Чарлстон - Александра Риплей

– Знаешь, Лукас, чего мне больше всего хотелось, когда я училась в школе у мисс Олстон? Съехать вниз по этим перилам. А теперь это мой собственный дом, и никто не может запретить мне.

– Я могу.

Он взял ее за руку и увел подальше от чарующего эллипса.

Элизабет обняла его:

– Глупый, я думаю, после того, как родится малыш… А детям я запрещу это строго-настрого. Пусть даже не пытаются, по крайней мере, пока не исполнится двенадцать лет. Но когда они будут в саду и некому будет подсматривать и сплетничать о моем недостойном поведении, – о, тогда наконец мое желание исполнится!

Лукас бережно обнял жену своими сильными руками:

– Ты будешь теперь свободна в своих желаниях. И так будет всегда. Мы станем величайшими Куперами всех времен. – Он коснулся рукой ее наметившегося живота. – Маленькому Лукасу будет привольно расти в этом доме, – сказал он. – Он будет настоящим принцем.

Не успел Лукас это сказать, как ребенок шевельнулся у нее в животе. Почувствовав толчок, Лукас улыбнулся и сомкнул руки.

– Ах, Лукас, – сказала Элизабет, – как я счастлива!

41

В беспорядочной сумятице на пристани никто не обратил внимания на коренастого светловолосого человека, который деловито удалялся от таможни. Не было ничего необычного в том, что заокеанский путешественник возвращается в Нью-Йорк с дюжиной сундуков и разнообразной ручной кладью.

Симмонс Тень нашел представителя пароходной компании «Кьюнард», кратко переговорил с ним, а затем всунул свернутую банкноту чиновнику прямо в обтянутую белой лайковой перчаткой руку.

– Возьмите вот это. Наймите носильщиков и доставьте мой багаж в отель на Пятой авеню. Благодарю за услуги.

Чиновник коснулся пальцем края шляпы:

– Рад стараться, мистер Симмонс. Надеюсь, вы вновь обратитесь к нам.

– Несомненно, – солгал Симмонс.

Все намеченные дела в Европе были завершены, и он не намеревался более оставлять Штаты.

В отеле его не ждали, но администратор, мельком взглянув на его дорожный костюм с Савил-Роу, подобострастно кивнул:

– Желаете люкс, мистер Симмонс?

– Никаких изысков. Гостиная и спальня – вот все, что требуется.

Убористым почерком он написал в журнале: «Дж. Теньел Саймонс, Чарлстон, Ю.К.».

Роскошь люкса ошеломила его. Массивная полированная мебель была обтянута темным плюшем. Столешницы и поверхность бюро были из белого мрамора с черными прожилками; плиты этого же мрамора окаймляли подножие огромного камина с решеткой для угля и покрывали пол в ванной.

Симмонс останавливался в лучших отелях Штутгарта и Лондона, но там он не встречал ничего подобного. Воспользовавшись переговорным устройством, которое показал ему коридорный, Тень заказал обед к себе в номер. Завтра ему предстоит начать новую жизнь. Но впереди еще целый вечер, который можно провести за раскладыванием вещей. Ему не хотелось доверять это служителю. Необходимо освоиться с новой одеждой, которую ему сшили в Лондоне. Слава Богу, он уже привык к замысловатому мосту, который соорудил для него немецкий мастер, почти год потрудившись над его зубами. Джо Симмонс стоял против большого зеркала в золоченой раме и улыбался.

– Да, ты чертовски хорош, Джозеф Теньел Саймонс, – сказал он вслух.

На следующее утро он явился в банк Моргана, куда перевел на свое новое имя полмиллиона долларов. Как он и ожидал, управляющий заставил его немного подождать, дабы посетитель понял, что его полмиллиона не произвели здесь слишком большого впечатления; однако ожидание было не особенно продолжительным и не выглядело как намеренное оскорбление. Симмонс не удивился и тогда, когда управляющий пригласил его на ленч, оценил его непринужденную манеру держаться и предложил сотрудничество. Симмонс Тень принял предложение со столь же невозмутимым видом. В течение двух месяцев Симмонс обследовал окрестности Нью-Йорка – так же как когда-то, пятнадцать лет назад, он изучал Чарлстон. Он бродил по улицам, ездил на трамваях и надземной железной дороге, обедал в ресторанах, сидел, отдыхая, в курительной своего клуба или стоял порой в роскошном вестибюле своего отеля. Он ко всему прислушивался, все замечал. Наконец он решил, что предчувствия относительно Нью-Йорка не обманули его: город представлял собой великолепное поле деятельности для Дж. Теньела Саймонса. Сверх ожиданий, он пришелся Джо по душе. Стремление к новизне, неутомимость и отсутствие сентиментальности отражали его собственную натуру. На нищих он обращал внимания не более, чем на голубей и коз, которые, казалось, разгуливали повсюду. Богатство действовало исцеляюще. Живя в Чарлстоне и Европе, он старался вести себя утонченно, теперь с него хватит. Он сделал большие деньги, и ему хотелось тратить их хоть отчасти, ведь состояние его продолжало увеличиваться. Пусть это будет выглядеть вульгарно, да, он желает быть вульгарным. К черту Чарлстон. В Нью-Йорке множество людей, желающих жить, как он, и делать то, что делает он. Город предлагает всяческие блага человеку достаточно смышленому, чтобы взять их.

В первых числах ноября, с утра в среду, он спустился в вестибюль, чтобы начать намеченное предприятие. Как и все выдающиеся стратеги, Симмонс обдумал все существенные и второстепенные детали и, конечно же, обнаружил слабое место в расположении противника. Туда-то он и нацелил свою атаку.

– Я нуждаюсь в вашем совете, – сказал он директору отеля, – полагаю, что вы оправдаете мое доверие и наш разговор останется между нами.

Директор заверил его, что будет молчать. Симмонс Тень, конечно же, понимал, что новость распространится с быстротой молнии.

– Видите ли, я тоскую по дому, – солгал Симмонс – в Чарлстоне все очень дружны, и мне недостает наших маленьких вечеров. Конечно, сейчас они проходят незамысловато. Война ничего не оставила нам, помимо хороших манер и добрых, старых традиций. Однако мы продолжаем наслаждаться музыкой и беседами, давая небольшие ужины. Я надеялся, что найду в Нью-Йорке цивилизованное общество, несмотря на то что мои друзья в Европе убеждали меня в обратном. Сейчас я собираюсь уезжать. Не могли бы вы мне порекомендовать отель в Бостоне, который не уступал бы вашему? Я имею рекомендательные письма.

Как и ожидал Симмонс, собеседник заверил его, что можно найти цивилизованный круг, не уезжая в Бостон, и вряд ли там сыщутся отели, хоть отдаленно напоминающие отель на Пятой авеню. Он умолял Симмонса позволить ему переговорить с некоторыми знакомыми дамами. Приглашения последуют немедленно. Джо бесстрастно улыбнулся, а затем подмигнул.

– Я знавал в Нью-Йорке некоторых «леди», однако это не о том, о чем я говорю, – заявил он, глядя сквозь дверной проем в вестибюль. Там, в роскошных платьях, с притворно скромными улыбками, расхаживали проститутки.