Наблюдатель - Даниил Широков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже на Земле высшие церковные чины стоят на одном уровне с главами государств. Что уж говорить о Крэйне, где в их руках находятся ещё и высшие заклинания, способные стирать с лица земли целые цивилизации. Правда, здесь вступает в силу другой фактор — все так привыкли к наличию в мире Бога, что перестали уделять ему необходимое внимание. И когда Бог предупредил Крэйн о катастрофе через жрецов, церковь решила, что Он таким образом даровал им возможность. Какую? Ха-а…
Возможность подчинить себе всё и вся.
Ведь вопрос веры в Крэйне не стоял. Стоял другой — вопрос религии. Эльфы поклонялись Иггдрасилю и духам природы, гномы — духам железа и камня, орки вообще не имели собственной конфессии, прибиваясь то к людям, то к остальным. Конечно, все знали, что Бог есть. Но то, что было ближе, роднее, имело куда больший вес, чем незримое и нейтральное существо. Поэтому-то церковь не могла поставить на колени Крэйн — мир давал отпор, пусть и не намеренно.
Теперь же всё поменялось. Реальна ли катастрофа — об этом церковники подумают в другой раз. Всё, что им интересно сейчас — это уничтожение старых устоев и полная интеграция собственной религии во все уголки континента. Более никто не сможет и слова сказать против них, ибо у церкви появился мотив. Под покровом защиты и спасения жителей Крэйна они разрушат, растерзают государства, долгие столетия противостоявшие их контролю. Глупые, глупые люди. Впрочем, сил им не занимать.
За всю историю существования церкви Единого Бога в ней установились чёткие иерархические рамки. Будем сравнивать их с системой баллов Фолла — так будет проще. Уберём также мелочь, вроде храмовых священников или рядовых, только прошедших посвящение верующих.
К пяти баллам приравнивались старшие жрецы, отвечавшие за поддержание и распространение религии в регионе. Они также занимались вопросами подчинения преступного мира, отчитываясь напрямую Его Святейшеству.
К семи, и почти к восьми баллам приравнивались епископы Круглого Стола. Так назывался высший исполнительный и законодательный орган церкви. Епископов было семеро, каждый со своим спектром задач и полномочий.
Наконец, к восьми баллам по оценке Фолла приравнивались два архиепископа, отвечавшие лично перед Его Святейшеством.
Патриарх… О нём мало что известно. Фолл с ним не пересекался, но учитывая влияние церкви и тех, кто служил в ней на старших должностях, вполне вероятно, что он был на одном уровне с Мирой и Сангвином. Даже в сравнении с императором Золотой Империи Его Святейшество являло собой образец харизмы, холодного расчёта и крайне острого ума. Наблюдая за успехами первого героя, Патриарх быстро понял, что церкви Единого Бога не удастся ни одолеть, ни привлечь того на свою сторону. То, что Фолл не трогал их во время своих странствий, послужило причиной отстранённости Патриарха и выдачи первому герою статуса неприкосновенности, чего-то вроде дипломатического иммунитета.
И сейчас Арт, перепрыгнувший энное количество баллов благодаря связи с драконом, встал перед человеком, посвятившим себя и свою жизнь всего одному занятию.
Как не сложно догадаться, этим занятием было убийство. Мясник Церкви, третий епископ, он же…
— Самсон, епископ церкви Единого Бога, приветствует вас! — с широкой улыбкой, сверкая большими светло-зелёными глазами, поприветствовала Арта фигура, вышедшая из портала. Его роба источала яркий белый свет, похожий на свет магических фонарей, мигавших на площади вокруг.
— Ты… — в голосе Фолла была ненависть, чёткая и неприкрытая. — Арт… Ты должен его убить. Во что бы то ни стало, ты обязан перерезать ему глотку. Отрубить голову, повесить на пику и выставить напоказ, чтобы все видели…
— Ох, Боже, Боже мой, какая отвратительная энергия исходит от твоего меча, — показушно скривился Самсон, следом поднимая руки к тёмным небесам. — Но возрадуйся, заблудшая душа, ибо я — твоё спасение! Как от греха неверия, так и от греха плоти…
— Что от меня нужно церкви? — вставая в боевую стойку, выпалил Арт. Фолл замолчал, но аура жажды крови, поднимавшаяся от его тусклого силуэта, с каждым мгновением становилась всё сильнее.
— "И сказал он — молитесь, и да не тронет вас тьма", — процитировал вместо адекватного ответа епископ, сохраняя пафосный и высокопарный тон. — Я молился, дитя, каждый день, с тех самых пор, когда услышал, какой чёрный путь ты избрал… Я молился, чтобы тебя не тронула тьма. Но мои молитвы не были услышаны… Это значит, что Господь выбрал меня, дабы я очистил тебя!
— Этот мир полон дерьма разного рода, Арт, — тихо процедил Фолл, впившись взглядом в качавшуюся, будто в трансе, фигуру. — Зла, подлости, отчаяния… Чаще всего это дерьмо не скрывается. Не прячется — чего ему, к нему и так все в Крэйне привыкли. Тёмное фэнтези же… Вот только самое отборное и мерзотное дерьмо прячется на самом светлом месте. Мужчина перед тобой известен перед простым людом как добрый дядя, спонсирующий приюты с домами престарелых, да носящий на руках детей и раздающий золото беднякам. Как и бывает в жизни, у любого действия, места или личности есть обратная сторона.
Зло. Этот человек чистое зло. Нет более ужасного зрелища, нежели видеть, как срастается маска добра с кожей зла.
Уже знакомый женский голос раздался в голове Арта сам собой, словно он там давно уже был. Парень кивнул, готовясь к бою. Правда, епископ нападать не спешил. Опустив руки, он, слегка наклонив голову, стал разглядывать Арта, будто прицениваясь.
— Хм… Такой молодой возраст и такая сила. Слухи не врали — ты действительно уникальная душа. Тем печальней, что ты выбрал путь тьмы, дитя… Я подарю тебе очищение плоти и духа. Обещаю, будет больно.
— Десятки тысяч… Нет, миллионы… — шептал, чтобы не закричать, Фолл. — Он и его сподвижники под предлогом этого же "очищения" довели до смерти в своих подземельях неисчислимое количество людей, эльфов, орков и гномов. Пытки огнём, водой, кислотой, выворачивание наизнанку… Ты знал, Арт, что после снятия всей кожи при нужном наборе чар человек может прожить ещё несколько часов? А орк, например, и вовсе несколько дней?
— Будет больно — ибо только через боль мы приближаемся к истинному лику Господа! — закончил тираду епископ, а его роба ослепительно вспыхнула, заставляя Арта зажмуриться на мгновение.
— Мне неприятно это говорить, — повернулся Фолл к парню, качая головой. — Но если дело дойдёт до ручки — смерть будет куда приятней, чем попадание в руки к нему. Я видел тех, кто оставался в живых после пыток третьего епископа. Каждый, Арт, абсолютно каждый
