Сезон туманов (сборник) - Евгений Гуляковский

Из прохода появился высокий человек, закутанный в длинный темный плащ. За его спиной виднелись фигуры охранных роботов с тупорылыми, блестевшими металлом мордами. Незнакомец показался Ротанову очень худым, очень высоким и очень старым. Сумеречный рассеянный свет позволял хорошо рассмотреть черты его лица. Мертвенная, слегка желтоватая кожа плотно обтягивала широкий лоб и казалась иссушенной временем. Глаза так глубоко запали в глазницы, что почти не были видны. Незнакомец поежился и плотнее закутался в свой плащ, словно ему было холодно, хотя от разогретого песка несло нестерпимым душным жаром. Ротанов осторожно высвободил руку, но прежде, чем успел сделать шаг, Элна шепнула:

– Будь осторожен. Это сам Эсхин. Не верь ему.

Ротанов кивнул, шагнул наконец вперед и остановился перед Эсхином.

– Добро пожаловать на остров Рин, чужестранец. Я давно жду вашего прибытия.

Ротанов не решил, как держаться с этим надменным человеком, в презрительной улыбке которого ему чудилось что-то знакомое, виденное, и он никак не мог вспомнить, что именно.

– После столь трудной дороги следует отдохнуть. Пойдемте.

Эсхин круто повернулся и шагнул к туннелю, словно ни минуты не сомневался в беспрекословном исполнении своих пожеланий, весьма смахивающих на приказы. Роботы расступились в стороны, открывая проход, но Ротанов не двинулся с места. Уже у самого входа Эсхин обернулся и, удивленно приподняв бровь, спросил:

– В чем дело?

– Дело в том, что мы пока предпочитаем остаться на этом месте.

– Мне кажется, вы неправильно понимаете ситуацию.

– В чем же?

– В сущности. Вы мой пленник. Не советую злоупотреблять моим терпением.

– Другой разговор, – спокойно сказал Ротанов. – Теперь, по крайней мере, все стало ясно. Но вам придется увести меня отсюда силой, если, конечно, удастся.

Было заметно, как побледнело от ярости и без того бледное лицо Эсхина. Быстро справившись с собой, он кивнул роботу:

– Стул! – Робот приподнял пистолет, похожий на ракетницу, навел его на кучу песка и нажал кнопку. В том месте, куда ударил невидимый луч, образовалось невысокое завихрение, через секунду уплотнившееся и принявшее очертания удобного гранитного кресла, в точности повторявшего все особенности тощей фигуры властителя острова. Тяжело опустившись в кресло, он кивнул на Ротанова. – Ему тоже.

Ротанов, не дожидаясь приглашения, уселся напротив Эсхина. Несколько секунд длилось напряженное, гнетущее молчание. Добившись пусть маленькой, но, если учесть их положение, не такой уж пустяковой уступки, Ротанов не стал перегибать палку и заговорил первым, стараясь смягчить слишком напряженную обстановку:

– Давайте сразу уточним ситуацию. Кто я, вы, очевидно, знаете. В данном случае я официально представляю на вашей планете Земную Федерацию. Но мне не совсем понятно, кто вы.

Эсхин презрительно хмыкнул:

– Бросьте, Ротанов, никого вы не представляете. Ваш корабль ушел, шлюпка не может двинуться с места, а экипаж… В настоящее время это кучка разобщенных людей. Мы оставили вас в покое только потому, что не было необходимости в вашей изоляции.

– Если все так, стоит ли тратить ваше драгоценное время на эту беседу?

– Почему нет? На нашем острове довольно скучно, отчего не побеседовать со свежим человеком? Что касается вашего вопроса о том, кого я представляю, то представляю я самого себя. – Он хрипло рассмеялся. – Не правда ли, это приятно – всегда представлять самого себя?

– Не знаю, не пробовал, – сухо ответил Ротанов.

Он все не мог понять, чего, собственно, добивается от него Эсхин. Зачем ему понадобилась эта встреча, что за всем этим кроется? Поэтому он не спешил, стараясь получить максимум возможной информации. Собранные факты рано или поздно выстраивались в стройную систему, превращались в знание. В оружие, которое помогало ему с честью выходить из самых сложных обстоятельств. И сейчас, разглядывая Эсхина, его надменную позу, он подумал о том, что Эсхин больше играет в могущество, чем обладает им на самом деле. Остатки техники, не им созданной и, вероятно, уже изрядно потрепанной, роботы да несколько диких племен, подчиненных роям и, вероятно, недовольных своим положением. Не так уж велика его власть… Вряд ли он имеет отношение к «черным пузырям»… Хотя кто знает, Элна намекала, что как-то он связан с этим таинственным «озером». Вот где надо искать разгадку. Значит, нужно договориться с ним, во что бы то ни стало остаться здесь на острове, в любом качестве… Найти дорогу к этому «озеру», узнать больше, а тогда посмотрим… Нельзя дать Эсхину понять, как важен сейчас для него этот договор.

