Князь Владимир - Сергей Садов

– Розалия Транхейм, милорд. Жена Осторона. – Оно подошла к мужу и оперлась о его руку.

– Что?! – Аливия вскочила забыв про наряд и вуаль. – Как ты мог! Как ты мог!! – Аливия выставила вперед кулачки и бросилась на отца, отчаянно колотя его в грудь. Тот испуганно попятился, косясь на князя, но тот, вместо того, чтобы утихомирить… сестру? Как-то осунулся и с непонятной печалью смотрел на это безобразие, явно не собираясь вмешиваться.

Тут вуаль слетела вместе с удерживающей волосы лентой, Аливия еще раз стукнула отца и разрыдалась, перепуганная Розалия попыталась дотронуться до девочки, но та отшатнулась от нее как от прокаженной и посмотрела на нее с такой ненавистью, что даже Володя испугался.

– Не подходи! Ненавижу!!! Ненавижу тебя!!! Ты не мама!!! А ты?! – Аливия развернулась к брату. Тот стоял, словно громом пораженный, что-то шепча.

– Доченька… – неуверенно пробормотал Осторн, ошарашено глядя на изменившуюся дочь.

– Как ты мог?! – снова повернулась к нему Аливия. – Как ты мог забыть маму! Ты… Ты!!!

– Ленка!!! – завопил Володя, вскакивая с места, но перехватить не успел, девочка уже выскочила в коридор. – Ленка, стой! Тьфу, то есть Аливия! Филлип, за ней, – голос мальчика сорвался. – Пожалуйста, присмотри за ней.

Филлип молча кивнул и выскочил следом. Мальчик с трудом поборол первое желание броситься следом, потом оглядел с ног до головы замершего Джерома. Хотел что-то сказать, но махнул рукой и велел совсем другое.

– Иди следом, потом вернешься и скажешь, куда она убежала.

Джерома словно ветром сдуло.

– Да, неудачно получилось, – буркнул он, возвращаясь на место.

Осторн рухнул в кресло и застонал, закрыв лицо руками.

– Вы не виноваты, милорд.

Конечно. Как милорд может быть виноватым?

Володя снова встал.

– Ладно. Вы знаете дом Жерона Ордона? Это у моря дом.

– Жерона? – Осторн задумался. – Я узнаю, милорд.

– Мы остановились там. Приезжайте завтра утром туда, я постараюсь до этого времени успокоить Аливию. По крайней мере, поговорить вы точно сможете.

– Конечно, милорд… спасибо, милорд.

Володя кивнул и вышел. Карета ждала во дворе, но никого,, кроме кучера видно не было. Мальчик огляделся, потом, не обращая внимания на предупредительно открытую кучером дверь, вышел через калитку на улицу. Снова огляделся. За спиной заскрипели ворота, раскрываясь.

Ерунда, получилась. Меньше же полугода прошло… Володя вздохнул: глупо подходить к здешнему миру со своими обычаями, но ведь в них что-то есть, если они заставляют выдерживать определенный срок траура. Но что он, по сути, знает об этом мире? Да ничего. Вот и влип, по не знанию. Да еще Аливия пропала.

– Прошу вас, госпожа, – услышал Володя из какого-то переулка знакомый голос. Резко ускорив шаг, он свернул туда и обнаружил Аливию на каком-то дровяном складе, где она устроилась на одном из бревен и безутешно рыдала. Рядом неуверенно топтались Джером и Филлип, по очереди пытаясь успокоить девочку… получалось плохо. В стороне испуганно толпились рабочие, недовольно поглядывая на благородных, которые ворвались к ним сюда и теперь мешают работать. Хозяин ведь не станет выяснять, почему дневную норму не выполнили, спросит со всех и по полной. Но и делать замечание не осмеливались.

Володя подошел к бревну и сел рядом, обнял девочку за плечо. Та доверчиво прильнула к нему и еще пуще разревелась. Мальчик не мешал, давая возможность ей выплакаться.

Наконец рыдания стали стихать и вот только плечи подрагивали.

– Почему? – вопросила она неизвестно у кого. – Почему папа забыл маму?

И что на это отвечать? Что на это можно ответить девятилетней девочке?

– Он не забыл. И он по-прежнему любит тебя.

– А я нет! Нет! Нет! Нет! Не вернусь к нему! Ни за что не вернусь! Можно мне с тобой? Можно? Даже служанкой пойду.

– Не говори глупостей, Кнопка, – вздохнул мальчик, поднимаясь и подхватывая на руки девочку. – И пойдем домой, только людям мешаем работать.

Карета ждала на улице и Володя, слегка пошатываясь, Аливию до нее донес, никому не доверил.

По возвращению сам отнес её в комнату и уложил в кровать. Сидел рядом до тех пор, пока она не уснула и только тогда вышел, аккуратно прикрыв дверь. Графине, судя по всему, уже рассказали о произошедшем, но по её лицу трудно было сказать что она об этом думает. Мальчик зачерпнул кружкой воды из бочки и выпил. Развернулся к Джерому.

– Не соблаговолит ли уважаемый Джером пройти ко мне в комнату, где никто не помешает нашему разговору. Вам не кажется, что нам с вами, уважаемый, есть о чем поговорить?

Эта ядовитая вежливость никого не вводила в заблуждение и Джером обреченно вздохнул.

– Я могу все объяснить, милорд…

Володя, не слушая оправданий, вышел из комнаты и поднялся к себе. За ним неуверенно вошел и слуга.

– И за кем на этот раз ты решил поухаживать? – поинтересовался мальчик.

– Милорд…

– Простое дело я тебе поручил, узнать где живет отец Аливии и что у них происходит! Неужели так трудно было узнать, что он по новой женился?

– Но милорд…

Володя прикрыл глаза. Сказать хотелось многое, но смысл? Сделанного уже не вернешь.

– Уходи.

– Вы меня прогоняете, милорд? – в голосе… испуг наверное.

– Из комнаты убирайся! – Володя едва сдержал крик.

Хлопнула дверь и мальчик остался один. Прямо в одежде рухнув на кровать, он закрыл глаза и задумался. И что же теперь делать? Что?

Ночью Володя почти не спал, поминутно прислушиваясь к тому, что происходит в соседней комнате. Несколько раз он вставал, выходил в коридор и замирал перед дверью, но войти так и не решился. Потом долго сидел на кровати, вспоминая свою семью и думал, как поступил бы сам. Утром, когда все спустились на завтрак, Володя так и не решился заговорить с девочкой и только на тренировке решил закинуть пробный камень. Аливия сжимала губы и молчала. Разговаривала, отвечала на шутки, смеялась, но стоило завести речь об отце, как сразу молчание.

Джером все утро старался не попадаться на глаза Володи, носясь по городу и запасаясь необходимыми для дома вещами, а так же подыскивая кандидатуры на роль слуг. К обеда перед входом затормозила открытая коляска, в которой сидели Осторн и Руперт. Аливия, увидев их из окна, немедленно поднялась к себе. Графиня решила, что это общество не для нее и тоже скрылась в комнате с твердым намерением не появляться из нее весь вечер. Туда же загнала и дочь, несмотря на её сопротивление: очень уж девочке было любопытно на все поглядеть.

Поскольку их ждали, стол был уже накрыт. Едва купец с сыном показались, Филлип указал им на свободные стулья, а сам вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, оставив гостей вместе с синьором. В комнате повисла давящая тишина: Осторн и Руперт, несмотря на обильный стол, ни к чему прикоснуться не решилась, как не осмеливались и заговорить первыми. Володя покрутил в руке вилку, потом убрал.