Так было - Анастас Микоян

Проблема холодильного хозяйства отнюдь не ограничилась потребностями предприятий пищевой промышленности. В те времена в нашей стране не существовало производства бытовых холодильников, предназначенных для домашнего пользования. Находясь в Америке, я с удивлением увидел на заводе «Дженерал Электрик Компани» специальный цех по производству домашних холодильников. Этот цех ежегодно выпускал в продажу свыше 100 тысяч таких холодильников, пользовавшихся огромным успехом у населения.

Вернувшись из США, в беседе со Сталиным я поставил вопрос о том, чтобы приступить и у нас к массовому производству домашних холодильников, причем организовать производство на нескольких наших наиболее крупных машиностроительных заводах (что впоследствии и было сделано). Однако тогда Сталин не согласился со мной, ссылаясь на то, что на значительной территории страны зима длинная и поэтому особой надобности в холодильниках нет, а в летние месяцы наше население привыкло держать продукты в ледниках и погребах, и к тому же наши заводы тяжелого машиностроения очень загружены, в том числе оборонными заказами. Последний аргумент был, конечно, решающим. Так этот вопрос и не получил тогда своего разрешения.

После войны я вновь вернулся к вопросу о массовом производстве домашних холодильников. Мне удалось уговорить Сталина организовать их производство на Московском автомобильном заводе ЗИС — заводе им. Сталина, на Саратовском авиационном заводе и Муромском заводе Горьковской области. Было решено, что каждый из этих заводов будет на первое время выпускать по 50 тысяч холодильников в год.

Находясь в начале сентября в Детройте, я решил использовать один из дней для знакомства с заводом Форда, на территории которого располагался и музей Эдисона (созданный, кстати, на средства Форда).

Не успели мы закончить осмотр цеха, как вдруг администратору сообщили, что Генри Форд срочно прибыл в конструкторское бюро и желает побеседовать со мной. Прошли через безлюдный зал, уставленный чертежными столами, и оказались в небольшом кабинете, оборудованном очень скромно. Там меня приветствовал симпатичный старик, худощавый, с выразительным лицом. Это и был Генри Форд. Он пожал мне руку и предложил сесть. Потом спросил, какие цели моей поездки в Америку. Я ответил, что хочу изучить достижения Соединенных Штатов в области пищевой промышленности.

Совершенно неожиданно Форд сказал:

— Зря вы изучаете вопросы строительства мясокомбинатов и развития мясной промышленности. Мясо есть вредно. Надо питаться овощами, соей и фруктами. Соя содержит белки и полезнее мяса. Мы в семье мяса не едим, а вместо него употребляем сою в разных видах.

Я ответил, что наш народ привык есть мясо, да и суровый климат этого требует, но ведь и американцы отнюдь не вегетарианцы.

В разговоре он посоветовал также предоставить советским рабочим индивидуальные огороды.

— В свободное время они будут их обрабатывать. Это своеобразный отдых, сказал он, — а кроме того, урожаи с этих огородов станут для ваших рабочих дополнительным источником питания.

Я заметил, что вполне с ним согласен и что такая практика уже у нас имеется.

Затем Форд заговорил о строительстве автомобильного завода в СССР.

— Я пошел на то, — сказал он, — чтобы оказать техническую помощь вашей стране в строительстве этого завода, но считаю, что вначале все же следует строить шоссейные дороги, а потом уж браться за автомобильные заводы. Вы начали не с начала, а с конца.

— Конечно, — ответил я, — логика в этом есть, но следует помнить о привычках каждого народа. Наш народ, пока не имеет машины, которая станет ломаться от бездорожья, не захочет вкладывать средства в строительство дорог. Но мы высоко ценим ваше сотрудничество с нами и помощь при сооружении современного завода в городе Горьком.

Форд сказал, что сейчас уже отошел от управления заводом, а занимается проектированием автомобилей и фактически возглавляет конструкторское бюро. Сегодня рабочий день уже кончился, но он приехал специально, чтобы встретиться с советским государственным деятелем. Я поблагодарил его за такое внимание.

Когда я вновь побывал в Детройте в 1959 г., другой Генри Форд — внук пригласил меня на обед, на котором присутствовали руководители и других американских автомобильных компаний. Находился там и один из молодых руководителей компании «Форд» Роберт Макнамара, которого Джон Кеннеди назначил в 1961 г. министром обороны США. Как известно, внук Генри Форда решил повторить разумный опыт деда — сотрудничать с нами в строительстве автомобильного завода на Каме, но ему помешало в этом правительство США.

Чуть ли не каждый день я посещал два-три предприятия пищевой промышленности, лаборатории или институты. Посещения эти, как правило, заканчивались краткими, сугубо деловыми беседами с американскими бизнесменами. Я уже говорил, что наша поездка была чисто деловой, хотя до некоторой степени оказалась и политической. Трояновский предложил, например, чтобы я нанес визиты вежливости президенту Рузвельту, государственному секретарю Хэллу и некоторым другим политическим деятелям. За два дня до отъезда на родину, 12 октября, по настоянию Трояновского я отправился в Вашингтон, где посетил тогдашнего государственного секретаря Корделла Хэлла. Президента Рузвельта в это время в Вашингтоне не было. Корделл Хэлл был государственным секретарем с 1933 по 1944 г. Придавая большое значение активному участию нашей страны в международных делах, он неоднократно высказывался за сотрудничество с СССР.

Наша беседа с ним призвана была выполнить некую процедурную роль личного знакомства двух политических деятелей, причастных к выработке политических линий своих стран. Сразу отмечу, что Хэлл — я так и рассказывал по возвращении в Москву — произвел на меня благоприятное впечатление. Мне было приятно с ним встретиться вновь в те дни, когда он приехал в Москву в октябре 1943 г. Это были времена наиболее дружеских отношений между нашими странами.

Трояновский пошел со мной к Хэллу, представил меня. Мы обменялись любезностями. Хэлл стал расспрашивать, как прошло мое путешествие по США, какое у меня впечатление от поездки. Я вкратце рассказал, что видел много интересного и полезного для нас, что многие из достижений США заслуживают того, чтобы перенести их в советскую промышленность; выразил удовлетворение, что мы встретили благожелательное отношение всех, с кем нам приходилось иметь дело, готовность ознакомить с тем, что нас интересовало, чего, признаться, не ожидал.

Видимо, Хэллу понравились мои искренние слова. Вскоре он сам перевел разговор на политические темы. Свои мысли он очень осторожно и умело выражал в форме как бы личных опасений по поводу создавшейся международной обстановки.