Дар выживания - Серебренников Алексей

и отрешённо смотрел в тёмное небо, завороженный звуком сирены. Почему-то посмотрел на часы, показавшие одиннадцать ночи. Сквозь сирену ещё слышалась утихающая стрельба. Сознание моё медленно мутнело, но в мозгу поселилась навязчивая мысль. Нет, это не воздушная тревога. Не воздушная... В две минуты двенадцатого стихли даже выстрелы. Денис подбежал ко мне, начал тормошить за плечи. Я согнулся от пронзившей правую руку боли, но это будто вернуло меня в реальность. Рации в подсумках и у меня, и у Прапора тарахтели наперебой, а я шептал ему негромко, с печатью обречённости на лице:

- Атомная тревога... Это атомная тревога...

- Лёха! Бешеный! Ты ранен! Давай внутрь, сейчас авианалёт будет! - кричал мне в лицо Ден, пытаясь сдвинуть меня с места. Я, начиная приходить в себя и пытаясь перекричать соратника, толкнул его в грудь и что было сил гаркнул:

- Это не воздушная тревога! Атомная! А-том-ная!!! У нас минут десять-пятнадцать в запасе! Не больше!

Теперь в оцепенение впал Денис, а из раций доносился искажённый помехами взволнованный голос:

- " Убежище! Это Кремень! Убежище, говорит комбат Шацкий! Дождитесь нас, не бросайте! У меня двести пятьдесят бойцов! Повторяю, не закрывайте двери, мы успеем!!! Приём! "

И вновь я проснулся, обливаясь потом. Дежурное освещение тускло мерцало под потолком, причём в плафонах находились энергосберегающие лампы, которые хоть и дороже, но в разы экономят потребление электричества. Шея во сне прилично затекла, и я через онемение и боль пошевелил головой, неторопливо размял шею ладонями и приподнялся над неудобной панцирной сеткой на локтях. Проморгавшись окончательно, понял, что на меня испуганно посматривают. Мама вообще встала и держалась за край моей кровати, глядя на меня жалобно. Я глянул на часы - шесть утра, пора вставать на смену.

- Что случилось? - вопросительно посмотрел я на мать.

- Ты кричал во сне, - мама обеспокоенно погладила меня по голове.

- А, - я спустил ноги вниз и легко спрыгнул на пол, напрягся всем телом на секунду и полностью расслабился. Вот и вся зарядка. - Хрень всякая снится. Не обращай внимания, мам. Всё хорошо.

Сразу ощутил, что тело вновь слушалось меня, хоть мышцы и побаливали, да немного саднила и будто пульсировала рана от тайшетского шального осколка, и напоминали о себе старые травмы. Прогревающая мазь стояла на прикроватной тумбочке, я незамедлительно ею воспользовался, растер мышцы и суставы. Тело сразу обдало одновременно ледяным и огненным воздухом. Ощущение такое, что в пору заорать, но я сдержался.

Не подавая виду, сходил в сушилку за вещами. Неспешно переоделся в тёплую чистую "горку", натянул берцы, затянув шнурки так, чтобы не стеснять ступню. Попрыгал на месте, махая руками. Сидит отлично, ничто не давит, не болтается. Как и должно быть. Поверх "горки" надел "чест-риг", уже набитый ништяками. Вес казался приятным и веял надежностью из-за встроенных бронеплит. "калаш", что я всё время таскал с собой, тут же занял место на груди. Вернувшись в кубрик, достал из-под подушки набедренную кобуру с "макаром", заправил аккуратно, по-солдатски кровать, но уйти мне не дала мама. Она, несмотря на ранний час, притащила мне из столовой, в которой я даже ещё ни разу не был, большую тарелку каши с тушёнкой, хлеб и чай. Я был несказанно благодарен за её доброту, потому что, не буду кривить душой, собирался прямо на посту подпитаться холодным тушняком, запивая "флешем", что само собой плохо отразилось бы на моём пищеварении. Почувствовав сытную тяжесть в пузе, я поблагодарил маму и засобирался на пост.

- Меня не спрашивали? - поинтересовался я.

- Комендант разок подходил, но увидел, что спишь, и ушёл, - ответила мама, вытирая тумбочку, на которой я трапезничал. - Дима с Андреем недавно ушли дежурить.

- Значит, я проспал, - с тревогой заметил я, но мама добавила:

- Вообще-то Николай Евгеньевич сказал до восьми тебя не тревожить.

- Ну, уж фиг им, - я лишь весело усмехнулся в ответ, проверяя радиостанцию. Блин, совсем забыл её на зарядку поставить. Зарядные устройства стоят в дежурке, как я называл кабинет коменданта, а туда-то я и не зашёл перед сном, посчитав, что Евгеньич отдыхает. Он не робот - сон ему тоже необходим, как и любому человеку. Ну ничего, в убежище столько добра, что и рацию ещё одну найдут, не проблема. Напоследок я поинтересовался у мамы, ела ли она сама, на что та жизнерадостно ответила:

- Я же в столовой работаю.

И правда, о чём это я. Распрощавшись с нашими, я в неплохом расположении духа направился прямиком к Коменданту, а там как ни в чём не бывало уже сидел отец. Старцы с важным видом что-то обсуждали, изредка похохатывая. Видать, спелись уже. А что, они примерно одного возраста, матёрые мужики старой закалки, повидавшие в жизни всякого. Тем более, отец всегда неравнодушно смотрел на дела армейские, хозяйственные, уважал устав и порядок. Они просто обязаны были подружиться, так что удивляться нечему.

- Здоров! - как обычно коротко приветствовал меня отец. - Выспался?

- Ага, выспался, - довольно ответил я, заметив в его руках связку ключей. Ах, ну да, Вышегородов же назначил его заведующим хозяйственной частью, а это ко многому обязывало. Я изложил суть проблемы, а комендант в свою очередь отошёл к шкафу у дальней стены и через мгновение вручил мне другую радиостанцию, севшую вставив в зарядное устройство. Я пару раз нажал тангенту, слыша щелчки в эфире из стационарного пульта связи коменданта, тот пощёлкал в ответ, чтобы я убедился, что и моя аппаратура исправно работает на приём. Всё работало отлично, и я водрузил рацию в подсумок. Недолго думая, проверил снаряжение. Восемь полных магазинов к