Утро псового лая. День вторжения-1 (том 1-2) - Андрей Завадский

Оба они, и Алексей, и та, что стала частью его, знали, что совсем скоро все вернется на круги своя, но у них еще было несколько минут, когда они могли ни о чем не вспоминать. И сейчас влюбленные наслаждались счастьем просто находиться рядом с тем, кто был для каждого дороже всего на свете, дороже самого этого мира, полного страданий и горя, дороже даже самой жизни, ибо, что есть жизнь, когда нет рядом того, кто счастлив лишь из-за того, что ты есть под этим небом.

Глава 5 Гончие Президента

Московская область, Россия

19 апреля

Столб дыма был виден издалека, поднимаясь над вершинами молодых березок, разросшихся вдоль уходившей на север автострады. Водители притормаживали, задерживая взгляд на искореженном куске железа, который медленно, точно это было и не железо вовсе, а нежнейший хрусталь, вытаскивал из глубокого кювета подъемный кран. Но инспектор ДПС нетерпеливо взмахивал полосатым жезлом, различимым и в сумерках, и любопытные, прибавив газа, исчезали за горизонтом.

-- Не справился с управлением, не вписался в поворот, - пожимая плечами, произнес юный лейтенант милиции, невольно оборачиваясь назад, туда, где сосредоточенно работали люди из службы спасения. - Поворот крутой, знака почти не видно. Говорят, здесь такое чуть не каждый месяц.

На месте автокатастрофы было многолюдно. Мерцали проблесковые маячки на крышах полудюжины патрульных машин и кареты "скорой помощи", которая здесь явно уже не требовалась. Слышался треск рации, отрывистые команды, перемежаемые усталым матерком. Спасатели уже приступили к работе. Надсадно выла циркулярная пила, перегрызавшая искореженный металл, под которым находилось то, что еще недавно было полными сил, радующимися жизни людьми.

-- Вечно они так, - согласно кивнул немолодой майор, старший прибывшей на место аварии группы. - Педаль газа до упора в пол, музыку на всю катушку, да еще и бабу лапают. Какое там, на знаки смотреть! А уж о ремнях безопасности эти чертовы гонщики, наверное, и не слышали ни разу, - усмехнулся милиционер. Он видел подобное далеко не первый раз, в отличие от молодого лейтенанта, похоже, воспринимавшего случившееся, как личное горе. - "Мерседес", мать его! - Майор, с прищуром взглянув на искореженный автомобиль, зло сплюнул: - Хозяева жизни, чтоб им пусто было.

Тем временем спасатели сняли крышу, вдавленную по самые сиденья, и осторожно, то ли боясь повредить, то ли не желая испачкаться в крови и ошметках плоти, извлекли из того, что недавно было вызывавшим зависть автолюбителей немецким седаном последней модели, тело водителя. Ремень безопасности, как и предположил майор, был не пристегнут.

-- Ну-ка, ну-ка, - криминалист, одним из первых прибывший на место происшествия, склонился над искореженными останками человека, отдирая от плоти лоскуты того, что, кажется, изначально было дорогим костюмом. Теперь это была лишь пропитанная кровью драная тряпка. - Есть, - воскликнул эксперт, потрясая небольшим предметом, запаянным в целлофан: - Документы, командир!

-- Дай сюда, - приказал майор, угрюмый, злой, не выспавшийся. Ему не раз приходилось наблюдать подобное, верно, да только удовольствия от созерцания человеческих останков офицер не получал.

Приняв из рук криминалиста чехол, майор вытащил оттуда чудом уцелевший паспорт, водительские права и еще какой-то документ, увидев который, милиционер негромко выругался.

-- Товарищ майор, личность можно установить? - лейтенант, первый, кто прибыл к месту аварии и уже больше часа не покидал его, подскочил к коллеге. - Что-нибудь сохранилось?

-- Пахомов Иван Антонович, - отчего-то зло бросил майор. - Семидесятого года рождения. Администрация Президента России. Почему же так везет? - вздохнул он. - Нет, чтобы просто бизнесмен какой-нибудь. Ладно, - махнул рукой майор. - Вызывайте чекистов. Кажется, это их случай.

Спасатели провозились еще десять минут, вытащив два тела. Женщина и маленькая девочка встретили смерть на заднем сидении, возможно, даже не успев понять, что происходит, если задремали или просто чем-то увлеклись. Медики, увидев то, что осталось от пассажиров, сразу сообщили, что они погибли мгновенно. Их смерть была легкой.

-- Какого хрена? - криминалист, продолжавший осматривать тело водителя, недоуменно выругался: - Майор, иди сюда.

Милиционер, поспешивший к эксперту, явно чем-то крайне удивленному, склонился над изуродованным телом. Несмотря на повреждения, он сразу увидел ровное круглое отверстие в затылочной кости.

