Великие джазовые музыканты. 100 историй о музыке, покорившей мир - Игорь Владимирович Цалер

новых созвучий и ритмов всегда были важнее продаж пластинок. Его прославленный квартет только-только прокатился по миру в турне, так что новый альбом был призван впитать новые, турецкие, балканские, греческие влияния. И главное — он должен был стать полигоном для новых ритмических построений. Чего стоит хотя бы Blue Rondo a la Turk в размере 9/8! Музыка отнюдь не самая простая, она разительно отличалась от прежних записей группы, но ее свежесть и легкость (а также звук саксофона Пола Дезмонда, который, как писали критики, похож на сухой мартини) покорили аудиторию. Несмотря на нападки джазовых пуристов, альбом Time Out разлетался в магазинах, как горячие пирожки, поставив джазовый рекорд пластиночных продаж и повлияв на многих музыкантов.

Чарльз Мингус: сердитый человек

Пока труба и саксофон, подобно птицам, парят в небесных сферах, у музыки должна быть твердая почва под ногами. Ее обеспечивает контрабас — огромный, неповоротливый, вызывающий почтение инструмент с четырьмя толстыми струнами. Бас — это плоть джаза, его мать-земля, цемент и клей. Контрабасисту обычно не до сценических поз и выкрутасов, это рабочий и твердо стоящий на ногах малый. Впрочем, иногда контрабасисту тоже удается взлететь: протяжные, отрывистые и туго натянутые басовые соло, исполняемые часто в полной тишине, в звуковом вакууме, способны и выжать слезу у слушателя, и заставить его улыбнуться. Контрабасист со сложным характером, Чарльз Мингус заставлял свой инструмент обличать неравноправие, предрекать грозные социальные бури и высмеивать пороки общества. И фиксировать изменчивую природу его хозяина.

В венах Мингуса бурлил невероятный коктейль из кровей: его мать могла похвастаться китайско-английским происхождением, а отец был отпрыском черного батрака и шведки. Один из важнейших новаторов американской музыки, он был одновременно мощным контрабасистом, выдающимся лидером оркестра и экстраординарным композитором. Он создал сложную, полную страсти музыку, которая значительно расширила палитру джаза, и вдохнул в нее жизнь и огонь, руководя многочисленными группами. Будучи серьезным новатором, рожденный 22 апреля 1922 года Мингус всегда помнил о давних традициях раннего джаза, госпела и блюза — именно с них началось его знакомство с музыкой в пригороде Лос-Анджелеса, где он рос.

Первым музыкальным впечатлением Чарльза Мингуса был хор в местной церкви, куда он ходил заниматься пением. Параллельно по радио он во все уши слушал трансляции оркестра Дюка Эллингтона: госпел и джаз заложили основу музыкального мировоззрения. Мингус начал заниматься на тромбоне, но по совету школьных друзей перешел на контрабас. Дело пошло. После занятий с басистом Редом Каллендаром молодой человек приобрел репутацию басового вундеркинда и начал играть в местных составах. Уже скоро его можно было увидеть в гастрольной группе Луи Армстронга и в оркестре вибрафониста Лайонела Хэмптона, который даже записывал авторские композиции Мингуса. В то же время контрабасист возглавлял несколько малых групп, записываясь под именем «барон фон Мингус». Коммерческого успеха эта деятельность пока не приносила.

Оказавшись в Нью-Йорке, молодой басист переиграл с лучшими музыкантами города, испытав на себе колоссальное влияние Чарли Паркера. Но его отношения с наследием Птицы были сложными: видя бесчисленное количество имитаторов великого саксофониста, Мингус написал пьесу под названием «Если бы Чарли Паркер был стрелком, кругом было бы полно мертвых копировщиков». Совместно с барабанщиком Максом Роучем басист даже основал маленький независимый джазовый лейбл Debut Records для выпуска записей молодых музыкантов. Впрочем, самым известным альбомом лейбла оказался великий концерт в Месси-Холл в Торонто 1953 года, в котором участвовал сам Мингус вместе с героями бибопа, — этому событию посвящена отдельная глава.

В 1955 году Мингус был вовлечен в инцидент во время клубного концерта, поданного как «воссоединение» с музыкантами, с которыми он выходил на сцену Месси-Холл. Пианист Бад Пауэлл, страдавший от психического расстройства (из-за избиения полицией и лечения электрошоком), не мог связно играть и был уведен со сцены. Чарли Паркер стоял перед микрофоном и раз за разом повторял: «Бад Пауэлл, Бад Пауэлл», будто умоляя того вернуться. Раздраженный Мингус взял микрофон и объявил: «Леди и джентльмены, это не джаз, это очень больные люди». Это было последнее появление Чарли Паркера перед публикой: через неделю он умер.

Чарльз Мингус не мог не использовать свой лейбл для издания собственных сочинений. Его идолом был постоянно фонтанирующий новой музыкой Дюк Эллингтон («Когда я впервые услышал Дюка Эллингтона, я чуть не спрыгнул с балкона в зале, а одна вещь взволновала меня до такой степени, что я заорал!»). Контрабасист даже поиграл в его оркестре в начале 50-х годов, но был уволен непосредственно Дюком после драки с тромбонистом Хуаном Тизолом прямо на сцене. Мингус воспринял методы работы своего бывшего нанимателя: как и Дюк, он впоследствии писал музыку в расчете на индивидуальные способности и предпочтения своих музыкантов (Диззи Гиллеспи говорил, что Мингус напоминает ему «молодого Дюка»). Кстати, контрабасист часто сочинял за фортепиано и однажды признался, что всегда хотел стать пианистом.

К середине 50-х Чарльз Мингус уже считался серьезным автором — многих музыкантов и слушателей поразила его десятиминутная блюзовая поэма Pithecanthropus Егес-tus 1956 года. В последующие годы Мингус по структурной и ритмической оригинальности своих творений вышел на уровень Эллингтона и Телониуса Монка. Сам он редко употреблял слово «джаз»: «То, что я делаю, — это музыка Мингуса». Эта музыка, с одной стороны, воскрешала идею коллективной импровизации оркестров Нового Орлеана, с другой — была устремлена в авангардное будущее. Это густой, временами неповоротливый поток странных созвучий — религиозно экспрессивных, гневных, возвышенных, временами пугающих, временами умиротворяющих. Считается, что музыку Мингуса очень трудно исполнять, но многие музыканты с удовольствием это делают.

Работать с Мингусом было нелегко. Контрабасист был известен своей вспыльчивостью, из-за которой возникали постоянные ссоры с аудиторией, критиками и его собственными музыкантами. Саксофонист Джеки Маклин получил удар в челюсть после объявления о своем уходе из ансамбля, а тромбонист Джимми Неппер потерял передний зуб, отказавшись взять на себя дополнительную работу при подготовке к концерту (за этот удар Мингус даже получил условный срок). В ответ на невнимание праздной публики Мингус мог остановить выступление и сказать в микрофон что-нибудь обидное («Айзек Стерн не стал бы мириться с подобным дерьмом!»), а то и в порыве ярости сломать свой дорогущий контрабас.

Всегда откровенный в выражении своих эмоций, Чарльз Мингус и в музыке не скрывал свои взгляды на политику и расовую дискриминацию, не стесняясь называть свои сочинения как-нибудь вроде «О Господи, не дай им сбросить на меня атомную бомбу». Скажем, в свою пьесу Fables Of Faubus он вложил свой гнев по отношению к Орвалу Фабусу, губернатору Арканзаса,