Полет черного орла - Кейт Якоби

— Голосе? Дженн кивнула:

— Разве Уилф не рассказывал вам о нем?

— Ни один джабир никогда этого не делал, — прошептал Генри, слушавший Дженн с захватывающим интересом. — Все они проявляли сдержанность, так что считалось, что скрытность — одно из следствий общения с Ключом.

Поскольку лицо Дженн было наполовину скрыто повязкой, трудно было понять чувство, которое на нем отразилось. Несколько мгновений она молчала.

— Что ж, Уилф был единственным джабиром, с которым мне приходилось встречаться, так что доказать я ничего не могу, но иногда, когда Ключ говорит со мной, я словно слышу голос Уилфа. Ключ говорит и другими голосами — одновременно многими и одним. И еще: он всегда говорит о себе во множественном числе.

За столом началось перешептывание, однако вопрос Финлея положил ему конец:

— Тебе ничего не удалось узнать о Каликсе?

— Он отказывается отвечать, когда я спрашиваю.

— По крайней мере он знает, где находится Каликс?

— Не могу сказать. Пойми, Финлей, — Дженн наклонилась вперед и положила руки на стол, — часто получается так, будто Ключ говорит на другом языке, с которого мне приходится переводить. Иногда он говорит загадками, заведомо зная, что я ничего не пойму. Он бывает капризен, как избалованный ребенок, и рассказывает только то, что, по его мнению, мне следует знать. Я пока не хочу на него давить, не хочу его сломать. — Эти слова вызвали невольный смех членов совета. Дженн встала. — Что ж, если это все, то отправляйтесь ужинать. Финлей, не проводишь ли ты меня в мою комнату?

Вокруг стола Дженн прошла самостоятельно, потом ласковым жестом взяла Финлея под руку.

Всю дорогу Дженн молчала и заговорила, только когда они подошли к двери ее покоев.

— Ты сейчас занят? Фиона тебя не дожидается?

— Сейчас нет, а в чем дело?

— Мне нужна твоя помощь кое в чем.

Финлей распахнул дверь, и Дженн вошла в комнату.

— Зажги, пожалуйста, свечи.

Финлей одним взмахом руки зажег две свечи, стоящие на столе. Оглянувшись, он увидел, что Дженн прошла к камину и наливает воду из кувшина в чашу. Руки ее двигались уверенно: она быстро привыкла к своей слепоте. Поставив чашу на стол, Дженн улыбнулась Финлею.

— Помнишь, я спросила тебя: доверяешь ли ты мне? Теперь я собираюсь показать тебе, почему задала такой вопрос.

Она подняла руки и развязала повязку. Финлей взял у нее конец бинта и медленно свернул его; теперь стали видны глаза Дженн. Они были закрыты и смазаны чем-то, что блестело, как влага. Финлей взял тряпицу и обмыл глаза Дженн. Она с улыбкой открыла глаза и взглянула на Финлея.

— О боги!

— В чем дело? — нахмурившись, спросила Дженн.

— Ты можешь видеть! Белая пленка исчезла. Твои глаза снова выглядят совершенно нормально.

— Конечно! — рассмеялась Дженн. — А чего ты ожидал?

— Я… — Финлей не мог найти слов.

— Бедный Финлей! — Дженн придвинула кресло и села. — Мне казалось, ты бы уже должен был привыкнуть к моим выходкам. Слепота и не должна была остаться навсегда. Ключ даже попросил у меня прощения за нее и объяснил, что это неприятное следствие полного объединения с ним.

Финлей пристально посмотрел на Дженн. Ее глаза были синими и сверкающими, как и раньше; он прочел в них сочувствие и понимание. Действительно, что за замечательная женщина!

— Ну что ж, жду обещанного объяснения.

Дженн усмехнулась, сложила руки на груди и откинулась в кресле.

— Я хотела рассказать как раз о самом объединении. Не могу сказать, что пока много знаю о Ключе, но одну вещь я выяснила. Я теперь знаю, как он работает.

— И как?

— Ты никогда не задавался вопросом, в чем сила Ключа? Почему новый джабир должен быть избран как можно скорее после смерти предыдущего и почему джабир до конца жизни не может и шагу ступить за врата?

— Вообще-то не задумывался.

— А я-то считала, что ты такой любопытный! Знаешь, что означает слово «джабир»? «Жизнь». Когда я объединилась с Ключом, я дала ему жизнь. Именно так он и работает. Джабир питает его собственной силой, и если эта сила не очень велика, то при увеличении расстояния между Ключом и джабиром связь ослабла бы и оба — и Ключ, и джабир — умерли бы.

Сердце Финлея громко заколотилось.

— Но твоя-то сила велика!

Улыбка Дженн увяла.

— Нет. Поэтому я и прошу тебя о помощи.

Снаружи уже стемнело, и в этот поздний час почти все жители Анклава были внизу и ужинали. Пока они шли через поле, Финлей старался придумать, как ему отговорить Дженн от ее замысла. Это же чистое безумие! Даже если она права — в чем Финлей очень сомневался, — еще слишком рано затевать подобное! Наверняка она еще не оправилась после соединения с Ключом. С виду Дженн в полном здравии, но все же…

— Мне это совсем не нравится, — сказал Финлей, когда они приблизились к темному провалу врат. — Если Ключ не скажет, что у тебя все получится, не следует и пробовать. По крайней мере пока. Случиться может все, что угодно. У меня все еще болит плечо, и я не смогу в случае чего отнести тебя обратно.

— Ох, Финлей, не переживай. Жизнь полна случайностей.

Финлей схватил Дженн за руку и повернул к себе лицом.

— А ты перестань разыгрывать передо мной этот спектакль! Я слишком хорошо тебя знаю, Дженн. Ты ведь понятия не имеешь, удастся ли тебе твоя затея.

— Нет. Но попробовать я должна. Уж ты-то должен меня понять: я не хотела появляться в Анклаве, но с того момента, когда я дала клятву Встать в Круг, я знала, что… моя судьба — стать джабиром. Твой брат всегда противился своей судьбе и верил, что только полный отказ от подчинения — верный путь. Может быть, для него это и так, но для меня — нет. Я не думаю, будто возможно избежать того, что предначертано, но я и не верю в смертный приговор, вынесенный роком. Я пыталась объяснить все Роберту, но он не стал меня слушать. Мне кажется, что с его отношением к собственной судьбе увещевания — пустое дело.

Финлей в ужасе со свистом втянул воздух.

— Ты знаешь остальную часть пророчества?

— Нет, такой милости Ключ мне не оказал. Но одно мне известно: многое из того, что Роберт совершил — и что еще совершит, — он делает из-за любви ко мне. Это накладывает на меня ответственность, которой я, если сказать честно, не хочу. Как бы Роберт ни старался разорвать оковы судьбы, он стал ее рабом. Я отказываюсь следовать его примеру. Что я была бы за человек, если бы не училась на его ошибках?

— Не понимаю.

— У меня тоже есть судьба, Финлей, но я не собираюсь просто сидеть и ждать того будущего, которое она мне уготовит. Я буду направлять ее, подчинять своей воле, заставлять делать то, чего я хочу. Может быть, у меня и не окажется выбора в том, что мне готовит будущее, но я определенно желаю сама решать, какой стану. Рок может меня использо-вать, но и я собираюсь использовать его в свою очередь. А теперь скажи — мы так и будем здесь стоять или ты все же поможешь мне?