Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием - Мария Симонова

Когда мы достигли наконец своей территории, навстречу нашей чумовозке вышел вразвалочку человек с лучевым пистолетом у пояса – наш! Я обернулся к молчащему всю дорогу старику:

– Ну что, Михал Иваныч, полетим в космос?

Видимо, своим вопросом я задел какие–то святые чувства ветерана, поскольку фанатичный огонек на мгновение осветил его тусклые окуляры. Но тут же погас. Дед сосредоточенно кивнул и покрепче прижал к себе внучку. Потом спросил:

– А куда нужно?

Я отогнал всколыхнувшиеся подозрения и ответил честно:

– Пока не знаю. Надо подумать.

Ветеран сжал губы в извилистую трещину, и я оставил его в покое – нелегко вот так вот в один момент покинуть на старости лет уютный матрас–ипликатор с подогревом и броситься без оглядки в неизвестность. Поневоле задумаешься.

Встречал нас Коготь.

– Где Маджик? – спросил я.

– Он скоро будет. Мы не ждали тебя так рано, Дик. – Когтю так хотелось спросить, что было в Куполе, – чуть не подпрыгивал, но субординация не позволяла задавать лишние вопросы. Вот и хорошо, что не позволяла, – потом Еж споет ему пару саг, а мне некогда.

– Давай вставай на подножку, до дома докатим. – Он прицепился с моей стороны – в нашей банке и так явно была пара лишних сельдей.

К Граберу, вернувшемуся после долгих странствий в Куполе, Коготь отнесся подчеркнуто безразлично, а сам все шарил и шарил глазами. Высматривал Жен. Потом его взгляд прилип к внучке:

– А это что за бикса? Рожать может? – Проблема деторождения на Москве стояла остро. Что под Куполом, что у нас в развалинах.

– Не твое дело.

– Угу, – согласился Коготь, отставая. Мне как человеку особо авторитетному полагалось и побольше одной жены.

Так в неспешном обмене новостями мы провели примерно с полчаса, пока не доехали до самого Убежища. Вездеход загнали в бокс, где уже стояли три машины клана. Водила моментально нашел общий язык с Чумазым – нашим механиком. Белый Кот скорешился с Васей, я их отпустил, и они куда–то вместе отвалили, а мы потопали в жилище – отмываться, отъедаться, отсыпаться и готовиться к отбытию.

* * *

На следующий день, ближе к полудню, я подогнал ко входу в жилье полугрузовой ровер и с помощью Ежа стал переносить в него аппаратуру. Инфинитайзер был упакован, так что погрузили мы его довольно быстро. Потом оружие, батареи, воду в баклагах, ящик со жратвой и сверху – алюминиевый контейнер с медикаментами.

– Садитесь, нечего мяться, – подбодрил я посвежевшего пирата и его очаровательную родственницу. Они полезли на заднее сиденье.

Под ногами путался Грабер, уже разжившийся кожаными штанами. Однако не помогал, а скорее мешал нам. Его осунувшаяся физиономия замышляла какие–то новые козни, и не без причины: дело в том, что вчера я подловил его в тихом укромном уголке и, прижав к шершавой бетонной стенке, спросил по–доброму, кому они там с Палютиным продали Жен. На что он заявил, что ничего такого не знает и не ведает, а только и может, что строить гипотезы и догадки. Тут моей доброте настал предел.

– Ну что же, партнер, – со вкусом произнес я, чувствуя, как во рту только что не растут ядовитые зубы, – видно, за ум ты никогда не возьмешься. Придется помочь. Эй, кто там есть! – рявкнул я в коридор. Там был Хирург со своим новым приятелем. Они тут же нарисовались. – Тащите сюда гвозди!

– Зачем, Дик? – с детским любопытством поинтересовался Вася.

Я аккуратно разгладил на Грабере смявшуюся в процессе дознания куртку, стряхнул предполагаемую пылинку.

– Надо этому парню, – я кивнул на нездорово бледного партнера, – помочь кое–что вспомнить. Щас прибьем его к столу в мастерской и продолжим бесчеловечные опыты, только с участием наших специалистов.

– Ага, Дик, я мигом… – Вася стремительно унесся в полумрак вместе с Белым Котом.

– П–п–послушай, Бессон… Т–т–ты это что? Серьезно?

Я кивнул. Я и в самом деле намерен был вспороть негодяю брюхо. Мой видок убедил Грабера в серьезности моих намерений. Он выдавил из себя, что есть такой человек по фамилии Берковиц, а остальное все из его памяти начисто стерлось, но, возможно, и всплывет, когда мы отправимся вместе бороздить космические просторы. На что я ему ответил, что с удовольствием ему это обеспечу, пусть бороздит, но только без меня и, разумеется, без космического корабля.

Вот так оно все получилось. Грабер не солгал – я сверился с имеющимися у меня в коминсе данными: Берковиц оказался крупной фигурой в Теневой Системе.

