Молот Люцифера - Ларри Нивен

— Плюс морской пехотинец, который то ли умеет, то ли не умеет строить плотины. Он офицер или солдат срочной службы, Марк?

— Не знаю, сенатор. Мне кажется, что офицер. Его я просто не знаю.

— М-да. Ладно, мне всегда нравились морские пехотинцы. Марк, езжайте и скажите мистеру Хамнеру, что сегодня у него счастливый день.

На лице Марка было написано все. Марк еще только подошел к машине, а Тим уже знал ответ.

Они спасены. После всего случившегося — они спасены. Иногда мечты сбываются — даже если о них расскажешь.

ТВЕРДЫНЯ: ДВА

Ценность информации прямо пропорциональна

ее неожиданности.

Элу Харди не нравилось заниматься охраной. В этой службе не было ничего хорошего. Но кто-то должен нести охрану, а рабочие — ранчеро нужны всюду, и в других местах даже более, чем здесь. Кроме того, выполняя эту обязанность, Харди мог принимать определенные решения — для сенатора или вместо него. Он поглядел вдаль, пытаясь увидеть как можно дальше. Не слишком долго, подумал он. Не слишком долго осталось до того времени, когда нам перестанет быть нужна охрана у ворот поместья сенатора. Сейчас застава останавливает большинство пришельцев, но полностью прекратить поток пришельцев не может. Некоторые добираются пешком из затопленной Долины Сан-Иоаквин. Другие спускаются с Хай Сьерры. Многие проникли в долину до того, как Кристоферы запечатали вход в нее. Большинство пришельцев достойны лишь того, чтобы их отсылали обратно, но они прослышали, что сенатор может разрешить им остаться. Это означает, что очень многие желают поговорить с сенатором.

А старик не может прогонять людей прочь вот почему. Эл не слишком многим разрешает увидеть его. Это составляло часть его работы, всегда составляло: сенатор людям говорил «да», а Эл Харди говорил «нет».

Если их не останавливать они хлынут потоком, будут приходить сюда каждый час, а сенатору нужно работать, у него накопилось много разных дел, которые он обязан сделать. И если Эл не сможет нести охрану, его сменят Маурин и Шарлотта, ну и черт со всем этим. Лишь одно хорошее принесло с собой Падение Молота: борьба за уравнение женщин в правах с мужчинами не протянула и нескольких миллисекунд после Падения…

Элу нужно было поработать с бумагами. Он составлял списки вещей и предметов, необходимых обитателям ранчо, перечень работ которые нужно будет сделать, в деталях разрабатывал планы, составленные сенатором. Сидя в автомобиле он неустанно работал и работал, прерывая работу лишь в том случае, если замечал чье-либо приближение.

Разговаривать не нужно. Просто-напросто не нужно. Все беглецы выглядят одинаково: промокшие до нитки и чуть не умирающие с голоду. И с каждым днем вид у них все хуже. Сегодня суббота и выглядели беглецы просто ужасно. Будучи помощником сенатора Джеллисона, Эл Харди считал, что неплохо умеет разбираться в людях. Но теперь и разбирать было нечего. Он безнадежно погряз в рутине.

Эти ходячие пугала, явившиеся пешком, в сопровождении двоих детей и несущие на руках третьего. Но оба они — и мужчина и женщина утверждали, что они врачи, и ему знаком был употребляемый медиками жаргон. Врачи — специалисты, работающие в узких областях медицины, но даже женщина — психиатр — и та, естественно получила общемедицинскую подготовку. Врач в какой бы области он не специализировался, всегда получает общемедицинскую подготовку. А тот угрюмый гигант, занимавший высокий пост в Си-Би-Эс. Его следовало прогнать, а он ругался без передышки, пока напарник не истратил патрон, прострелив боковое стекло его машины.

А мужчина в лохмотьях того, что некогда было хорошим костюмом. Он был вежлив и разговаривал на правильном английском. Он оказался городским советником откуда-то из долины внизу, он вылез из своей машины, подошел близко к Элу и продемонстрировал ему пистолет, спрятанный в кармане плаща.

— Поднимите руки вверх.

— Вы хорошо обдумали то, что делаете? — спросил Эл.

— Да. Вы меня впустите.

