Штамм «Андромеда». Человек-компьютер - Майкл Крайтон

– Я окончил колледж, - сказал он. - И даже умею читать и писать.

– Альфа-частицы, - ответила Дженет.

Андерс сказал в трубку:

– Говорит Андерс из уголовной полиции. Срочно пришлите машину к университетской клинике. Возможно радиоактивное заражение. Плутоний двести тридцать девять. - Он умолк, некоторое время слушал, а потом посмотрел на Дженет:

– Возможен взрыв?

– Нет.

– Нет, - повторил Андерс в трубку и снова начал слушать. - Хорошо. Я понимаю. Присылайте как можно скорее.

Андерс повесил трубку.

– Может быть, вы все-таки объясните мне, что происходит? - сказала Дженет.

– На телефонной станции установили, что в тот период, когда Бенсон позвонил к вам, ни одного звонка извне в клинику не было. Ни одного.

Дженет растерянно замигала.

– Вот именно, - сказал Андерс. - Бенсон звонил откуда-то из клиники.

Из окна четвертого этажа Дженет смотрела на автостоянку, наблюдая, как Андерс отдает распоряжения двадцати полицейским. Половина из них вошла в главный корпус, остальные остались на улице и, разбившись на маленькие группки, тихо переговаривались и курили. Затем подъехал белый фургон, из него вылезли три неуклюжие фигуры в серых защитных костюмах с металлическим отливом. Андерс подошел к ним и после короткого разговора кивнул и начал помогать выгружать из фургона какую-то странную аппаратуру.

Потом направился в сторону НПИО.

Герхард следил за всеми этими приготовлениями вместе с ней.

– Ну, теперь Бенсону не уйти, - сказал он.

– Я знаю. Я все думаю, нельзя ли каким-либо образом обезоружить его или парализовать? Не могли бы вы сделать портативный микроволновый излучатель?

– Я думал об этом, - сказал Герхард. - Но это опасно. Предугадать, как именно он подействует на компьютер Бенсона, невозможно. И вы сами понимаете, какая свистопляска начнется со всеми водителями ритма сердца в клинике.

– Неужели мы ничего не можем сделать?

Герхард покачал головой.

– Но ведь, наверное, все-таки есть какой-то выход, - настаивала Дженет.

Герхард снова покачал головой:

– К тому же очень скоро внедренная внешняя среда подчинит себе все остальное.

– Теоретически!

Герхард пожал плечами.

Термин "внедренная внешняя среда" был в большом ходу среди сотрудников научного сектора НПИО. Идея казалась очень простой, но за ней стояло многое. Опиралась она на общеизвестный факт: внешняя среда воздействует на мозг. Она создает ситуации, которые превращаются в воспоминания, оценки, навыки - все то, что воплощается в связях между клетками мозга. Как руки землекопа меняются под воздействием его работы, так и человеческий мозг претерпевает изменения под воздействием пережитого. И, подобно мозолям на ладонях землекопа, эти изменения сохраняются и после того, как ситуация, вызвавшая их, сама уйдет в прошлое.

В этом смысле прошлое и пережитое внедрялось в мозг, и мозг любого из нас представляет собой итог всего нашего прошлого опыта. Отсюда следовало, что причина заболевания и его лечение лежали в разных плоскостях. Причиной нарушения поведения могло быть что-то пережитое в раннем детстве, и было невозможно вылечить нарушение, устранив причину, так как причина осталась в прошлом, исчезла, когда больной стал взрослым. Лечение приходилось искать еще где-то. Как говорили "научники": "Спичка может вызвать пожар, но, когда огонь уже полыхает, его нельзя потушить, погасив спичку. Дело уже не в спичке. Надо тушить пожар".

Целые сутки Бенсон получал интенсивные стимуляции от вживленного компьютера. Эти стимуляции породили новый опыт, новые ожидания. В мозг внедрялась новая среда, и очень скоро они более не смогут предсказать реакцию мозга, потому что старого мозга Бенсона уже не существовало. Теперь у Бенсона был новый мозг, продукт нового опыта.