-- Пулевое, - пояснил криминалист. - Малокалиберная пуля, иначе у него от лица ничего бы не осталось. И спорю на бутылку, майор, стреляли в упор.

Майор государственной автоинспекции молча уставился на труп. Что бы тут ни произошло, это явно не было аварией. Конечно, он не мог знать, что именно такова была цена предательству - пуля калибра пять шесть десятых миллиметра в затылок, и страшно изувеченные тела, тех, кто был дороже всего, семьи глупца, в душе которого алчность победила чувство долга и даже элементарную осторожность.

-- Да уж, контрразведчики будут как раз кстати, - хмыкнул эксперт, не без интереса наблюдая за майором, все чувства которого были написаны на его лице.

-- Сомневаюсь, что это их заинтересует, - покачал головой милиционер. - Фээсбешники из-за покушения на Самого мечутся, точно шлея под хвост попала. Террористов ловят. А это наверняка нам же спихнут.

Майор ошибался. Он даже и представить не мог, как скоро рапорт с места странной "аварии" окажется в знаменитом здании на Лубянке.

Юрий Быков раздавил окурок и потянулся за пачкой, чтобы достать новую сигарету. Он отметил, что пепельница уже переполнена, а в пачке, вскрытой пару часов назад, осталось лишь две сигареты. Чиркнув зажигалкой, директор ФСБ прикурил и с наслаждением затянулся, запрокинув голову и выпуская в потолок струйку дыма.

В кабинете шефа контрразведки плавали тяжелые клубы дыма. Он находился здесь уже больше пятнадцати часов, принимая доклады своих подчиненных, отдавая приказы, и за это время выкурив уже три пачки сигарет. И чем ближе был рассвет, тем больше ему хотелось курить. Только так глава ФСБ мог успокоить нервы, но и никотин уже почти не помогал. Скоро должна была начаться траурная церемония сразу на нескольких кладбищам столицы. Там, возможно, появится и президент страны, хотя бы для того, чтоб показать всем свое презрение к угрозам террористов. А затем он приедет сюда, на Лубянку, чтобы подписать приказ об отставке Быкова. Три дня, отведенные главой государства на поимку тех, кто устроил покушение на него, походя убив десятки ни в чем не повинных людей, истекали сегодня, и вместе с ними должен был закончиться и тот период, когда Быков руководил ФСБ.

Нет, на самом деле за эти дни было сделано очень многое, столько, что в иное время на это потребовались бы месяцы или даже годы. Получив чрезвычайные полномочия, Быков спустил с цепи своих людей, уже давно накопивших массу самой разной информации, но так и не сумевших реализовать ее по тем или иным причинам. Долгое время приходилось играть в дипломатию, бессильно стискивая зубы, когда на стол ложились свежие оперативные документы, которым предстояло вскоре оказаться в архивах или задвинутых в дальние углы рабочих кабинетов папках. Слишком известные имена упоминались в тех документах, слишком влиятельные люди, из-за которых горластая пресса и всякие правозащитники могли поднять такой шум, что пришлось бы подавать в отставку. Немало опытных следователей, сыскарей от Бога, видя, как начальство прячет под сукно с таким трудом добытые ими сведения, бросали на его, Быкова, стол свои удостоверения, устав бороться в одиночку с опутавшим своими щупальцами всю страну спрутом. И два дня назад наступил час возмездия, когда Быков, мысленно поклонившись тем, кто когда-то покинул возглавляемую им систему, отдал короткий приказ.

Десятки мобильных групп устремились к давно уже намеченным объектам, разлетевшись за считанные минуты по всей столице и области. Они рвались к цели, точно почуявшие след гончие, точно выпущенные на волю волки. Не только в Москве, по всей необъятной стране, от Калининграда до Владивостока спецназовцы врывались в офисы, казино, элитные сауны, бросая лицом в пол вальяжных, уверенных в себе, упивающихся своей властью людей, тех, кто хоть на мгновение оказался замечен милицией или контрразведкой, кто хотя бы единожды привлек внимание людей в погонах.

Известные бизнесмены, политические деятели, дорогие адвокаты, сутенеры, наркоторговцы, геи-педерасты из богемы, все они оказались равны перед облаченными в бронежилеты и черные маски с прорезями для глаз бойцами. Вылетали зубы, вставные, из высокопробного золота, и те, что были даны природой, впечатывались в бока рифленые подошвы тяжелых ботинок и приклады, сыпались сдобренные отборным русским матом команды. И те, кто еще мгновение назад считали себя могущественными и сильными людьми, под взглядом бездонных зрачков автоматных стволов превращались в ноющее, дрожащее ничтожество, готовое вылизывать подкованные подошвы ботинок бойцов СОБРа.