СТАНЦИЯ МОРТУИС - ГЕОРГИЙ ЛОРТКИПАНИДЗЕ

   ВЫПИСКА ИЗ...

   "...я не был и не мог быть удовлетворен аргументами, выдвинутыми Бертело и Малапарте в оправдание линии, направленной на вовлечение в сферу действия НАТО нейтральной Австрии. Итальянцам без обиняков было заявлено, что Советский Союз предпримет все необходимые меры для поддержания центральноевропейского статус-кво и сохранения австрийского нейтралитета. Им было также заявлено, что намеренное игнорирование провокационных действий политических подстрекателей и экстремистов, способно не только подорвать традиционную базу советско-итальянского экономического сотрудничества, но и нарушить существующее на континенте межгосударственное равновесие. В таком случае ответственность за беспардонное вмешательство во внутренние дела Австрии целиком падет на авантюристов, задавшихся невыполнимой целью изолировать Советский Союз в Европе. В замешательстве Бертело не нашел ничего лучшего как...

   ...я исключительно высоко ценю деятельность нашего посла тов.Лазарева на своем посту. Он делает буквально все что в человеческих силах, для улучшения советско-итальянских отношений и снискал большое уважение в здешних политических кругах. Считаю своим долгом отметить, что энергичные действия тов.Лазарева в немалой степени способствовали рассасыванию инцидента с пассажирским теплоходом "Андрей Платонов"...

   X X X

   Весь город под ним как на ладони.

   Отличную все-таки оптику ставят нынче на самолеты. Просто великолепную. До земли почти четыре километра, но через окуляры он свободно различает лица приговоренных к смерти людей. Лица мужские, лица женские. Безиятежных среди них нет. Лоб, глаза, нос, прорезь рта, гримаса страха. Лица не тех, что сейчас сломя голову рыскают в поисках какого-нибудь занюханного убежища, а немногих - уже смирившихся с неизбежным. Эти словно замеревшие перед удавом кролики. Но тех что бегут и пытаются спастись - много больше. Они еще надеятся... Ха-ха!

   Дыма внизу немного, совсем немного. Пыль клубится там, где было летное поле: разрушено здание аэровокзала, да сметены ближайшие кварталы - и все. Пока все. Настоящие роды еще впереди. Через минуту-другую брюхо его самолета разрешится новым смертоносным бременем и от этого городишки останется только пятно на старой карте. Он нес шесть атомных бомб по пятьдесят килотонн каждая, теперь остались четыре. Одну он просто так, потехи ради, обрушил на какой-то еще более дрянной городишко, даже по карте не справился, наплевать, одним больше, одним меньше. А другую сбросил на аэропорт, на аэропорт положено бросать по инструкции, ибо это военный объект. В их эскадрилью входило девять самолетов. Он да славная восьмерка истребителей сопровождения, но прорваться в городское небо оказалось совсем непросто, и эскадрилья понесла невосполнимые потери. Вражеские зенитки до них не доставали, но воздушной схватки избежать не удалось. Подумать только, почти все его товарищи нашли смерть на этой земле: и Старый Сэм, и Джи-Джи, и Лаки, и... Двум истребителям удалось унести ноги, в живых остался он один: так ведь его-то одного и прикрывали, атомные бомбы тоже денег стоят. Был горячий бой, но вражеских стервоз тоже всех до единой отправили к черту в пекло. Небо было очищено, нашим парням удалось выиграть для него пространство и время ценой собственных жизней, и вот он нынче ощущает себя полным хозяином положения. Эта никчемная столичка не имеет особого стратегического значения, просто зло берет, что для его "Хайкросса" не нашлось дела поважнее. Но идиоты штабники пожалели на этот свинарник континенталку, - высчитали, что самолето-вылет, такой вот как этот, обойдется дешевле, - взяли и угробили почти всю эскадрилью. Ну он еще набьет кое-кому морду когда вернется на базу. Пожалуй, следует исходить из того, что ему дано похозяйничаеть в небе еще с полчасика, но за это время он рискует не успеть прицельно сбросить все четыре бомбы и зафиксировать последующие разрушения на пленку, ибо должен проявить осторожность: самолет может развалить взрывная волна на одном из заходов. Пожалуй, он рискнет остаться здесь до конца игры, задержится на часок, ему не впервой. А час... Час в небе - эта целая прорва времени, вечность. За час он превратит этот дрянной городишко в автомобильную стоянку и снимет прекрасные фотографии, там внизу и почесаться не успеют. По четверть часа на маневр и заход. Метать атомные фугаски он намерен километров эдак с двух-трех, и сразу наверх, а взрываться они будут над землей метрах в двухста. Фейерверк будет как в День Независимости или Хэллоуин, пускай повеселятся!