Вошел Андерс.

– Мы готовы, - сказал он.

– Я вижу.

– У каждого входа в подвал дежурят двое. Еще двое - у главного входа, двое - в отделении скорой помощи и двое - у каждого из трех лифтов. На этажах, где находятся больные, постов нет. Мы не хотим, чтобы там возникли какие-нибудь неприятности.

Дженет оценила его деликатность, но вслух не сказала ничего.

Андерс посмотрел на свои часы.

– Без двадцати час, - сказал он. - Надо бы, чтобы кто-нибудь показал мне главный компьютер.

– Он в подвале, - объяснила Дженет, указывая на главный корпус. - Вон там.

– Вы меня проводите?

– Конечно.

Ей было уже все равно. Она больше не питала иллюзий, что сумеет повлиять на ход событий. Она отдавала себе отчет, что вовлечена в неумолимый процесс, охватывающий множество людей и множество прошлых решений. То, что должно случиться, случится.

Когда Дженет шла по коридору рядом с Андерсом, ей вдруг вспомнилась миссис Крейл. Странно, она, казалось, забыла о ней много лет назад. Эмили Крейл была ее первым пациентом. Ей было пятьдесят лет. Ее дети выросли, мужу она надоела. У миссис Крейл была затяжная депрессия, постоянно толкавшая ее на попытки самоубийства. Дженет Росс чувствовала себя лично за нее ответственной и вкладывала в лечение миссис Крейл весь пыл юности. Как полководец, ведущий войну, она продумывала общую стратегию, воплощала ее в конкретные действия, пересматривала и уточняла планы сражений. Она выходила миссис Крейл после двух неудачных попыток.

А потом ей постепенно стало ясно, что у ее энергии, умения и знаний есть пределы. Состояние миссис Крейл не улучшалось, она только стала хитрее и в конце концов ей удалось осуществить свое намерение. Но, к счастью для себя, Дженет тогда уже не ощущала, что судьба больной зависит только от нее. Теперь то же повторилось и с Бенсоном. Они были уже возле лифта, но тут из "Телекомпа" донесся громкий голос Герхарда:

– Дженет! Дженет, вы еще здесь?

Она вернулась в "Телекомп", Андерс настороженно последовал за ней,

– Посмотрите-ка! - Герхард указал на печатное устройство компьютера:

ТЕКУЩАЯ ПРОГРАММА ЗАКОНЧЕНА.

СМЕНА ПРОГРАММЫ ЧЕРЕЗ 05 04 02 01 00.

СМЕНА ПРОГРАММЫ.

– Главный компьютер переходит на новую программу, - сказал Герхард.

– Ну и что?

– Мм не меняли программу.

– Так какая же это программа?

– Не знаю. Мы программу не меняли.

Дженет и Андерс смотрели на экран.

НОВАЯ ПРОГРАММА ЧИТАЕТСЯ КАК…

Продолжения не последовало. Экран был пуст.

– Что это значит? - спросил Андерс.

– Не знаю, - сказал Герхард. - Может быть, вмешался кто-то другой, хотя не представляю как. Последние двенадцать часов наша программа идет под грифом первостепенной важности и изменить что-нибудь можно только с нашего пульта.

На экране снова загорелись буквы:

НОВАЯ ПРОГРАММА ЧИТАЕТСЯ КАК ВЫХОД МАШИНЫ ИЗ СТРОЯ, ВСЯКОЕ ПРОГРАММИРОВАНИЕ ЗАКОНЧЕНО ЗАКОНЧЕНО ЗАКОНЧЕНО ЗАКОНЧЕНО ЗАКОНЧЕНО ЗАКОНЧЕНО ЗАКОНЧЕНО ЗАКОНЧЕНО ЗАКОНЧЕНО - Что? - воскликнул Герхард. Он начал нажимать на кнопки на пульте управления, потом перестал. - Бесполезно. Компьютер отказывается принимать программу.