Русский бунт - 2030 - Александр Абердин

Звездолёты летели к Православии с относительно небольшой скоростью, плавно и величаво. Им навстречу, сверкая огнями, вылетели четыре звездолёта-разведчика и четыреста разведывательных и боевых корветов. Едва три ледарийских крыла расстыковались, как сразу так же сняли оптическую маскировку, включили сигнальные огни и помчались вперёд, догонять флагман, ходовые характеристики которого они изучили, как свои пять пальцев. Тотчас на всех кораблях зазвучали колокола громкого боя, но командир экспедиции, увидев корабли на экране, громко скомандовал:

— Отставить играть боевую тревогу! Ребята, это хорошие парни, иначе они не включили бы люстры.

— Макс, гаишники тоже когда-то ездили с люстрами, только я не назвал бы их хорошими парнями! — Весело крикнул Никита и тут же поспешил добавить — Но тут я с тобой полностью согласен. Максим, они явно хотят предстать прямо перед твоими светлыми очами.

Звёздный командор Росана Вирам-Даугар, увидев, как от зелёной планеты к огромным звездолётам летят четыре звездолёта поменьше и множество совсем небольших кораблей, рассмеялась:

— Ребята, успокойтесь! Это точно такие же люди, как и мы. Они отправили в Далёкий космос четыре звездолёта-разведчика и один из них проложил путь именно к этой планете. Правда, я боюсь, что им чертовски тяжело дался этот полёт. Когда мы делали первые шаги в Большом космосе, наши предки тоже страдали от его колючих объятий, но всё же не отказались от сверхдлинных полётов. Они мне уже чертовски нравятся. Мальчики, слушайте приказ своей мамочки: снимаем маскировку, включаем ходовые огни и догоняем их флагман, потом становимся перед ним, разворачиваемся и летим кормой вперёд. Я хочу представить им Ледарию и вас всех, деточки.

Быстрые и юркие, словно стрижи, закладывая умопомрачительные фигуры высшего пилотажа, отчего все пилоты радостно взревели, три ледарийских крыла, наконец, полетели в десяти километрах перед тупым носом "Валерия Чкалова". Слаженно развернувшись, они полетели кормой вперёд и тотчас все увидели огромное голографическое изображение красивого пейзажа с яркой зеленью. Это был цветущий луг, за которым текла река, а за ней, казалось, шумел кронами высоченный лес. В самом центре внезапно появилось изображение удивительно красивой молодой девушки с огромными фиалковыми глазами, одетой в лёгкую тунику персикового цвета. В руках девушки появился огромный букет, а в следующее мгновение справа и слева от неё стали появляться такие же юные и красивые парни и девушки с цветами в руках. В следующее мгновение цветы полетели им навстречу и президент Первенцев, глядя на это, отрывисто приказал:

— Открыть главный носовой шлюз, ребята, за мной!

Вопреки всем законам Большого космоса и мерам предосторожности, Максим решил не утруждать себя долгими и нудными проверками. В любом случае дистанция уже была такова, что смертельный пуск тяжелых ракет был бы чрезвычайно опасен для линкора, хотя даже взрыв термоядерной боеголовки в пятьдесят мегатонн вряд ли сможет уничтожить хотя бы десятую часть экипажа, но в том-то всё и дело, что на этих космических кораблях, похожих на бумеранги идеальной формы, вообще не было никаких пусковых установок и всё, что они имели из вооружения, это далеко не самые мощные противометеоритные бластеры. А ещё их потрёпанные глубоким космосом корпуса были латанные-перелатанные и, похоже, не отличались особой прочностью. Народ рванул из огромной пилотской рубки со скоростью орловских рысаков. Перед глазами ледарийцев, которые также приникли к экранам, сразу после голографического приветствия в самом центре стены размером три на пять километров, быстро открылся наружу двумя створками толщиной в сто пятьдесят метров, огромный люк шириной в два километра и высотой в километр.

Три крыла развернулись к линкору носом и медленно влетели внутрь, в огромный отсек, отгороженный от космического вакуума мощным силовым полем, которое, однако, пропустило сквозь себя космические корабли. Крылья ещё не успели приземлиться на вольфреновую палубу, как створки люка с громким клацаньем закрылись. Громко засвистели нагнетатели воздуха и на палубу из всех люков стали выбегать космолётчики, одетые в парадные мундиры, но быстрее всех мчались к ледарийским крыльям солидные господа в строгих деловых костюмах, вот только цветов ни у кого в руках не было. Правда, Маргарет-Мария Первенцева догоняла мужа держа в руках расписной керамический горшок с денежным деревцом, за которым ухаживала во время всего полёта и даже вставала по ночам, чтобы залечить на его овальных, толстеньких листьях царапины. Увы, но это было одно из немногих растений на линкоре. Зато денежное деревцо недавно расцвело, выпустив белые цветочки с пятью узкими лепестками. Билли Форест ловко бежал перед нею спиной вперёд, держа в руке миниатюрную телекамеру и запечатлевал всё для истории так ловко, что изображение ни разу не дрогнуло.

