Невыносимая легкость бытия. Вальс на прощание. Бессмертие - Милан Кундера

ей казалось невозможным, чтобы причиной его был тот, кого она едва ли не презирала. И вовсе не логические соображения, а какое–то сверхрассудочное озарение убеждало ее, что зачать она могла лишь от того, кто ей нравился, кто вызывал в ней интерес, кем она восхищалась. А когда она услыхала в телефонную трубку, что тот, кого она избрала в отцы своего ребенка, потрясен, испуган и противится своему отцовскому предназначению, все было окончательно решено, ибо в ту минуту она уже не только уверилась в своей правде, но была готова броситься за нее в огонь и в воду.

Помолчав, Клима погладил Ружену по лицу. Очнувшись от своих мыслей, она увидела его улыбку. Хорошо бы, сказал он, опять поехать им на машине за город, ибо этот столик в кабачке разделяет их, точно холодная стена.

Она испугалась. Франтишек все еще стоял за деревом в парке и смотрел в окно винного погребка. Что, если он снова налетит на них, как только они выйдут на улицу? Что, если снова устроит скандал, как в среду?

— Получите за два коньяка, — сказал Клима официанту.

Она вынула из сумки стеклянный тюбик.

Трубач подал официанту банкнот и широким жестом отказался от сдачи.

Ружена открыла тюбик, стряхнула на ладонь таблетку и проглотила ее.

Когда она закрывала тюбик, трубач, повернувшись к ней снова, заглянул ей в глаза. Он протянул руки к ее рукам, и она, выпустив из ладони тюбик, покорилась ласке его пальцев.

— Пойдем, — сказал он, и Ружена встала. Она приметила взгляд Якуба, пристальный и неприветливый, и отвела глаза.

Когда они вышли на улицу, она тревожно посмотрела в парк, однако Франтишека там уже не было.

10

Якуб встал, взял бокал недопитого вина и пересел за освободившийся столик. Полюбовавшись из окна красноватыми деревьями парка, он опять подумал, что это пожар, в который он бросает все свои прожитые сорок пять лет. Затем его взгляд соскользнул на доску стола, и он увидел рядом с пепельницей забытый стеклянный тоненький тюбик. Взял его, осмотрел: на нем было написано название незнакомого лекарства и чернилами приписано: 3 раза в день. Таблетки в тюбике были голубого цвета. Это показалось ему странным.

Он проводил последние часы на родине, и потому все мелкие события приобретали особенное значение, превращаясь в аллегорический театр. Есть ли некий смысл в том, подумал он, что именно сегодня кто–то оставляет для меня на столе тюбик голубых таблеток? И почему мне оставляет его именно эта женщина, Преемница политических гонений и Пособница палачей? Хочет ли она мне тем самым сказать, что потребность в голубых таблетках еще не иссякла? Или напоминанием о яде хочет выразить мне свою неискоренимую ненависть? Или хочет мне сказать, что мой отъезд из этой страны такая же покорность судьбе, как и готовность проглотить голубую таблетку, которую я ношу в кармашке?

Он вынул сложенную бумажку, развернул ее. Сейчас, когда он посмотрел на свою таблетку, ему показалось, что она все–таки немного темнее пилюлек в забытом тюбике. Открыв его, он вытряхнул одну таблетку на ладонь. Да, она немного темнее и меньше. Затем он вложил обе таблетки в тюбик. Когда же скользнул сейчас по ним беглым взглядом, никакого различия не обнаружил. Поверх невинных таблеток, предназначенных, вероятно, для самых обыкновенных лечебных целей, легла замаскированная смерть.

В эту минуту к столу подошла Ольга. Он быстро закрыл тюбик крышечкой, положил возле пепельницы и встал, чтобы встретить приятельницу.

— Я только что видела знаменитого трубача Климу! Возможно ли? выпалила она, усаживаясь напротив Якуба. — Он шел под руку с этой мерзкой бабой! Что я сегодня пережила из–за нее в бассейне!

Тут она запнулась, поскольку Ружена, внезапно возникнув у их столика, сказала:

— Я здесь забыла таблетки.

Прежде чем Якуб успел ей ответить, она увидела лежавший возле пепельницы тюбик и протянула к нему руку.

Но он, оказавшись проворнее, опередил ее.

— Отдайте! — потребовала Ружена.

— Я хочу попросить вас кое о чем, — сказал Якуб. — Я могу взять одну таблетку?

— Перестаньте, пожалуйста, у меня нет времени…

— Я принимаю точно такие же лекарства…

— Я не походная аптека, — сказала Ружена.

Якуб хотел открыть крышечку тюбика, но прежде чем успел это сделать, Ружена попыталась выхватить тюбик. Якуб мгновенно сжал его в кулаке.

— Что вы делаете! Отдайте мне таблетки! — крикнула она.

Якуб, глядя ей в глаза, стал медленно разжимать ладонь.

11

Под стук колес перед ней ясно обнажалась тщета ее поездки. Она ведь совершенно убеждена, что ее мужа нет на курорте. Так почему она туда едет? Едет четыре часа на поезде, чтобы только убедиться в том, в чем она и так не сомневалась, и потом уехать обратно? Однако то, что гнало ее в путь, не было осмысленной целью. То был мотор, который работал в ней на полную мощность, и его нельзя было остановить. (Да, в эти минуты Франтишек и Камила были выпущены в пространство нашей истории, как две ракеты, управляемые на расстоянии слепой — впрочем, что же это за управление? — ревностью.)

Связь столицы с горным курортом далеко не из лучших, и пани Климовой пришлось трижды пересаживаться, прежде чем она в конце концов вышла, усталая, на идиллической станции, залепленной рекламами, рекомендующими здешние лечебные источники и чудодейственные грязи. От станции к курорту она шла тополиной аллеей, и в начале колоннады в глаза ей бросилась нарисованная от руки афиша, на которой красными буквами было выведено имя ее мужа. Потрясенная, она остановилась перед ней и под именем мужа прочла еще два мужских имени. Трудно было даже поверить: Клима, значит, не обманывал ее! Все было так, как он сказал ей. В первые мгновения она ощутила неизмеримую радость, чувство давно утраченного доверия.

Но радость длилась недолго, ибо тут же следом Камила осознала, что сам факт концерта вовсе еще не служит доказательством супружеской верности. Он согласился выступить на этом западном курорте наверняка лишь потому,