Подонки истории. Самая зловещая тайна XX века - Юрий Мухин

Болтовня насчет закупки в Германии «вальтеров» и веревки адресована настолько тупой части обывателей, что я вынужден привести образное сравнение. Смотрите, вот подонку Горбачеву для фальсификации Катынского дела потребовались подонки-прокуроры, подонки-следователи, подонки-историки, подонки-журналисты. Вы слышали когда-нибудь, чтобы кто-либо из обладателей этих профессий объявлял себя гнусным подонком? Казалось бы, положение безвыходное и Горбачев должен был бы закупить хотя бы подонков-прокуроров за границей, скажем, на Гаити. Но ведь не стал тратить валюту, обошелся – нашел необходимую мразь в необходимом количестве в Главной военной прокуратуре СССР.

А в СССР только в 1918—1922 гг. было изготовлено 1,7 млн наганов. Это хороший револьвер, надежный. Его и довоенная Польша выпускала в г. Радом до 1939 г.22. А с начала 30-х годов в СССР ежегодно производилось примерно по 100 тыс. наганов и пистолетов ТТ23. Пока не поставили на производство ТТ, в Германии закупались пистолеты, но не фирмы «Вальтер», а фирмы «Маузер», и калибра они были трехлинейного, т. е. 7,62 мм24. Простая прикидка показывает, что к 1940 г. у СССР должно было быть около 4 млн стволов наганов и ТТ только советского производства, не считая спортивных пистолетов калибра 5,6 мм и карманных ТК калибра 6,35 мм, не считая личного оружия, оставшегося от Российской империи. Но к этому году численность Красной Армии все еще была менее 4 млн человек25, и если даже ее командный состав принять в 400 тыс. человек, то и тогда на каждого офицера приходилось по 10 пистолетов и револьверов. Ну кто бы при таком изобилии личного оружия стал бы его еще и импортировать?

Еще круче обстоит дело с импортом веревки из Германии. Ведь испокон веков Россия была экспортером пеньки, льна и самой простой продукции из них – шпагата, бечевы, веревок и канатов. Причем Смоленская область была центром СССР по выращиванию конопли и льна, в самом Смоленске было несколько заводов по их переработке, а в Ярцево был построен современнейший по тем временам комбинат. Возить веревку в Смоленск – это все равно, что возить кофе в Бразилию. У меня для комментария нет слов. Цензурных.

Поэтому по поводу этакого экспорта дам высказаться поэту Станиславу Куняеву, человеку сдержанному. Он писал: «Польские офицеры в Катыни были расстреляны из немецких пистолетов немецкими пулями. Это факт, который не смогла скрыть или извратить даже германская сторона во время раскопок 1943 года.

Но для чего наши энкавэдэшники в марте 1940-го года всадили в польские затылки именно немецкие пули? Ответ один: чтобы свалить это преступление на немцев. Но для этого наши «тупые палачи» должны были за 13 месяцев до начала войны предвидеть, что на ее первом этапе мы будем терпеть жестокое поражение, в панике сдадим Смоленск, немцы оккупируют район Катыни и долгое время будут хозяйничать там, появится прекрасная возможность списать расстрел на них, но для этого их надо будет разгромить под Москвой, Курском и Сталинградом, перейти в окончательное контрнаступление, создать перелом в ходе войны, вышвырнуть фашистов со Смоленской земли и, торжествуя, что наш гениальный план осуществился, вскрыть могилы расстрелянных нами поляков и объявить на весь мир, что в затылках у них немецкие пули!

Неужели этот безумный план советского руководства начал проводиться в действие уже в марте 1940 года? Неужели Сталин и Берия даже тогда, когда судьба войны в 1941—1943 годы колебалась на весах истории, словно греческие боги времен Троянской войны или великие шахматисты на мировой шахматной доске, хладнокровно рассчитывали и осуществляли продуманные на несколько лет вперед ходы истории?

Неужели растерянность Сталина в первые дни войны, приказ № 227, призывы «Велика Россия, а отступать некуда», «За Волгой для нас земли нет» – это всего лишь навсего хорошо написанный и разыгранный спектакль для того, чтобы скрыть катынские преступления и пустить мировую общественность по ложному германскому следу?

Большего абсурда придумать невозможно»26.

Вот видите, какой с. Куняев человек деликатный: употребляет слово «абсурд» там, где я не могу подобрать ничего другого, кроме «идиотизм».

Итак, все три доказательства, которые невозможно сфальсифицировать, указывают на немцев – место расстрела, оружие и веревки. Причем каждое из них является абсолютным, даже если бы остальные были иными.

В пионерском лагере могли расстрелять только немцы, даже если бы они сделали это из трофейных наганов, а руки связывали пеньковой бечевой со складов смоленских фабрик.

