Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв

Неведомый руководитель ГОН, которого Барсов называл то советником, то генералом, дал добро на нейтрализацию куратора «группы смерти», оказавшего влияние на внука Симанчука, и Калёнов был этому рад. В одиночку провернуть такое дело было бы очень непросто.

Но то, что в отряд Барсова была приглашена Ева Лузгина, дочь Ивана Дмитриевича, с которой у Максима лет десять назад сложились непростые отношения, заставило Калёнова копнуть пласт памяти и вспомнить то, что было.

Ева тогда была замужем. Они встретились дома у Болотова как старые знакомые, но меж ними вдруг проскочила странная искра, усилившая обоюдный интерес. Полгода оба привыкали к новым отношениям, начали встречаться, однако Максим Олегович хорошо знал мужа Евы и сумел остановиться в шаге от, как он считал, непоправимой беды. Тем более что он был старше Евы на тридцать четыре года. Они объяснились, и Ева смертельно обиделась, перестав звонить и отвечать на звонки.

О том, что она развелась с мужем спустя год, Калёнов узнал лишь недавно. Но и до сих пор был уверен, что поступил правильно. Молодое – для молодых! А он был слишком стар для жизни с женщиной моложе его больше чем на тридцать лет. И всё же сердце щемило…

Позвонил Барсов:

– Максим Олегович, сбор в двенадцать, успеете?

– Без проблем, майор, один вопрос: мне тоже надо будет постоянно проживать с вами в казарме?

– Вас это как-то ограничивает?

– Мне кажется нецелесообразным крутиться с бойцами группы. Я уже не в том возрасте, чтобы жить в казарме.

– У нас есть и офицерское общежитие, где для вас выделена комната, но мы решим эту проблему. Кстати, Ева тоже не захотела жить на базе. Будем собираться вместе по мере надобности.

– Мне бы хотелось работать с вами в таком же режиме.

– Это решаемо.

Калёнов посидел перед экраном компьютера, на который была выведена страница отчёта о работе Следственного комитета, вспомнил чью-то грустную шутку: жизнь тихо вытекала из меня через компьютер, – закрыл сайт и выключил систему, ставшую вместо помощника настоящим проклятием человечества. Известный английский физик Стивен Хокинг давно предупреждал, что развитие компьютерных технологий приведёт к вырождению хомо сапиенс, и Максим Олегович ему верил.

В этот день он не собирался в пансионат, поэтому позвонил директору:

– Валерий Романыч, скорее всего меня не будет ни сегодня, ни завтра. Как дела в пансионате?

– Нормально, – проворчал Симанчук. – Господин Рябоконь бузит, требует накатать в прокуратуру телегу по поводу нападения на него гражданина Яшутина.

– Пошли господина Рябоконя на… кудыкину гору.

– Уже послал, после чего он пообещал лишить пансионат спонсорских денег.

– Вряд ли это у него получится. Не переживай, в случае осложнений я подключу своих друзей, и господин Рябоконь отвянет.

– Хорошо бы. Чем ты занимаешься, Максим? Неужели на даче картошку сажаешь?

Калёнов хотел признаться, что он решает проблему с внуком Симанчука, но передумал.

– Закончу одно дельце и расскажу. Как Иван?

– Лена увезла Ваньку в Крым, к родственникам. Надеемся, у моря отойдёт парень от стресса.

– Дай бог.

Сборы не отняли много времени, и вскоре Максим Олегович выехал за пределы Вереи в сторону бетонки. На базу в Видное, где собиралась группа Барсова, он приехал за четверть часа до назначенного времени.

Его машину пропустили на территорию базы, как только он назвал свою фамилию.

Группа собралась на краю полигона, где был создан целый городок для тренировок личного состава спецгрупп: городские строения, рвы, стенки, бункера, шахты, военно-технические макеты – и настоящие танки, БМП, тягачи и вертолёты. Барсов вызвал всех, но операция предстояла не боевая, а скорее показательно-организационная, и он отобрал для неё двенадцать человек, в том числе лейтенанта Яшутина, которого Барсову удалось вытащить из наро-фоминского СИЗО. Связи у Зеленова были огромные, что давало всем участникам ГОН дополнительные преимущества.

Увидев Калёнова, Яшутин подошёл, козырнул (на голове у него было военное кепи с длинным козырьком), сунул мощную ладонь:

– Благодарю, товарищ полковник. Я в курсе, что это вы посоветовали взять меня в группу.

– Пустяки. Как дети?

– Нормально, у отца. Зина поедет к нему, будут жить вместе.

– Рад.

Подошёл Барсов, пожал руки обоим.

По толпе бойцов, одетых в обычный военный полевой камуфляж, поползли шепотки. Барсов, Калёнов и Яшутин были так похожи, что у всех невольно сложилось одно и то же мнение – родня.

– Сядем.

Бойцы расселись на лавочках вокруг турника.

Калёнов оглянулся, ища глазами Еву Лузгину, и Барсов заметил его движение.

– В сегодняшнем мероприятии она не участвует. Итак, товарищи опера, объясняю задание. Необходимо ликвидировать один из филиалов «Розового слона», на счету которого несколько смертей подростков. Суть дела осветит Максим Олегович.

Калёнов вышел в центр круга.

Разговоры смолкли.

Он побывал у Кучина поздним вечером и знал, что удалось выяснить айтишнику контрразведки.

– Я бы вряд ли вычислил его так быстро, – признался Авигдор Артёмович, добившийся того, чтобы гостя пропустили в здание компьютерного центра. – Сейчас все программщики пользуются блокчейн-технологиями, и будь ты хоть трижды королём хакеров, пробить защиту серверов становится всё труднее. Но этот молодой идиот, а он молодой и продвинутый, хотя всё равно идиот по большому счёту, не только конструирует боты и вирусы, но и под тем же ником ловит в соцсетях несовершеннолетних дурочек. Знаешь, что такое вписка?

Калёнов, оглядев святая святых Кучина – большое помещение, заставленной аппаратурой, девять столов с плоскими и объёмными мониторами, сел на стульчик рядом с креслом айтишника.

– Я в компьютерной терминологии некопенгаген.

– Вписка – это не из области компьютерных технологий, означает типа возможность переночевать в чужом городе у совершенно незнакомых людей. Теперь же речь идёт о другом. Вписка – это по сути развратная вечеринка, устраиваемая для абсолютно незнакомых людей через соцсети, через те