А сейчас Грабер, словно в задницу заведенный, нарезал круги вокруг меня и готового к погрузке инфинитайзера – прибор–то я, оказывается, собрался увезти с собой, а ему ни словом не обмолвился!

Но только партнер раскрыл было рот, как появился Маджик в сопровождении Васи Хирурга и Когтя. Мадж подошел ко мне:

– Уходишь, Дик?

– Да.

– Мы будем ждать тебя, Дик. Возвращайся. – Хорошие они все–таки люди, хоть и режут порой друг друга, как ливерную колбасу.

– Когда вернусь – не знаю. Тачку я пока заберу, потом Вася пригонит. Старик говорит, что здесь есть база космических кораблей… – Видя, что Маджик не понимает, пояснил: – Это такой ровер, чтобы улететь с Земли. Если не выгорит – вернусь. Все, бывай, Маджик.

Мы обменялись рукопожатием, а обниматься здесь не принято.

Вася с Ежом уже сидели в машине. Туда же полез было Грабер, но я ловко поймал его за телогрейку:

– А ты куда собрался? У тебя спецзадание – поведешь войско на Купол. А Вася с Маджем тебя подстрахуют. – Я подмигнул Маджику, все еще чувствуя на веках подозрительную влажность.

Грабер отчаянно и молча сопротивлялся – беззвучно пер вперед, буксуя на месте и работая лопатками, словно попасть в ровер было мечтой всей его жизни. Как дитя малое. Но с меня его детских шалостей хватило на всю оставшуюся жизнь. Поэтому я перехватил Грабера поперек и отбросил подальше от машины. И с облегчением сел за руль.

– Поехали, – сказал я, включая зажигание. – Давай, Михал Иваныч, показывай дорогу.

Урча, словно большой железный кот, наш грузовичок преодолел ворота и выполз за территорию жилища, и я помахал всему Убежищу рукой.

* * *

Когда наш грузовичок уверенно взял курс на юг, Хирург тревожно заерзал по сиденью. Я лишь на секунду скосил на него глаза: на всегда непроницаемом лице знаменитого берса читалось смятение. Подивившись столь неожиданной вещи, я вынужден был опять сосредоточиться на дороге. Ровер, к сожалению, не имел автопилота, так что я не мог отвлекаться надолго, тем более что дороги как таковой не было. Но спросить–то я мог:

– Василий, чего не так?

– Мы это что же, Дик, прямиком на Проклятые Поля едем?..

– А я знаю, Вася? Сейчас у нашего проводника спросим. Э… Михал… – Тут машину подбросило на особенно заковыристой кочке, и я чуть не прикусил язык. – Вы нас что, на Проклятые…

Черт! Тут я вспомнил. Видимо, встряска подкинула мысли, переместив наверх нужную. Проклятые Поля. Заколдованное место. Наследие последней гражданской войны. Широкая полоса земель южнее Москвы, выжженная дотла, политая разными химикатами и густо посоленная штаммами вирусов. Лет двести тому назад на этих полях наконец истощились последние запасы оружия массового поражения, распределившись по Среднерусской возвышенности. Говорят, что и синдром Бройля выполз именно отсюда.

За столько лет вирусы выродились и мутировали, химия почти выдохлась, вся эта дрянь поразнесена ветром на многие километры. Но Поля, представляющие выжженную пустыню, были по–прежнему опасны для живой органики, и парии обходили их стороной.

И вот, значит, мы туда едем. Ну где, скажите на милость, еще могла уцелеть такая драгоценная вещь, как пригодный для полета старсшип? Только на Проклятых Полях!

Однако старый ветеран так уверенно говорил о том, что он сам неоднократно бывал на этой базе, а значит, серьезной опасности там уже нет, все это темные суеверия, и на Полях этих небось давно травка растет. А может, он просто шизофреник?..

«Да нет, нормальный дед», – утешил я сам себя. И чтобы окончательно убедиться в этом, я небрежно так спросил:

– А что там, на Полях этих? Я слышал, что там никто не выживает…

– Так и есть, – невозмутимо отозвался старый пердун; – У нас в семье традиция такая – когда кто–то из наших чувствует, что дни его сочтены, он отправляется на базу. И не возвращается обратно. Эта база – наша фамильная усыпальница.

Я вильнул рулем, даже позабыв на секунду о своем бессмертии, а старик продолжал как ни в чем не бывало:

– Предвижу ваш вопрос, уважаемый. А как же глобальный контроль функционирования корабля? Очень правильный вопрос. Для этого мы арендуем флаер и пользуемся скафандром, которых в комплекте корабля ровно шесть штук. Потому я жив до сих пор. Бедная Катина мама умерла в родах, и я вынужден был беречь себя, чтобы было кому передать заветы предков вместе с фамилией и пожизненными льготами…