   Он верит в Бога. Верил всегда, и вера эта покрепче дюрали из которой сварганили его "Хайкросс". Бог велик и справедлив - именно благодаря его величию и справедливости он сюда прорвался, и не его, а чужие косточки остались белеть на чужбине. Вообще-то, он с детства испытывал пристрастие к прицельному бомбометанию. В школьном компьютере у них была записана забавная игра "Прицельное бомбометание" и он пять раз становился чемпионом класса. Ему приятно разглядывать в мощные окуляры искаженные ужасом и безнадежностью лица этих беспомощных муравьишек, он ощущает себя наместником самого господа, его карающей дланью. И все равно чьи лица искажает смертельный ужас - друзей или врагов. Если в этом городе и есть друзья Америки, то и они получат свою порцию горяченьких. Если бы ему приказали, то он с равным удовольствием метал горяченькими над Кентукки или Луизианой, разницы-то особой нету. Его товарищи, те что обеспечил ему прорыв, потому-то и нашли здесь свою смерть, что были идеалистами, простыми американскими парнями, верящими в друзей и врагов и утерявшие веру в Господа нашего, они воображали, что защищают идеалы свободного мира, дурни! А как эти орлы драли глотку перед вылетом: "Санрайз-Сансет, да погаснет звездный свет!". Орали так, что любо-дорого. Все орали, и он тоже орал, а лейтенант Баллантрэ громче всех. Все орали от души, и только он один смеялся в душе над всем этим быдлом. Все были на взводе, все как один, и почти все орали в последний раз. Овечий помет, а не люди! Поняли теперь почем фунт лиха? Дурни! Нет друзей и нет врагов. Есть только муравьишки-люди и муравейники-города - жалкие скопища мусора и никчемных страстей. Он с равным удовольствие превратил бы в автомобильную стоянку Даллас или Сакраменто, Эль-Пасо или Монреаль, но он всего-навсего солдат, обязанный без рассуждений выполнять приказы начальства, и если генерал Морган и дядя Сэм решили, что Тбилиси лучше подходит для парковки, то так тому и быть. Тбилиси так Тбилиси, хотя командование и пожалело пару баллистических ракет на эту вонючую дыру. И вообще, все люди - одинаковы, все свиньи - без единого исключения. Впрочем, некоторые свиньи вроде почище других, как-то пожирнее. С такими парнями как Адольф Гитлер, Барри Голдуотер, Джошуа Ньюберт или лейтенант Колли, он, пожалуй опрокинул бы стопочку-другую пшеничного виски. Опрокинул бы, да и пропорол им брюхо велосипедной спицей. Наверное, в этом дрянном городишке тоже нашлась бы парочка типов, с которыми стоило бы раздавить бутылочку, да уж беднягам не посчастливилось вовремя с ним познакомиться. "Санрайз-Сансет, да погаснет звездный свет!".

   Вообще-то, если говорить совсем честно, он не всегда был таким. Давным-давно он, как и все остальные ублюдки, разделял людей на плохих и хороших. Но лейтенант Баллантрэ вовремя выбил у него из головы эту дурь. Да и в роте... Не было ни одного человека такого, чтобы на него можно было до конца положиться, ни единого! Разве что в воздушном бою. Все гадили друг другу как только могли. Впрочем, это не мешало меняться девчонками. Старые суки, вспороть бы им всем брюхо, чтоб хоть новых ублюдков не нарожали, да руки марать не хочется. Да ну их всех к дьяволу, пора приниматься за дело, ему поручено превратить город в кладбище, вот с кладбища он и начнет. Вообще-то после аэродромов полагается ломать железнодорожные вокзалы, но к черту стратегию, какие здесь после него будут ходить поезда! Он обрушит на кладбище килотонку, и она прихватит за собой полгорода впридачу, да еще три ее сестрицы ждут не дождутся своей очереди выпасть из люка. Судя по городской карте, это где-то здесь. Полно металла и мрамора, немного зелени и ни одного автомобиля. Пожалуй, вот оно - кладбище. Только вот крестов маловато, ну это не удивительно, здесь же земля битком-набита коммунистами, дьявольским отродьем, какие могут быть над этими безбожниками кресты. Ну держитесь, коммунисты-атеисты, я поддам вам жару! Мраморные надгробия, место тихое, зеленое, возьмем-ка его на прицел. По-о-ошла родимая! Гуд бай, сестричка, привет народу! Теперь отлетим в сторонку и повыше, чтоб нас в воронку не засосало, камеру запустим, пускай снимает себе. Яйцеголовых интересует рисунок, будет им рисунок. Им - план, ему - спасибо и лишние премиальные. Хотя как могут быть премиальные лишними?