Берия без лжи. Кто должен каяться? - Заза Цквитария

Он раскритиковал и кадровую политику, при этом отметив, что Берия слишком приблизил меньшевиков, что было чревато последствиями:

«Еще на одном вопросе я хотел бы остановиться. Вячеслав Михайлович, вся эта возня, которую затеял Берия с грузинской меньшевистской эмиграцией. Мне кажется, я всегда душой был против этого. Я тогда говорил Чарквиани: «Слушайте, бросьте это бандитское отребье, кому они нужны в Грузии». Возятся с меньшевистской грузинской эмиграцией, с тем, чтобы сюда доставить. Мне кажется, что в свете сегодняшних фактов и того, что выяснилось в отношении Берия, эта затея не случайна».

Не меньше беспокоил вопрос меньшевиков и первого секретаря ЦК Грузии Александра Мирцхулава. Он там же, на пленуме, раскрыл меньшевиков, которых приблизил к себе Берия, это были Кецховели и Кикнадзе. По воспоминаниям Мирцхулава, когда он обратился к Берии и раскрыл ему грязную душу перечисленных врагов, Берия дал ему очень трудный для восприятия настоящим коммунистом ответ: «Я сказал, что хозяйственник он хороший, но у него нет партийности. «Да, — говорит Берия, — он никогда не будет партийным человеком, но хозяйственник хороший. Посмотрите, его не надо обсуждать, а то дорога у вас большая, все провалится».

Это тоже было правдой. Берия не очень интересовался, меньшевиком был человек или большевиком, старым или новым. Обвинения Бакрадзе и Мирцхулава в том, что Берия собирался возвратить эмигрантов на Родину, опять же говорит лишь в пользу последнего. Как видно, если бы не пленум, мы многое пропустили бы.

Здесь же отмечу и то, что в будущем, во время перестройки, еще до того, как о Берии можно стало говорить положительно, 90-летний Мирцхулава посредством газеты покаялся в своем поведении на пленуме и признался, что его действия были вызваны страхом. Хотя для Берии, его престарелой матери, тещи и других родственников, которых выселили из Грузии, это было небольшим утешением. Но он хотя бы имел мужество раскаяться, чего нельзя сказать о других членах пленума.

Не менее страшное обвинение предъявил Берии его друг, первый секретарь Азербайджанской ССР Мирджафар Багиров. Это обвинение подтвердил и Мирцхулава:

«Дело в том, что имели место разговоры о создании новых орденов культуры союзного и республиканского значения. Звонит мне Берия и говорит: ты знаешь, я готовлю вопрос об орденах. Говорю ему: как это ты готовишь? Он поправился и говорит: мы хотим установить новые ордена. Я думаю, вопрос об орденах непростой вопрос. Это не организационный вопрос. Это входит в функции Центрального Комитета партии, правительства, это вопрос политики, как же он может готовить этот вопрос…

Маленков. Какие ордена?

Багиров. Ордена культуры, союзные и республиканские ордена культуры.

Булганин. Для какой категории людей?

Багиров. Для работников искусства, работников театров.

Маленков. Например, какие ордена?

Багиров. Вы его спросите, он мне сказал — ордена. (Смех в зале.)

Маленков. Ордена могут быть чьего-то имени.

Юсупов. Мне звонил по его поручению его помощник Ордынцев, что Берия вносит предложение о том, чтобы установить две группы орденов: первая группа — ордена союзные, вторая группа — республиканские; затем установить ордена великих людей национальных республик. Так, например, у него Низами, у узбеков — Алишер Навои, и т. д. Я тогда говорю, что надо подумать по этому вопросу. (Смех.) До сих пор по-другому нас воспитывали. Я сказал, что надо подумать».

Как видим, данное обвинение даже вызвало смех в зале. А как тут не посмеяться, как мог Берия додуматься до того, чтобы ввести национальные ордена. Неужели не хватает Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и т. д. Это еще раз подтверждает тот факт, что Берия был агентом империализма.

Но самое тяжкое обвинение все же предъявил старый большевик Андреев. Приведу цитату обвинения:

«Андреев. Я считаю, что не без его влияния было принято такое решение, которое мы читали в протоколах, о том, чтобы демонстрацию проводить без портретов, не вывешивать портретов. Почему? На каком основании? Народ должен знать своих вождей по портретам, по выступлениям. Это было неправильное решение.

Из Президиума тов. Ворошилов. Неправильное решение.

Андреев. Это была уступка врагу.

Из Президиума тов. Каганович. Андрей Андреевич, это решение отменили. (Бурные аплодисменты.)

Андреев. Это была, товарищи, тонкая, ловкая игра на то, чтобы расчистить себе дорогу, на то, чтобы начать подрывать основы ленинизма и учение товарища Сталина».

Благодаря Андрееву мы имеем возможность ознакомиться с позицией Берии в интересном вопросе. Это вопрос коммунистического идолопоклонства. Конечно же, портретоманию придумали вовсе не коммунисты. Еще при царизме это политическое орудие занимало особое место в деле популяризации правительства. Но коммунисты, которые отказались от веры, создали новую религию, которая имела собственных святых в лице Маркса, Энгельса и др. теоретиков. Были у них и мученики, такие как Сергей Лазо, 26 бакинских комиссаров, Карл Либкнехт с супругой и т. д. Были у них и святые мощи, которые Сталин поместил в мавзолей и на которые молилось все прогрессивное человечество.

Кроме того, тысячи населенных пунктов носили имена еще живых святых. Не говоря о Сталине, его имя было самым брендовым, города и села носили имена Молотова, Кагановича, Ворошилова, Калинина и других верных апостолов Сталина. Литанию сменила Демонстрация, на которых вместо икон носили портреты вождей, которых страна должна была знать в лицо. И Берия не был исключением, и его именем назывались села, колхозы, школы. И его портреты носили на демонстрациях вместо икон.

И вот вместо благодарности этот перерожденец вознамерился запретить ношение портретов вождей, в том числе и своего.

Еще одно обвинение в пользу обвиняемого. То, что Берия запретил включать в один из фильмов песню о себе, окрестили популизмом. Таким же популизмом могут посчитать и данное решение Берии. Видимо, Берия пропустил занятия по пиару, который, как видно, проходили все коммунистические лидеры. Он, видимо, не знал, что ношение портретов, славословие и политическая реклама, какой бы дешевой она ни была, только укрепляют популярность политического деятеля.

Короче, насытившись разговорами, закончили и пленум. Длился он 5 дней, со 2 по 7 июля. Трудно сказать, какой был сделан вывод, но главное все же было понятно: с этого дня страной правила партия, она стояла выше всех. Партия контролировала все и вся: внешнюю и внутреннюю политику, сельское хозяйство, военных, силовые структуры, отношения в семье. Следила за тем, удовлетворяет ли муж жену, прочел ли перед сном «Капитал», молится ли ежедневно на Ленина, когда был в последний раз в мавзолее и знаком ли с трудами его обитателя. В общем, дел у партии было невпроворот. С сегодняшнего дня страной правил тот, кто управлял партией.