Пути Звезднорожденных - Александр Зорич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты будешь в Орине в ближайшую неделю». Да как сие возможно – добраться до Орина за неделю, волочась на этой проклятой барке, груженой Последним Оружием? Когда на это Оружие страшно даже лишний раз дунуть, потому, что в случае чего от нашего войска останется только гора трупов?!! Только вот что думает по этому поводу Лоскир?"
Горящие потусторонним холодом глаза Девкатры, вперенные в читающего Лоскира, говорили красноречивее любых слов.
За ним, Лоскиром, последнее слово.
Лоскир отрывается от письма и с надеждой смотрит на Кальта.
Его взгляд сияет странной решимостью. Кальт улыбается, но тут же мысленно одергивает себя.
«Мало ли – что это за решимость? Быть может, это решимость выпустить мне кишки и спешить, сломя голову, на выручку своим „браткам“ и „бате“?»
– Знаешь, Кальт, я вот тут подумал…может и впрямь было бы недурно в эту твою Лезу мотнуть? А то заколебался я как-то воевать… Все на посылках тут бегаю со всякими оружиями… Отдохнуть охота по-человечески…
С этими словами Лоскир обратил свой горящий яростью взор к Девкатре.
Пусть Властелин, если он сейчас смотрит на него очами этого исчадия бездны, вызванного к жизни волею недоступной ему магии, видит: он, Лоскир, больше не Тэн окс Мата. Он даже не пытается им казаться!
Кальт выхватил из ножен подаренный Сегэллаком меч.
«Только возьмет ли эту нежить мое оружие?»
Вмиг Кальт сменил вельможную размеренность на стремительность профессионального фехтовальщика. Он хоть и был Советником, но успел забыть, как сносят головы.
Полузамах.
Отчаянный посвист клинка.
Громокипящая струя стали, некогда укрощенная рукой Жреца Гаиллириса в строгих формах клинка, входит в бордовую плоть почтового голубя Властелина. И уродливая зломысленная тыква с длинным хоботком, покрытая жесткими, колышущимися туда-сюда волосами, падает на землю…
– Это и будет наш ответ, – подытожил Лоскир, рассекая обездвиженную плоть Девкатры надвое своим мечом дионаггана. – А что делать с этим? – Кальт брезгливо пнул останки Девкатры.
– Сначала нужно отрезать крылья, расчленить туловище и вырезать сердце. А потом мы все это сожжем, говоря нужные слова и покрывая ткань мироздания узорочьями запретительных знаков. Чтобы в этом аспекте бытия он больше не мог собраться, – пояснил Лоскир специально для Кальта. – Что ж, полдела сделано!
ГЛАВА 19
СМЕРТЬ ВЛАСТЕЛИНА
1
Когда встречаются две хорошенькие девушки из свиты Хозяйки Благородного Дома, разговор обычно идет о щедрых, но плешивых покровителях, шелковых платьях и шелковых платьях других девушек.
Когда встречаются двое харренских воинов, болтают о грютских скакунах, доходных уездах и пристойных оружейных лавках.
Когда встречаются двое Звезднорожденных, даже Хуммеру неведомо, о чем они будут говорить.
– Жаль, что Диорх столь непредсказуем, Брат. Жаль, что я вновь пришел сюда и что мне не дано видеть тебя, – сказал Октанг Урайн, упершись ладонями в непреодолимую для зрения и тела преграду, скрывающую от него Брата по Рождению. Заклятого врага. Последнего друга.
– Не думал, что ты придешь сюда вновь, Брат. Но раз уж ты пришел… Я в прошлый раз забыл справиться о судьбе своей серебряной флейты – она осталась в шкатулке, где-то там, в библиотеке. Я как раз дошел в Скрижалях до того места, где описываются все малозначительные, но милые моему сердцу предметы, – голос Элиена был тихим и усталым.
– О чем ты!? Какая флейта, какая библиотека? Неужели ты думаешь, что я вошел в измененный мир Диорха, истратив на это последние силы, для того, чтобы открыть тебе судьбу твоей хренофлейты?
Раздраженная тирада Урайна надолго застряла в измененном воздухе измененного мира, словно песнь все той же флейты в вечернем сумраке ущелья – игрушка в руках горного эха.
Странное здесь было эхо. Оно то завладевало целыми фразами надолго, склоняя их на все лады, то напрочь исчезало.
Урайн прислушался, но не услышал ответа – одни лишь кривлянья десяти Урайнов:
"…флейта, какая… флейта силы… флейта, какая…
флейта силы… флейта, какая… флейта силы…
флейта, какая…
какая-какая!..
хренофлейта!.."
Элиен, похоже, не торопился с ответом.
Тогда Урайн переступил через свою гордость:
– Я прошу тебя, Брат… Не держи зла, но мне сейчас нет дела до твоей флейты.
– Но ведь ты тоже начал издалека, Длань, Уста и Чресла Хуммера, – слова Элиена переливались всеми оттенками неземной, измененной иронии.
– Да, мне, как и всем умным людям, свойственна убийственная глупость, – сознался Урайн.
Разговор надолго угас.
По вине ли Элиена? По вине ли Урайна?
Не по вине ли самой природы Сердца Лишенного Значений, прозванного «Диорх» среди друзей и «Хуш» среди врагов?
2
– Ладно, говори. Я тебя слушаю, – наконец разрешил Элиен.
– Орин пал.
– Неужели?
– Так и есть. Я теперь в том же дерьме, через которое совсем недавно провел тебя. Мне ничего не оставалось – только бежать в Диорх. Что я и сделал. Благо, дорожку ты уже протоптал.
– Хм. Ну это значит только, что я был прав. И кто же пришел в Орин? Впрочем, молчи, я постараюсь угадать… Не иначе как Благородные Дома. Я прав?
– Ты прав, – сказал Урайн. – Но не только. Мои союзники отложились, большинство хушаков перебито, остатки моего войска отравлены Последним Оружием. Ты, пожалуй, не слышал о нем?
– Нет.
– Это настоящий шедевр. Представь себе ядовитый дым, который умерщвляет все живое. Как смертоносное семейство Туманов Фратана, но дешевле и надежней в тысячу раз. И вдобавок…
– Шедевр, шедевр, я уже поверил. А что за союзники отложились? В варанцах я не сомневался, но неужто и грюты презрели союзную клятву?
– Презрели. Как сделали это годом раньше в твоем случае, – мрачно подтвердил Урайн. – Но дело не только в грютах. Армия Ре-Тара вместе с ее предводителем по имени Кальт и одним из хушаков по имени Лоскир вступила в сражение на стороне Алустрала. Орин погублен отнюдь не Торвентом Мудрым. Орин погублен Кальтом – быть может, ты слышал о нем. Это тот подающий надежды молодец, что нашел Золотой Цветок для старого осла Неферналлама.
– Что ж, спасибо тебе, Брат. Ты принес хорошие новости, – жизнерадостно подытожил Элиен.
– Ты был бы прав, Элиен, если бы в этих новостях действительно содержалось что-нибудь хорошее. Будь в них что-нибудь хорошее хоть для одного из нас, я бы устыдился приходить сюда.
– Не стоит передергивать. То, что плохо для тебя – хорошо для меня. И наоборот.
– Но в том-то и дело, Хуммер тебя раздери, что новости плохи и для тебя и для меня!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
