Перуновы дети - Валентин Гнатюк

– Мужики, двое против шести – это как-то не по-русски, – сказал Чумаков.

– Ты, значит, русский, а мы нет? Ладно, тогда сейчас из тебя китайца сделаем, с узкими глазами и кривоногого. Ха-ха-ха! – уже зло рассмеялся Мордоворот, как назвал здоровяка про себя Вячеслав. – Да я таких, как вы, козлов, на зоне бушлатом десятками на водопой гонял!

Боевая обстановка, как всегда, обострила чувства, Чумаков сразу ощутил, как при упоминании зоны по Ка Эму будто прошла горячая волна. Зря Мордоворот про зону вспомнил, ох зря!

– Всем стоять на месте, я сам с них шкуру спущу! – свирепея, гаркнул здоровяк и, поигрывая резиновой дубинкой, шагнул к «старику».

Чумаков ожидал, что тренер подождет момента, когда нападающий замахнётся для удара, и тогда нанесёт свой «выключающий». Но то, что произошло, оказалось полной неожиданностью и для Чумакова.

Мордоворот резко замахнулся, целясь «старику» по нижним рёбрам грудной клетки. Ка Эм всё это время стоял будто окаменев. Чумаков ясно видел происходящее в чёрно-белом варианте, поскольку свет фонаря сзади нападавших чётко очерчивал их фигуры. Каким-то невероятным образом удар, не останавливаясь, прошёл мимо неподвижного Ка Эма, а затем следом за рассекающей с шумом воздух дубинкой последовал и… сам Мордоворот! Все его сто с чем-то килограммов бабочкой вспорхнули в воздух и, вращаясь, рухнули на землю с такой силой, что первые мгновения он, кажется, даже не дышал.

Первым опомнился Вячеслав. Он отступил назад, повернувшись лицом к ближайшему противнику. Пакет с голубыми буквами «КИН» полетел в лицо охранника, правая рука заученным движением захватила рукав форменной куртки, а левая пальцами воткнулась в точку на шее здоровяка. Он без единого стона стал мягко оседать. Два его напарника среагировали молниеносно и, обходя падающего собрата, бросились к Чумакову одновременно с двух сторон. Продолжая удерживать за руку охранника, Вячеслав направил его падение под ноги тому, что оказался справа. Пытаясь увернуться, тот налетел на заборчик, и через секунду из кустов, где обычно оправляются многочисленные котики и пёсики жильцов, послышался отборнейший мат. Дубинка охранника, шедшего в атаку слева, уже почти опустилась на голову Вячеслава, который, памятуя о заборчике за спиной, не мог провести излюбленное падение назад с одновременным ударом ребром стопы в нижнюю часть грудной клетки противника. Пришлось поднырнуть вперёд и вниз, развернуться в воздухе и сделать «ножницы». При этом ему таки досталось на излёте дубинкой по правому плечу и вскользь по боку, отчего перехватило дыхание и перед глазами зарябило. Но он успел нанести пяткой правой ноги отключающий удар по челюсти противника.

Сделав короткий сильный выдох, вскочил на ноги, чтобы ринуться на помощь тренеру, но невольно остановился. Увиденное поразило его. Подобное довелось видеть только в специальных фильмах, где демонстрировалась техника китайских мастеров, но даже им, пожалуй, было далеко до того, что творил сейчас Ка Эм. Здоровенные мужики с резиновыми дубинками замахивались на пожилого сухощавого человека и вдруг, совершая какие-то замысловатые па и фуэте, летели наземь, подчиняясь взмахам рук мастера, который даже не касался нападающих. Ка Эм повернулся вполоборота к Вячеславу и в ту же секунду резко выбросил в его сторону правую руку с раскрытой ладонью. И, хотя расстояние между ними было не меньше трёх метров, Чумаков почувствовал сильнейший толчок в грудь и полетел назад, не успев сообразить, что случилось. Почти одновременно сзади на правое плечо Вячеслава обрушилась дубинка «ожившего» охранника. От удара рука раскрылась, дубинка полетела на асфальтовую дорожку, а Чумаков вместе с охранником, который тоже не устоял на ногах, рухнули навзничь. Чтобы после приземления не оказаться в железных объятиях удушающего захвата противника, Вячеслав в самом конце падения провёл короткий «уракен» – кистевой удар – в лицо. Перекатившись и вскочив на ноги, Чумаков боковым зрением заметил, что тот, кого он отключил первым, уже сидит на земле и мотает головой, приходя в себя. В его руках блеснул ствол. «Только этого не хватало», – подумал разведчик и, ударив ногой чуть ниже кисти бойца, вышиб пистолет, который тяжело ухнул в кусты.

Вячеслав подобрал пакет с продуктами, и они с Ка Эмом быстро покинули зелёный тоннель. Чумаков, кряхтя от боли, массировал на ходу правое плечо и бок. Тренер, достав из кармана платок, приложил его к рассечённой левой щеке. Оба поочерёдно оглядывались, опасаясь выстрела в спину.

