Цветные Стаи - Алёна Дмитриевна Реброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй был недалеко от свалки, куда оранжевые приносили перегнивать сорняки.
Третий был у самой границы с желтыми.
– Остальных мы не нашли, но они были. Солнце и часть его людей, отказавшихся подчиняться, мы завели внутрь и завалили известные нам входы. Так мы могли узнать больше. Стража должна была находиться на всех островах, пока наружу не вылезет последний оранжевый.
– И откуда они появились?
– Ни одного с тех пор не видели, – Хризолит покачала головой. – Только Солнце. Тот столб пламени, из которого, как я слышала, он возродился, стер в пыль красный остров.
– Красный остров полностью затоплен, – заметил я. – Если там и был вход в тоннель, то теперь там просто омут.
– Тоннели находятся на разных уровнях под землей, возможно, существует система, которая предотвращает затопление, – предположила Командующая. – Поверхность Огузка неровная, оранжевый остров намного выше, чем синий и фиолетовый. Вполне может быть, что ваши так называемы Гроты – это то, что осталось от их ходов.
– В Гротах раньше были шахты синих, – сказал Погодник. – Вода там пресная, она проходит сквозь землю и выпаривается несколько раз.
– Точно вы не знаете, – подытожила Командующая.
– Вы себя послушайте! – возмутился Буревестник. Это был первый раз за вечер, когда он заговорил с нами. – Сеть тоннелей под Огузком, на такой глубине, что подземные воды там все равно, что озерца? От красных до синих!? Невозможно вырыть такой даже с одним входом силами людей, которые никогда не видели настоящей шахты! При том, что тогда еще ни один человек на Огузке не имел свободного времени хотя бы для того, чтобы подумать!
– И все же тоннели существуют, – Хризолит обратила на него невозмутимый взгляд. В гранях ее ядовито-зеленых глаз путались тысячи людей, но Буревестник даже не мигнул.
– Значит, они были там задолго до того, как оранжевые выкопали себе первый сортир! Подземные воды могли выточить их в породе за века до столкновения Огузка с Остовом.
– Но Огузок образовался не так давно от падения метеорита. Разве не так считают синие? – недоуменно спросил я. – Когда же тогда вода прорезала тоннели?
– Под водной все это время была земля, парень. Все, что когда-то было выше уровня воды, снесло на дно морское, и это значит лишь то, что на тех же пятидесяти метрах под нами запросто может найтись парочка разломанных поселений допотопных людей. Метеорит упал на такую землю, все то дерьмо, которое едва не доставало до поверхности, всплыло, а потом осело на остатки метеорита. Хотя бы и так! И того мы имеем слой песка вперемешку с химикатами и мусором, слой мариния, а ниже… ниже может быть все, что угодно.
– Значит, надо выяснить, что там, – сказала Хризолит, сжав пальцы в кулаки. – Вы говорите с металлом, ты слышишь вибрации земли, у вас есть человек, который может жить под водой семь дней… Если только вы не кучка лжецов, через несколько дней в наших руках может оказаться подземный город!
Третья часть
1. Город под землей
Наша цивилизация прошла свой путь. Он начался десятки тысяч лет назад, с заточенной гальки, и закончился, когда чудовищное оружие сравняло самые высокие горы с уровнем моря. Горстке людей удалось выжить внутри гигантского плавучего камня, который носил их по океанам сотни лет, пока на планету не упал метеорит. Его осколки пробили земную кору, и вырвавшиеся потоки лавы подняли со дна остров. Как известно, волны всегда стремятся к суше, и однажды они принесли людей к этому острову. С тех пор наша история стоит на месте: по иронии судьбы на Огузке совсем нет гальки.
Из-за чего началась война? Почему ее не смогли остановить? Зачем было уничтожать сушу? Откуда взялся Остов? Ответы на эти вопросы могут знать разве что глубинные рыбы: все книги, все памятники, все чудесные машины древних людей достались им в наследство.
Одна только мысль о том, что океан вернул нам хотя бы частицу прошлого, была крамольна: метеорит и землетрясения давно раскрошили бы в пыль любой подземный город, даже если бы он и вправду существовал под Огузком. Незатопленные тоннели на глубине, которую назвала Командующая, – это было просто невозможно. Однако, где-то же я провел те семь дней. Где-то же черные замуровали несчастных оранжевых.
Я думал об этом, и в ушах эхом отдавались запретные мечты, задвинутые в темные уголки догадки. Вдруг где-то глубоко еще остались следы, которые приведут нас к нашему прошлому? Вдруг незатопляемые тоннели – это останки какого-то сложного механизма?
Всю ночь я лежал без сна, раздумывая, как бы мне найти проход: я уже почти не сомневался, что в гротах есть какой-то лаз под землю.
Мне вспомнилось, как Погодник во время своего затмения пропал в шахтах синих. Его не могли найти несколько дней, а потом он вдруг ни с того ни с сего появился. В последний день болезни он решил опуститься на глубину в гротах и посидеть там без воздуха… зачем ему это было нужно? Какие голоса тянули его под землю?
Едва небо посветлело, я отправился в мастерскую. Я хотел изготовить себе подводный светильник. Я сходил к синим за светящимися грибами и поместил парочку вместе с корнями под стеклянный купол. Прицепив купол к повязке на голову, я прочно законопатил воском все щели.
Теперь я смогу видеть на самой глубине грота, и, если там действительно что-то есть, я найду это.
Я решил найти Погодника и поговорить с ним о его блужданиях под землей. Но трехглазый с самого утра нигде не появлялся, и ни одна ведьма не знала, куда он мог деться.
Меня съедало любопытство, и я не мог ждать, пока Погодник объявится и ответит на мои вопросы. Я решил найти ответы сам.
Но прежде, чем прыгать в воду, я должен был пойти к Хризолит. Когда прошлым вечером я согласился искать под водой вход в лабиринты, она ясно дала мне понять, что один я туда не сунусь. Ее люди будут следить за каждым моим действием, пока она не увидит сына.
Когда я вошел в шатер Командующей, она сидела, обложив весь стол картами.
Похоже, что карты были ее страстью: весь известный человечеству мир лежал на рабочем столе Хризолит. Здесь были очертания Огузка и некоторых его областей, полный план Остова, планы шахт, примерный рельеф дна, звездные карты, карты водорослей, полезных ископаемых, места рождения морских
