Спасители - Эмир Радригес

пулемёт или же откусить лицо, Олег пускал в ход свой острейший кинжал. В удары даже не нужно было вкладывать особой силы – лезвие легко рассекало тварей пополам. После убийства двух таких птичек, на Олега больше никто покушаться не решался – нападали на соседних пулемётчиков, которые тоже, по примеру, пытались отбиваться приготовленными заранее ножами. Выходило у них не так хорошо.

Скоро две группировки соединились в одну, посреди обломков гаражного кооператива.

-- Прикарманили себе сновидцев, -- возмущался Данилыч со своего люка. – Хотя бы парочку нам отдали!

-- Нам опасно делиться надвое, -- ответил Сташкевич. – Тут слишком много нечисти. А впятером мы представляем грозную силу.

Данилыч в ответ лишь махнул рукой.

Мрак над гаражными кооперативами развеивался. Даже дышать стало как-то легче… Образовалась небольшая передышка. Мужики сразу закурили, жадно, со вкусом, будто уже не курили целое тысячелетие, хотя с момента захода на окраину города прошло не больше часа. Кто-то шутил, кто-то тихо ржал. Кто-то беспокойно озирался по сторонам, не в силах расслабиться хотя бы ненадолго. Некоторые перебинтовывались – кого-то всё-таки потрепали хорошенько. У Ярослава раненных оказалось вдвое больше, чем у Калуева. Вот она – сила сновидцев.

Слышались далёкие разрывы снарядов на севере города. Кажется, конкуренты тоже запрашивают поддержку.

Потом все принялись спешно пополнять опустошённые магазины – самое главное ещё впереди.

-- Сейчас попрём в жилую застройку, -- сказал Захар. – Там могут быть и культисты. Если они не сдохли. А сдохли они вряд ли – укрылись поди, едва заслышав бомбёжку… Они могут устроить засаду. Они её и устроят. Вопрос в том, какое у них вооружение. Может, просто ружья. Тогда нам ещё повезло. Но если у них есть гранатомёты…

Бойцы дымили сигаретами и молча слушали старого волка.

-- Главное не паниковать. Они будут стрелять из подвалов. Поэтому имейте ввиду, откуда ждать подлянки. Вряд ли они выбрались наверх – скорее всего боятся огня артиллерии, тем более с непривычки… Бейте по подвалам… Если колонну накроют, то бить они будут по «бэтрам» в первую очередь. И подобьют их. Боюсь, Калуев выбрал не лучшее место для командования боем. Ещё и идёт в голове… Едва подобьют – все сразу наружу. И к домам поближе, как можно быстрее. Лучше врассыпную. Иначе посекут очередями… Помните, погибнет тот, кто первым запаникует. Скорее всего, культисты обделаются. Они вряд ли обстрелянные. Главное – это наш натиск…

Потом Калуев созвонился с Нойманном и обсудил планы дальнейших действий.

-- Над лесом тоже проредилась чернота. Похоже арта попала по Плачущему, -- сказал Нойманн. – «Центровики» так вообще молодцы. Показывают настоящий блицкриг. Сначала лупят артой по квадрату, для профилактики, а потом заходят и разносят то, что осталось от чудищ… Будем делать так же. Дивизион обстреляет первый квартал. И сразу – заходите… Машины со снабжением уже на подходе. Прибудут через полчаса.

-- Горючку привезут на «Коготь»? – спросил Ярослав.

-- Обязательно!

Колонна тронулась с места, покинула гаражи. Выбралась на территорию разгромленных торговых центров.

От построек остался только металлический остов, весь покрывшийся ржавчиной.

Услышали женские голоса. Откуда-то со стороны руин. Потом зов.

Из клубов мрака над обломками показались девушки. Они махали руками. Смеялись. Зазывали к себе. Голые, обнажённые. Очень стройные. И голоса – слаще сахара. Одна обратила свой страстный взор на Олега. И у того в миг пересохло в горле. Девушка поманила к себе пальчиком, как-то загадочно улыбнувшись. Рыжая, как огонь, и бледная, как молоко. Прямо как его Алиса…

-- Пойдём, не бойся, Олеженька, -- сказала она голосом Алисы. -- Я так соскучилась по тебе…

Олег тут же дал протяжную очередь по девкам из пулемёта, первым, пока остальные бойцы пялились на титьки и сомневались, надеясь на что-то в этом окутанном мраком городе… Только Абдулла присоединился к обстрелу почти сразу.

-- Мужики, вы чё… -- даже умудрился удивиться Артём. – Это же гражда…

А потом шаболды из разбомбленной сауны обратились в скользких клыкастых тварей, которыми и являлись на самом деле. При жизни они, очевидно, занимались проституцией. А после смерти Изнанка трансформировала их и без того поломанные души во что-то манящее, хищное, завлекающее. И голодное.

Твари спрятались за обломками, но бойцы закидали их гранатами. И перестреляли, когда те ринулись наутёк.

-- Ты стрелял потому, что это монстры? – спросил Артём у Абдуллы. – Или потому, что они без хиджаба?

Абдулла с каким-то высокомерным презрением глянул на Артёма.

-- Шайтан пытается нас перехитрить, -- сказал он, воздев палец кверху. – Это великая и священная битва. Мы должны научиться видеть ложь. Это испытание для всех нас. Может, последнее. И если мы пройдём его с достоинством воинов – попадём в рай.

-- На всё воля Божья, -- согласился с ним Захар. – Мы в долине смертной тени. И не убоимся зла.

Может, в других условиях Олег цинично возразил бы что-нибудь. Но сгущающаяся вокруг демоническая тьма чего-то не способствовала атеистическим колкостям. В некоторые мгновения хотелось начать молиться.

Артиллерия накрыла первый квартал, который начинался с другой стороны шоссе. Послышалось, как рухнуло здание. С той стороны дороги располагались девятиэтажки. Поэтому бетонная пыль тут же перекатилась через дорогу. Пришлось немного переждать, пока она уляжется. А потом колонна пересекла шоссе и осторожно вошла во дворы, снова скрывшись в черноте…

Сновидцы пробили коридор во мраке. Снова застрекотали пулемёты и автоматы.

Много трупов. Убитые лежали всюду. Из обломков обрушившихся домов торчали поломанные конечности. Кому-то разбило голову куском бетона. Твари обгладывали останки, разрывали тела на части, утаскивали в тёмные закутки, дрались между собой за кусок мяса.

Не все девятиэтажки сложило взрывами