Чужие миры - Анастасия Пак

Владий в одиночестве сидел в знакомой полутемной корчме и, напившись, тупо размышлял. Лес, померещившийся ему днем, вплоть до самого вечера казался просто слишком ярким видением, секундным помешательством, вызванным недавними событиями. Все они слишком устали, вот воображение и сыграло дурную шутку. Но сейчас, в сознании, изрядно замутненном хмелем, все вдруг поменялось, и с каждым следующим кувшином вина логика становилась лишь тверже и неопровержимей. Осенний лес, такой родной и близкий, мог не узнать разве что Шериан, никогда не бывавший в их Роуне, но уж никак не сам Владий. Раз он очутился здесь – значит что-то происходит. И это его шанс наконец-то вернуться в родной мир и забыть о существовании Власка. Навсегда.

Язык еле ворочался, выговаривая мысли вслух, правда достаточно тихо и несвязно, чтобы к этому начали прислушиваться. Голова медленно клонилась, сознание практически померкло, но еще продолжало вырабатывать какую-то очень умную мысль… и правильную. Зрачки последний раз двинулись вбок, отмечая новоприбывшего посетителя со странно-знакомым мечом, осоловелые глаза вытаращились, силясь раскрыться пошире, но корчма затуманилась и поплыла во мрак…

Глава тринадцатая

Могучее дерево, оплетенное тяжелыми железными цепями, вздрагивало, словно его рубило невидимое лезвие, глубоко вгрызаясь в живую плоть Роуна. Цепи неохотно соскальзывали с молодых гибких ветвей. Выкованные очень умелым кузнецом при участии самого Мира, они практически стали с деревом единым целым, поэтому ветви с жалобным треском ломались, сбрасывая свою ношу к основанию дуба. Тяжелая крона еще гордо простиралась над тайной поляной, роняя на землю густую тень. Она также была сплошь оплетена массивными звеньями, сливающимися с бурой корой дерева. Цепи лежали здесь слишком давно, сдерживая напор, но на этот раз пришел и их час поражения. Они тяжело срывались вниз, падая с глухим зловещим звоном, и свивались в ржавые кольца, медленно уходя под землю. Скрюченные старые корни все настойчивее тревожили почву, выбираясь наружу, и земля, изрытая на сотни мыль вокруг, трепетала в преддверии беды…

– Скажи мне, Тиэл, что происходит? – тихо попросил Шериан. – Ты ведь знаешь, правда? Я вижу это по твоим глазам.

– Происходит такое, во что лучше не вмешиваться, – сухо произнес тот.

– Нет, ты ответь, – настаивал Шериан. – Мне кажется, я имею право знать. Не хочу, чтобы повторилась история, подобная роунской. И с тем же результатом.

– А чем он был плох? – удивился Тиэл. – Князь и большая часть дружины живы, здоровы, колдун мертв. Я же говорил, что все образуется и без тебя, но ты как всегда не поверил.

– Погибли люди, – едва сдерживая раздражение, произнес его сын. – Не один и не два. Неужели это для тебя ничего не значит?!

– Кем они были мне, чтобы я о них жалел? – спросил в ответ Тиэл. – Да и кто они, по сути, тебе?

– Друзья. Люди, которые не бросили меня в трудную минуту, не оттолкнули, не возненавидели. – Шериан смертельно побледнел, синие глаза вызывающе сверкнули. – Как ты не понимаешь?! Я всегда был одиночкой и теперь, едва обретя настоящих друзей, теряю их одного за другим, чтобы вновь окунуться в эту чертову волчью жизнь! Это так трудно, Тиэл, и так обидно. Может, тебе здесь все чужое, но ко мне это не относится. Я останусь в Роуне и буду до тех пор, пока я им нужен.

– Не обижайся, – мягко ответил Тиэл, – но это не ты им, а они тебе нужны. Ты устал странствовать один, в тебе проснулось желание увидеть рядом хоть кого-то, кому ты мог бы верить, с кем говорить, делиться. Если для тебя это так важно, оставайся, но когда-нибудь придет время и ты уйдешь отсюда сам. Не потому, что так хочу я, а потому, что так захочешь ты. Ты сам.

– Возможно, это и случится, – упрямо мотнул головой Шериан, – но еще нескоро. Слишком много осталось незаконченных дел.

– Ничего, – Тиэл ободряюще улыбнулся, – я подожду. И раз уж ты решил поселиться не бог весть где, то уж сделай милость, береги себя и хорошенько просчитывай все ходы, как можно меньше полагаясь на других. Хорошо?

– Хорошо, – согласно кивнул тот.

– Ну и чудно, – подытожил Тиэл. – Теперь я за тебя спокоен… Хотя бы на время. Но если что-то пойдет не так и тебе вдруг понадобится помощь, позови. Своему сыну я помогу всегда. И всеми возможными способами.

– Вплоть до вытягивания в свой мир, – криво усмехнувшись, добавил Шериан. – Приму к сведению.

Тиэл кивнул и стал медленно расплываться в воздухе, неохотно покидая Роун. Его синие глаза смотрели строго и чуть тревожно, пока не померкли совсем. Резко повернувшись, Шериан пошагал назад, отмечая про себя упорное наступление чужой природы на границе мира. Ответ был уже ясен, просто говорить о нем вслух пока не стоило, слишком сильно все походило на древний ужас, сохранившийся разве что в памяти дряхлых стариков. Роун воссоединялся, сдвигая воедино не только бескрайние просторы, но и судьбы людей, а это таило в себе много опасностей. Два разных устоя, несколько князей, равных по силе и власти, совершенно различные уклады жизни – разве такое возможно представить себе наяву? Нет, даже в мыслях никак не выходит. Там Свет и Тьма – здесь колдуны, там множество защитников – здесь таковых нет и люди верят только в живую сущность Роуна. Страшный сон, не иначе.

Пройдя кованые ворота Шериан окинул удивленным взглядом толпу людей. Княжеский двор, в утренние часы тихий и пустынный, был забит до отказа. Горстка мрачных дружинников окружила чье-то тело, остальные, коротко переглянувшись, отодвинулись. Шериан протолкался сквозь толпу и застыл. На земле лежал Титамир с закрытыми глазами и глубокими ранами на теле. Рядом на коленях стоял Владий, низко опустив голову, оглушенный еще одной внезапной смертью. Хват крепко сжимал поникшие плечи воина и просто молчал. Увидев Шериана, едва заметно кивнул, подзывая ближе. Склоненная голова Владия дрогнула и поднялась, с посеревшего лица на Шериана смотрели глубоко запавшие, неестественно блестящие глаза. В их глубине плескался океан безмерной тоски и смертельной усталости.

Шериан положил руку на плечо дружиннику, жестом выказывая сожаление. Владий, поддерживаемый с двух сторон, поднялся, последний раз заглянув в лицо Титамиру. Шериан нахмурился – застывшие черты воина сохранили отголосок тревоги и горечи, словно он хотел и не успел сделать что-то очень важное, а что, оставалось теперь только догадываться.

– Ты не один, Владий, – вполголоса произнес Шериан. – Помни об этом.

– Да, не один, – эхом повторили Хват, Регвой и Витко, с жалостью глядя на понурого дружинника. – И не волнуйся, мы найдем убийцу и отомстим так страшно, что ночной Власк содрогнется.