Максим и Маша сбавили темп и быстро зашагали рядом друг с другом. Вот они уже шли по широкой малиновой дорожке, которую два палубных робота проложили к тому крылу, которое парило над палубой меж двух других. На его борту ликовала командир звена:

— Я же говорила вам, они точно такие же люди, как и мы! И атмосфера на их корабле почти как на Ледарии, только кислорода на полпроцента меньше и в воздухе нет даже следов неона. Дайте подойти поближе тому парню и девушке, которые идут к нам по ковровой дорожке вместе видеооператором и смело открывайте люки, ребята. Мне кажется, что этих людей мы можем не опасаться. Раз эта девушка принесла нам свою самую большую драгоценность, настоящее живое растение, они очень радушные и гостеприимные люди. Мне непонятно только одно, ребята, как она смогла сохранить своему цветку во время полёта жизнь. Даже наш антивихревой экран не защищает растения. Хотя, глядя на их чистые лица, я не сказала бы, что они перенесли столь длительный полёт в подпространстве.

Вот тут звёздный командор была совершенно права. На борту "Чкалова" никто не выглядел измученным. Ни на ком нельзя было найти даже малейшей царапинки. Зато сами ледарийцы выглядели совсем не так, как на голограмме. Они были измождены полётом, а ещё чуть ли не истощены от голода, но не смотря ни на что держались бодро и весело улыбались. Носовые люки на кораблях-бумерангах открылись, вниз и вперёд выдвинулись под наклоном траппы и по ним стали спускаться первые инопланетные разумные существа, которых встретили земляне. Они были одеты в нарядные, явно новенькие серебристые космокомбинезоны. Максиму, Маше, Билли Форесту и многим тысячам космолётчикам, примчавшимся в это утро на главную взлётно-посадочную палубу, запросто способную принять звездолёт-разведчик, сразу же стало ясно, какие чувства испытывают эти удивительно красивые, но измученные, молодо выглядящие люди с огромными фиалковыми глазами. Восторг и радость. Максим и Маша подошли к звёздному командору Расане Вирам-Даугар, президент Православии, одетый в мундир космос-адмирала отдал ей честь, затем, сняв с головы фуражку склонился и поцеловал руку.

Маша, глаза которой блестели от слёз, протянула ледарийке денежное деревце, улыбнулась и громко воскликнула:

— От имени народа Православии мы приветствуем вас, друзья! Мы так мечтали встретить в галактике таких же людей, как и мы.

После чего порывисто приблизилась и поцеловала в щёку. Расана, быстро отдав денежное своему старпому и, не в силах сдержать свои чувства, к ледарийцам в Мауране редко кто относился дружелюбно и тем более с таким радушием, обняла Машу. Старпом Девиар Глан-Коринд быстро выхватил из нагрудного космокомбинезона небольшой биоанализатор и поднёс к цветку. Максим не столько прочитал его мысли, он ведь не знал ледарийского языка, сколько проникся эмоциями молодого, ладного парня и потом не только немедленно поднёс к прибору свою руку, но и заставил появиться на ней капельке крови. Девиар исследовал обе пробы и громко доложил:

— Ребята, мы практически братья с этими людьми, вот только чтобы иметь от них детей, придётся пойти на генетическую реконструкцию и искусственное зачатие. Зато мы можем смело употреблять в пищу всё, что едят они. Вот только как бы нам объяснить им, что мы уже два с лишним года сидим на самой жесточайшей диете, какую только можно себе представить.

Максим понял и эти эмоции, вызванные чувством голода, но раньше него кто-то громко скомандовал:

— Главная кают-компания, срочно накрывайте столы. Наши гости смертельно голодны. Приказываю главному коку вывернуться наизнанку, но приготовить те блюда, которые им понравятся.

Через четверть часа ледарийцы сидели вместе с землянами за адмиральским столом, поставленном в самом центре кают-компании и роботы-стюарды подносили им на пробу самые разнообразные блюда. Знакомство двух миров началось с изучения блюд земной кухни. После торжественного обеда, во время которого "Валерий Чкалов" совершил посадку рядом с будущей Москвой, а попросту завис над рекой, которая имела точно такую же ширину, как и Москва-река и даже извивалась среди холмов точно так же, началось изучение я зыка, точнее двух языков — ледарийского и межгалактического, который назывался сенто. Ледарийцы были поражены, с какой скоростью земляне осваивают их язык, очень красивый и певучий в отличие от резкого и грубоватого сенто. Уже через неделю Максим смог спросить: