Тяжесть короны (СИ) - Ольга Булгакова

Летта засуетилась, усадив племянника за стол, велела Дайри убрать в сторону тетради и учебник. Девочка была слишком увлечена дядей и не спешила слушаться. Я взяла тетрадки и положила их вместе с карандашами на подоконник. Книгу мне передал Ромэр. Отвечая на какой-то вопрос девочки, он посмотрел мне в глаза, — сердце, и до того трепещущее, как у пичужки, заколотилось еще сильней. Ромэр подмигнул мне и отвернулся, целиком окунувшись в разговор с Дайри, растворившись в нем и до самого ухода больше не обращая на меня внимания. Он любил Дайри, и это чувствовалось в каждом жесте, в каждом взгляде. А я, влюбленная дурочка, радовалась тому, что мне случайно досталась частичка его тепла и нежности.

К тому моменту, как Ромэр закончил обедать, я поняла, что ревную его. Ревную к Летте, ведь ей можно было обнимать Ромэра. Ревную к Дайри, при ней Ромэре забывал обо всем, отвлекался от проблем. Когда он общался с ней, в его голосе слышалась нежность. А при мне он становился замкнутым и отстраненным. Приходилось все время повторять себе, что ревновать к десятилетнему ребенку просто глупо. Но уговоры результатов не дали. А когда Ромэр поцеловал Дайри на прощание в лоб, к ревности добавилась и зависть. Закрыв за племянником дверь, адали погладила меня по плечу и предложила:

— Давайте, девочки, приготовим что-нибудь сладкое.

Мы готовили снощи. Летта пела, Дайри подпевала, а я старалась совладать с собой и не показывать, как мне плохо. Хотя не покидало ощущение, что ни от адали, ни от девочки утаить свое состояние не получится. Никогда бы не подумала, что равнодушие может так сильно ранить.

Вечером после ужина Ромэр завел с Клодом разговор о моем возможном регентстве. Оларди одобрил эту идею и пообещал в скором времени раздобыть свежие сведения о состоянии дел в Ольфенбахе.

— Конечно, я смотрю со своего холма, а тебе мои слова могут показаться жестокими, — извиняющимся тоном сказал Клод. — Но я должен это сказать, чтобы ты не сомневалась в серьезности намерений, не боялась пустых обещаний. Арданг заинтересован в смене регента при Брэме, как никакая другая страна. Нам нужен у трона Шаролеза кто-то, пусть не продвигающий выгодные для нас законы, но способный мыслить человечно и судить справедливо. Арданга устроили бы двое: ты и маркиз Леску. У тебя, как у родственницы короля, больше шансов стать регентом. Разумеется, мы тебя поддержим.

Ничего неожиданного Клод не сказал. Маркиз возглавлял мой список возможных соратников и советников. Откровенно говоря, считала, что с обязанностями регента пожилой политик справился бы успешней, чем я. Как показали беседы с Ромэром, мне не хватало особого политического мышления. Я часто рассуждала и действовала как одиночка, вместо того, чтобы искать союзников. Единственный раз, когда прибегла к чужой помощи, передала дела приюта в руки баронессы. Оставалось надеяться, что со временем научусь так разбираться в политических течениях, как Ромэр, Клод и другие достойные политики. В настоящее время я могла лишь опираться на советы тех, кто заслуживал доверия.

Но с оларди я была согласна. Маркиз Леску мог бы стать хорошим регентом. Он не был властолюбцем, как и люди, с которыми он больше всего общался. Иначе вельможи давно уже попробовали бы вместе предпринять что-то против Стратега. Размышляя о возможных сторонниках, я вообще пришла к выводу, что переоценивала усилия отчима в вопросе обеспечения безопасности Брэма. Знать мог не устраивать отчим, но не малолетний король. Такой несамостоятельный официальный правитель представлялся удобной фигурой для проведения нужной регенту и его приближенным политики. Повезло, что политика отчима не вредила короне.

— Насколько я знаю, — продолжал Клод, — Дор-Марвэн пока держится крепко. Но скоро его кресло сильно закачается. К тому времени мы подготовим почву для твоего возвращения в Ольфенбах.

Клод улыбнулся. Ободряюще и ласково. Удивительно, но именно такая улыбка сильней всего подчеркивала семейное сходство князя и Ромэра.

— Конечно, — кивнула я, стараясь не думать о сидящем рядом арданге.

— Никто не возьмется называть сроки, но надеюсь, ты недолго пробудешь в Верее, — выражение лица Клода изменилось почти неуловимо. Но я сразу почувствовала, что оларди не одобряет мою поездку в Верей. — Через пару дней прибудет гонец из Ардена, за это время мы придумаем, как переправить тебя туда так, чтобы не привлекать внимание.

— Я так понимаю, — с трудом сдерживая раздражение, начала Летта, — вы серьезно решили отправить Нэйлу в Верей?

— Да, — в голосе Ромэра послышались металлические нотки. — Нэйла сама этого хочет, и там она будет в безопасности.

Женщина нахмурилась, чуть выпятила вперед челюсть. Напряженная пауза длилась недолго, Летта обратилась ко мне. Ее вежливый тон совершенно не соответствовал ни выражению глаз, ни мимике.

— Лайли, милая, не сочти за труд. Принеси, пожалуйста, мое вязание из спальни наверху.

— Конечно, — кивнув, я встала и вышла из-за комнаты.

Разумеется, Летта не хотела говорить при мне, но и сдерживаться тоже больше не могла. Понимая это, я очень быстро поднялась на второй этаж, метнулась в спальню, взяла корзину с вязанием и, вернувшись к лестнице, замерла на верхней площадке. Как раз вовремя, чтобы поспеть к началу разговора.

Летта кипела от негодования, даже голос дрожал.

— Я не знаю, откуда у тебя такие бредовые мысли. Она не хочет уезжать в Верей. И там она не будет в безопасности.

— Адали, — я ожидала услышать в голосе Ромэра предупреждение, недовольство, раздражение, наконец. Но низкий голос арданга не выдавал совершенно никаких эмоций, казался неживым. — Она сама решила, сама этого хочет.

— Возможно, она этого хотела, но давно, — перебила Летта.

— Она свободна в своих решениях, — не обращая внимания на женщину, продолжал арданг все тем же ровным и глухим голосом. — А я сделаю все, чтобы помочь с воплощением.

— Помогая так, ты предашь ее! — выпалила адали.

— Я делаю все, чтобы обеспечить ее безопасность, — возразил Ромэр.

— Если она уедет, то ничего ты обеспечивать не сможешь, — вмешался в разговор Клод.

— Я обещал ей, таково было условие сделки.

— Поговори с ней. Она не хочет уезжать! — увещевала Летта.

— Адали, это вопрос уже решенный. В Арданге для принцессы Шаролеза будет слишком опасно. Верей не заинтересован в ее поиске и поимке. Люди, с которыми она едет, не знают о попутчице ничего. Мы с дядей даже обсудили маскировку. Говорят, грим творит чудеса, — в голосе Ромэра послышалась усталость, словно подобные разговоры он уже неоднократно вел. — Пойми, все договорено, осталось только оформить бумаги и выехать. Нет препятствий для исполнения ее желания.