– Собственно, я не спешу, – мрачно усмехнувшись, вновь заговорил Эсхин. – У меня уйма времени. А вот вы – долго ли сможете быть в этой бухте без воды и пищи? Предположим, нам не удастся договориться, и я предоставлю вас своей судьбе… С острова не уйти. Подумайте, стоит ли нам ссориться.

– Может, и нет. Может, вы и правы. Но если вы действительно собираетесь со мной договориться, то признайте во мне равного партнера и попробуйте толково и откровенно изложить суть дела. Что вам от меня нужно?

– В сущности, ничего. Ничего важного. Это простая формальность или, если хотите, предосторожность. В вашем нынешнем качестве вы не представляете для меня интереса. Однако существует очень незначительный шанс, пусть даже один на миллион, что обстоятельства изменятся… Но ведь вы все равно ничего не поймете и ни во что не поверите, пока не убедитесь во всем сами. Я слишком хорошо изучил вас за это время, Ротанов. Противника всегда нужно хорошо знать. Итак, я вам предлагаю пойти со мной в центральный пост моей базы. Я кое-что вам покажу. Заметьте, я приглашаю туда далеко не всякого…

Ротанова удивило, что Эсхин намеренно демонстративно не замечает присутствия Элны. Что-то за всем этим крылось… Что-то очень важное. Больше он не стал возражать.

Они шли вырезанным в скале проходом, и Ротанов, внимательно всмотревшись в отполированные до блеска стенки, подумал, что здесь, скорее всего, поработал молекулярный резак. Может быть, фотонный. Неплохая техника, совсем неплохая…

Коридор вскоре кончился, и они вошли в зал, вид которого заставил Ротанова тихонько присвистнуть. Если Эсхин собирался поразить его, то ему это удалось. После поселений бореев, после храмов и замков рэнитов он ожидал чего-то старинного, древнего или хотя бы стилизованного под глубокую старину. Но они очутились в современном управляющем центре. Сюда сходились исполняющие и командные устройства, индикаторы и дисплеи, волноводы и энерговоды… Вогнутые зеркала огромных пустых экранов заполняли почти все стены. Назначение многих устройств казалось Ротанову непонятным, но в общих чертах рубка чем-то напоминала корабельную и не вызывала ощущения, что ее создатели – существа иного разума… Вот разве что мебель… Все кресла, столы, рабочие шкафчики были какого-то однообразного пепельного цвета и очень странной формы.

Не задерживаясь, Эсхин подошел к центральному пульту. Элна и Ротанов остановились у самого входа. Девушка шепнула:

– Когда-то мы принимали отсюда наши корабли. Мне кажется, с тех пор прошла вечность. Странно, что аппараты все еще действуют…

Элна не скрывала своей печали, и он хорошо понимал ее состояние. Эсхин тем временем поворачивал рукоятки и переключатели. Загудели скрытые под полом моторы, шторки на центральном экране раздвинулись. Но прошло достаточно времени, прежде чем экран осветился тусклым желтоватым светом. Может быть, Эсхину трудно было справиться с управлением; в конце концов, здесь должен был бы работать не один оператор. Да и сами механизмы, странный светящийся пластик экрана, следы желтых потеков, поврежденные кожухи устройств – все говорило о том, что время не пощадило это некогда совершенное творение чужого инженерного гения.

Ротанов начал уже терять терпение, ему показалось, что Эсхину так и не удастся справиться с аппаратурой, когда по экрану одна за другой побежали темные полосы… Что-то не ладилось. Барахлила развертка, капризничали волноводы, – видимо, датчики изображения находились слишком далеко отсюда… Страшно было подумать, где они должны были находиться, если это не запись… Потому что на экране постепенно наперекор всем помехам проступило изображение кокона, некоего темного яйца, занимавшего пол-экрана. Со всех сторон этого темного образования пылали огоньки звезд!

Ротанову достаточно было одного взгляда на экран, чтобы узнать это небо. Перед ними была система Энны и Эпсилона, кокон свернутого пространства, и, следовательно, датчики находились снаружи и каким-то непостижимым образом передавали информацию внутрь купола. Эсхин проворчал: «Не та сторона. Придется поворачивать изображение!» Он начал крутить ручки, похожие на штурвалы и явно не относящиеся к первоначальной конструкции рубки, приделанные позже, что называется, на живую нитку. Таких штурвалов было четыре – по одному у каждого операторского кресла. Эсхину приходилось то и дело бегать между этими креслами, доворачивать то один, то другой штурвал. Видимо, он старался не нарушить синхронную работу внешних систем, и, судя по тому, что звезды на экране наконец дрогнули и поплыли в сторону, ему это наконец удалось. В полной тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием Эсхина, купол замкнутого пространства на экране начал медленно поворачиваться. Изображение стало отчетливей, ближе, и Ротанов едва сдержал крик, потому что сбоку, из-за края черного яйца, вдруг выплыла сверкающая огненная пирамида, нацеленная своим острием в скорлупу кокона свернутого пространства.