– Нож? – спросил Вячеслав, указывая на кровоточащую рану учителя, когда они вошли в подъезд.

– Напоминание о том, что эмоции должны быть под контролем, – ответил Ка Эм. – Я завёлся, когда этот здоровяк зону вспомнил, слишком близко его подпустил. А когда устроил «центрифугу», то его нога в кованом ботинке крутанулась у самого лица, видно, подковой как ножом и резануло. – Ка Эм сунул платок в карман и, вынув ключ, открыл дверь квартиры. – Сейчас мы с тобой залижем раны, перекусим и проанализируем ошибки.

Сбросив куртки и умывшись, заклеили специальной плёнкой рану на щеке Ка Эма.

– А что за ствол вспоминал Мордоворот?

– Как-то один из них паренька из моего подъезда унижать при девчонке стал. А паренёк стушевался, знал, что Санёк этот бывший десантник, да и по габаритам гораздо крупнее. Стоит парнишка ни жив ни мёртв, в глубоком ступоре. Я замечание сделал «десантнику», а он в раж вошёл – и ствол мне в грудь. Пришлось забрать, а «десантника» на несколько минут «успокоить». Девушка тем временем патрульную машину остановила. Сдали и Саню, и ствол милиции. Думал, инцидент исчерпан, а оно видишь, как повернулось, – рассказывал тренер, массируя душистым бальзамом ушибленное плечо и бок Вячеслава. – Знаешь, я ненавижу уголовников, всяких там «паханов» и их мерзкие законы. Моего друга детства уголовный мир забрал, будь он проклят, стоглавая гидра!

– А у меня друга церковь отняла, – сказал Вячеслав, – слышали, наверное, об отце Андрее?

– Знаю, – кивнул Ка Эм, – они со Степановым-старшим газету «Секретные архивы» выпускали. После того как Степанов вышел в Германии на след одной семьи фабрикантов, разбогатевших во время войны, которая будто бы имела отношение к знаменитой Янтарной комнате, его аккуратно, но быстро выдворили из страны, а помощника потом нашли в лесу с распоротым животом. Потом здесь: газета и гибель соучредителей. Вообще-то их трое было, соучредителей. – Ка Эм поднял на Чумакова глаза. – И никого в живых не осталось… Что за этим стоит: политика, религия, Янтарная комната или что иное – неведомо. Дощечки, конечно, не Янтарная комната, но… Не знаю, не знаю, может, эти гости, – тренер указал на щеку, – не только по мою душу приходили и кому-то не нравится наша с тобой встреча. Вячеслав, тебе следует быть осторожным! – серьёзно предупредил Ка Эм.

Они сидели на кухне. Пили привезенный из Днепропетровска вишнёвый сок, ели яичницу, поджаренную на украинском сале, маринованные грибы и салаты, только что с такими приключениями доставленные из супермаркета.

Чумаков потянулся за майонезом.

– Хотите? – предложил тренеру. – «Торчин продукт» нашего украинского производства. – Вдруг он на мгновение замер и медленно повторил, что-то соображая. – «Торчин продукт», Торчин… Да так же звали повара князя Глеба, который зарезал своего хозяина! – воскликнул Вячеслав. – Поди ж ты, как аукнулось! Просвещённый у нас народ, даже изобретатели соусов знают про повара Торчина.

– Князь Глеб – это тот, что волхва убил? – спросил Ка Эм.

– Нет, повар укокошил сына князя Владимира. А волхва в Новгороде, вроде как защищая епископа, зарубил другой князь Глеб, уже правнук Владимира. Новгородцы изгнали его, он бежал к чуди заволоцкой, но там был убит.

– А епископ что же, – полюбопытствовал тренер, – остался жив?

– Вы не поверите, помер от укуса бешеной собаки.

– Закон бумеранга… Вячеслав, ты меня о брате Степанова спрашивал, я сейчас позвоню ему, договорюсь о встрече. Он обязательно поможет, Степанов-старший очень уважал твоего друга… – Ка Эм поднялся.

– Константин Михайлович, вы мне телефон Алексея Арийца обещали, по поводу загранпаспорта, он, вы говорили…

– Да, Лёша Горбенко у нас одинаково хорошо ладит и с «крутыми», и с милицией, и с ФСБ. Пиши номер или запоминай, я, ты знаешь, все телефоны привык в голове держать. – Он продиктовал цифры.

– Спасибо, запомнил. А чем сейчас занимается Ариец?

– Как и большинство, бизнесом. Использует кое-какие связи своего бывшего немецкого сектора… Алло, Игорь? Да, это я. Сейчас у меня старый знакомый. Его интересует некий западный коллекционер или искусствовед, с которым, возможно, пересекался твой брат. Знакомого моего зовут Вячеслав Чумаков, он близкий друг покойного отца Андрея, его одноклассник. Я даю сейчас трубку Вячеславу.