поспешили убраться уда, где было хоть чуточку спокойнее, и где дома не взрывались фонтанами каменных игл. К счастью, на путников никто не обратил внимания, хотя навстречу им попадалось немало людей, как обывателей, так и воинов, то ли гвардейцев, то ли стражников. Простые горожане не рисковали преграждать путь троице странников, стоило только увидеть оружие, а солдаты, скорее всего, принимали их за своих товарищей, уносящих с поля боя раненого бойца.

В итоге все трое без особых помех смогли добраться до ремесленного квартала, бесцеремонно вломившись в какую-то хибару, оказавшуюся мастерской гончара. Досюда лишь изредка доносились отзвуки боя, крики и взрывы, не стихавшие до самого рассвета.

Здесь, в относительно безопасности, беглецы, наконец, смогли собраться с мыслями. И первым делом Ратхару пришлось отвечать на вопросы возбужденного вновь открывшимися тайнами рыцаря.

  - Так, значит, этот Альвен, он скельд? - Бранк Дер Винклен прежде лишь слышал об этом народе, и даже кое-что читал о них, потому и клановая метка на щеке воина показалась ему знакомой. Но теперь, воочию убедившись в том, что хотя бы часть слухов оказалась правдой, рыцарь испытал сильнейше удивление. - Говорят, эти воины - единственные, кто способен на равных биться даже с магом, опережая его заклятья. Но я прежде не слышал, чтобы они появлялись в наших землях. Говорят, скельды уже много веков живут затворниками на своем острове.

Альвен, будто чувствовал, что обсуждают его персону, в этот миг опять застонал, но в сознанье приходить не спешил.

  - Он только сказал мне, что исполняет волю своего рода, - припомнил Ратхар. Юноша на самом деле знал чуть больше, не был уверен, что вправе посвящать даже такого достойного человека, как дьорвикский рыцарь, в историю своего спутника. - И еще я убедился однажды, насколько он страшен в бою. Но я обязан жизнью Альвену, и если он встретил здесь, в Фальхейне, своего врага, то это будет и мой враг.