Если бы место расстрела было действительно глухим и оружие было трофейным – советским, но шнур – немецким, то это тоже расстреляли безусловно немцы.

Если бы место было глухим, бечева пеньковая, но калибр боеприпасов 7,65 мм, то и в этом случае расстреляли немцы.

Каждое из этих доказательств таково, что оно самостоятельно указывает на убийцу, а уж такая совокупность их всех трех вместе делает ответ на этот вопрос безусловным – убили немцы.

Следующий вопрос, на котором целесообразно остановиться, – это утверждение геббельсовцев о том, что они не могут найти никаких упоминаний о трех лагерях военнопленных польских офицеров под Смоленском. А как можно найти то, чего упорно искать не хочется?

Выше я уже написал, что неопровержимым подтверждением наличия лагерей с пленными поляками под Смоленском является тот факт, что немцы опубликовали списки содержавшихся в этих лагерях офицеров еще в 1944 г., причем в этих списках были и живые на тот момент. Такое могло быть только в том случае, если немцы взяли фамилии польских офицеров из карточек советских лагерей, а это доказывает, что эти лагеря были.

Во всех документах, публикуемых геббельсовцами, указания на эти лагеря встречаются часто. Нужно только желание эти документы читать. Вот историк Сергей Стрыгин, анализируя всего лишь книгу В. Абаринова «Катынский лабиринт» и один из документов27 сборника геббельсовцев, который рассматриваю и я, пишет: «В 1940—1941 гг. в Смоленской области в районе пос. Катынь существовал Катынский лагерь, в котором содержались заключенные поляки, большая часть из которых была одета в польскую военную форму. Внешнюю охрану Катынского лагеря осуществлял 136-й отдельный батальон КВ НКВД (кроме этого лагеря, 136-й отдельный батальон осуществлял внешнюю охрану Козельского и Юховского лагерей НКВД для военнопленных, а также тюрьмы в г. Смоленске). В начале июля 1941 г. для организации эвакуации «польского населения» Катынского лагеря в пос. Катынь прибыли комбриг Любый и командир 252-го полка КВ НКВД майор Репринцев. 10 июля 1941 по приказу майора Репринцева в Катынь для проведения эвакуации заключенных лагеря был направлен конвой в составе 43 военнослужащих 252-го полка под командованием мл. лейтенанта Сергеева».

Как видите, попытка эвакуировать пленных польских офицеров была. Но и это не все, что можно увидеть в книге В. Абаринова. По геббельсовской брехне, польских офицеров расстрелял НКВД в мае 1940 г., и «доказательством» этого служит факт отправки их в «распоряжение НКВД по Смоленской области» в апреле – мае 1940 г. А вот что сообщает с. Стрыгин, базируясь на «Катынском лабиринте»:

«Подпоручик Вацлав Новак (NOWAK WACLAW), 1912 г. р., этапированный из Козельского лагеря НКВД для военнопленных в распоряжение УНКВД по Смоленской области в апреле 1940 (№ 85 по списку 047/9) и официально числящийся захороненным в Катыни, этапировался конвоем 136-го отдельного батальона КВ НКВД 30 декабря 1940 г. по маршруту Юхнов – Смоленск.

Этапированный в апреле 1940 г. из Старобельского лагеря НКВД для военнопленных в распоряжение УНКВД по Харьковской области поручик Антон Витковский (WITKOWSKI ANTONI WACLAW), 1895 г. р., и официально числящийся захороненным под Харьковом, этапировался в декабре 1940 г. конвоем 136-го отдельного батальона КВ НКВД по маршруту Юхнов – Смоленск.

Этапированный в апреле 1940 г. из Старобельского лагеря НКВД для военнопленных в распоряжение УНКВД по Харьковской области капитан Мариан Зембиньский (ZIEMBINSKI MARIAN), 1893 г. р., официально числящийся захороненным под Харьковом, этапировался 23 декабря 1940 г. конвоем 136-го отдельного батальона КВ НКВД по маршруту Юхнов – Смоленск».

Как же так? Ведь эти офицеры «казнены» под Харьковом и Смоленском в мае 1940 г. Они что, воскресли в декабре 1940-го? Разумеется, нет. Просто их никто не расстреливал: их забирали из лагерей под Смоленском для дополнительных допросов или вербовки, а в декабре вновь возвратили в их лагеря. А в «Комсомольской правде» от 3.04.1990 в статье «Молчит Катынский лес» с. Стрыгин нашел такой факт: «После оккупации Смоленской области немцами между Польшей и офицерами-поляками, сидевшими в Катынском лагере, было восстановлено почтовое сообщение (в частности, одно из дошедших до адресатов писем было отправлено в г. Гродзиск-Мазовецки из Катыни в сентябре 1941 г.)».