— Хорошо, — Эл поднял руки. И выстрел оставил в голове городского советника дырку — аккуратную и чистую. Потому, что поднимая руки Эл, конечно, дал условный сигнал правой рукой. Жаль, что городской советник никогда не читал Киплинга:

Здесь чужаку не дано прожить,Но ты еще жив пока,Ибо я приказал тебе жизнь сохранить, —Промолвил он свысока. —Чужак, с винтовкой наперевес,Тебя давно стерегут.Ничто — ни скала, ни река, ни лесПриюта тебе не дадут.Стоит мне только руку поднять —Если увижу причину —И будут шакалы всю ночь пировать.Лакомясь мертвечиной.Или стоит кивнуть мне, что тоже знакСтоит мне лишь захотеть —Стервятник — коршун нажрется так,Что не сможет с земли взлететь…

На подъездную аллею выехал грузовик. Маленький грузовичок. А в нем — тощий, весь волосатый парень с опущенными книзу усами. Вероятно местный, подумал Эл. Все местные разъезжают на маленьких грузовичках. Правда, это можно расценить как и то, что грузовик украден, но зачем тогда вор со своей добычей явился к дому сенатора? Эл вылез из машины и сквозь воду и грязь зашлепал к воротам. Всем прибывшим Элвин Харди говорил одно и то же: — Покажите ваши руки. Я не вооружен. Но за вами следит мой товарищ, у него винтовка с телескопическим прицелом. Вы же обнаружить его не сможете.

— А управлять грузовиком он умеет?

Эл Харди уставился на бородатого парня.

— Что?

— Первоочередное должно делать первым, — бородатый полез в сумку, стоявшую на сиденье рядом с ним: — Почта. Только у меня заказное письмо. Сенатор должен за него расписаться. А там мертвый медведь…

— Что? — весь выработанный Элом привычный порядок был нарушен. — Что?

— Мертвый медведь. Я убил его сегодня рано утром. У меня не было выбора. Я спал в грузовике и вдруг громадная черная лапа в шерсти выбила стекло и полезла внутрь. Он был огромный. Я отодвинулся назад, как только мог, но он продолжал лезть ко мне. Так что я вытащил эту «Беретту», которую нашел на «Курином ранчо»и выстрелил медведю в глаз. Он упал, будто большая куча мяса. Так что…

— Кто вы? — спросил Эл.

— Я почтальон, черт побери! Вы можете попытаться сосредоточиться хоть на чем-то? Там пятьсот-тысяча фунтов медвежьего мяса, не упоминая уже о шкуре, и это мясо ждет — не дождется четверых здоровых мужчин с грузовиком, и оно уже сейчас, прямо сейчас начинает портиться! Сам я не могу отнести его, но если вы пришлете сюда команду, вы этим мясом, возможно спасете людей от голодной смерти. А сейчас мне нужно встретиться с сенатором, чтобы он расписался за это заказное письмо, только будет лучше, если вы пошлете кого-нибудь за медведем прямо сейчас, не откладывая.

Этого было много для Эла Харди. Еще как много. Единственное, что он осознал, это была «Беретта»:

— Вы должны отдать мне свое оружие на сохранение. И отвести меня на верх холма, — только это и смог сказать Эл.

— Отдать на сохранение мое оружие? Какого черта я должен отдать вам на сохранение мое оружие? — спросил Гарри. — А, дьявол, ладно, если от этого вы почувствуете себя счастливым. Держите.

Он протянул пистолет. В высшей степени осторожно Эл взял «Беретту». И открыл ворота.

— Господи Боже, сенатор, это Гарри! — закричала миссис Кокс.

— Гарри? Кто такой Гарри? — сенатор Джеллисон встал из-за стола, заваленного картами, списками и диаграммами, и подошел к окну. Конечно, это Эл, едет с кем-то в грузовике. С кем-то очень усатым и волосатым, одетым в серое.

— Пришла почта! — поднимаясь на крыльцо, крикнул Гарри.

Миссис Кокс помчалась к двери: — Гарри, мы никак не ожидали увидеть вас снова!

— Привет, — сказал Гарри. — Заказное письмо для сенатора Джеллисона.

Заказное письмо. Политические секреты мира, который погиб и уже похоронен. Артур Джеллисон подошел к двери. Почтальон… да, эти лохмотья — то, что осталось от формы Почтового ведомства. Вид у него был довольно усталый. — Входите, — сказал Джеллисон. Что только за занятие себе, черт возьми, придумал этот парень…

— Сенатор, сегодня утром Гарри застрелил медведя. Я пойду пошлю рабочих, чтобы они отнесли тушу до того, как ее расклюют канюки, — сказал Эл Харди.

— Нет, вы не уйдете, забрав себе мой пистолет, — негодующе сказал Гарри. — Ах, да, — Харди вытащил пистолет из кармана. Глянул на него неуверенно. — Сенатор, это его, — доложил он. И улетучился, оставив Джеллисона держащего в руке пистолет и в еще большей растерянности.

— Я думаю, вы — первый, кто сумел вывести Харди из равновесия, — сказал Джеллисон. — Проходите. Вы объезжаете все фермы?