ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах - Аласдер Грей

Мисс Мейхин встала между Макфи и Петтигрю и подняла правую руку на уровень горла, держа ее строго горизонтально и отставив наружу мизинец. Улыбка ее сделалась шире и застыла. Гилкрист поспешно проговорил:

— О, в насилии нет нужды, мисс Мейхин. Просто посмотрите на него.

Ланарк услышал щелчок в голове мисс Мейхин. Лица ее он не видел, зато видел лицо Макфи. Челюсть его отвалилась, нижняя губа тряслась, руками он закрыл глаза. Гилкрист добавил спокойно:

— Уведите его, Ланарк. Этот паб не из тех, что ему подходят.

Ланарк схватил Макфи за руку и повел через толпу.

За дверью Макфи прислонился к стене, бессильно уронил руки и затрясся.

— Крохотные черные дырочки, — прошептал он. — Вместо глаз у нее стали крохотные черные дырочки.

— Видишь ли, она не настоящая женщина, — объяснил Ланарк. — Это инструмент, орудие в форме женщины.

Макфи склонился: его рвало на тротуар. Потом он сказал:

— Я пойду домой.

— Я тебя провожу.

— Лучше не надо. Я сегодня непременно кого-нибудь поколочу. У меня руки чешутся. Если попадешься под руку, то и тебе может достаться.

Он говорил слабым голосом, так что Ланарк взял его за руку и повел вначале по оживленным улицам, а потом по безлюдным. Они прошли мимо припаркованного грузовика, рядом с которым трое рабочих при помощи цемента закрепляли на канализационной решетке бетонный блок. Поблизости курил сигарету солдат с ружьем. Ланарк спросил старшего из рабочих:

— Что вы делаете?

— Цементируем сток.

— Зачем?

— Не мешайте работать, — отрезал солдат.

— Я не мешаю, но нельзя ли узнать, что происходит?

— Об этом будет объявлено. Ступайте по домам и ждите сообщения.

Ланарк заметил, что все водостоки, попадавшиеся им по пути, были заделаны. В отдалении заговорил, а потом приблизился громкий гулкий голос. Это вещал громкоговоритель на крыше медленно двигавшегося фургона: «ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ СООБЩЕНИЕ! ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ (ПО ШКАЛЕ НОРМАЛЬНЫХ СЕРДЦЕБИЕНИЙ) ПРОВОСТ СЛАДДЕН ВЫСТУПИТ С ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМ СООБЩЕНИЕМ. ЕСЛИ У ВАШИХ СОСЕДЕЙ НЕТ ТЕЛЕВИЗОРА И РАДИО, ПРИГЛАСИТЕ ИХ К СЕБЕ, ЧТОБЫ ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ (ПО ШКАЛЕ НОРМАЛЬНЫХ СЕРДЦЕБИЕНИЙ) ПРОСЛУШАТЬ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ СООБЩЕНИЕ ПРОВОСТА СЛАДДЕНА. ВО ВСЕХ МАГАЗИНАХ, КОНТОРАХ, ФАБРИКАХ, ТАНЦЕВАЛЬНЫХ ЗАЛАХ, КИНОТЕАТРАХ, РЕСТОРАНАХ, КАФЕ, СПОРТИВНЫХ ЦЕНТРАХ, ШКОЛАХ И ПАБАХ ПРОСИМ ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ С ПОЛОВИНОЙ МИНУТ (ПО ШКАЛЕ НОРМАЛЬНЫХ СЕРДЦЕБИЕНИЙ) ТРАНСЛИРОВАТЬ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ СООБЩЕНИЕ ПРОВОСТА СЛАДДЕНА ПО СВОИМ СИСТЕМАМ ГРОМКОЙ СВЯЗИ. СРОЧНО…»

— Что творится с этим городом? — вопросил Макфи, высвобождая руку. Они с Ланарком миновали длинную очередь перед общественным туалетом, потом целую стену из гигантских плакатов, — Сюда, — сказал Макфи, и они свернули в просвет между двумя плакатами, на большую площадку, посыпанную гравием, где рядами были припаркованы автомобили.

Остановившись перед одним из них, Макфи открыл дверцу. Ланарк распахнул дверь с другой стороны.

Переднее сиденье занимало всю ширину автомобиля. С его середины пухлая молодая женщина с худым лицом приветствовала Ланарка и Макфи словами:

— Входите. Садитесь. Закройте дверь и помолчите, вы оба. Простите за грубость. Через минуту я приготовлю чай, но мне не хочется расставаться с моим садиком.

Ланарк захлопнул дверцу и со вздохом облегчения откинулся назад. Через окна струились солнечные лучи; автомобиль, казалось, медленно продвигался сквозь гущу розовых кустов. По ветровому стеклу, боковым стеклам скользили зеленые листья и тяжелые белые цветы. Ланарк видел, как в сердцевинках роз трудились золотисто-коричневые пчелы, слышал их сонное жужжание, шелест листьев, птичий щебет вдалеке. Миссис Макфи сняла с полки баллончик и надавила на колпачок. Оттуда заструился тонкий пар, пахнувший розами. Миссис Макфи вздохнула, закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.

— Видеть не обязательно. Звуков и запаха мне вполне достаточно.

Педаль сцепления, рулевая колонка в автомобиле отсутствовали, сиденье было раскладное: из тех, что можно выдвинуть, а спинка при этом ляжет горизонтально. Стеклянная панель и штора скрывали заднее сиденье, где, вероятно, спали дети. Под ветровым стеклом находились ящики, полки, ячейки. В одной из ячеек имелось электрическое гнездо, в другой — пластмассовая емкость с краником наверху. Макфи открыл дверцу крохотного холодильничка, вынул две жестянки пива и одну протянул Ланарку.

Розовые кусты перед ветровым стеклом раздвинулись, и машина, со звуком. похожим на бульканье воды, поплыла, как яхта, по круглому озеру, которое вплотную обступали склоны холмов, с подножия до вершины одетые роскошно цветущими растениями — лишь в редких местах за этим благоуханным, богатым оттенками водопадом проглядывала зеленая листва. Озеро было очень глубоким, но настолько прозрачным, что — если отвлечься от перевернутых цветущих склонов в перевернутых небесах — ничего не стоило разглядеть мелкую жемчужную гальку на его дне. Вся картина поражала изобилием, теплом, многоцветьем и нежной безмятежностью; прослеживая взглядом богатый оттенками склон холма, от его четкой границы с водой до размытого контура вершины в безоблачной синеве, трудно было не вообразить себе изливающийся с небес поток рубинов, сапфиров, опалов и золотистых ониксов. Миссис Макфи взяла еще один баллончик, и в салоне запахло анютиными глазками. «Сопли в сиропе!» — крикнул Макфи и яростно щелкнул переключателем.

Помещение сделалось частью салона открытого пронзительно-красного кабриолета, который несся под ослепительным солнцем по скоростной автостраде. Впереди, в знойной дымке, показались огоньки. Вблизи они превратились в группу мотоциклистов. Машина прибавила скорости, забирая в их сторону.

— Джимми! — сказала миссис Макфи. — Ты ведь знаешь, я этого не люблю.

— Ты несчастна, так?

Жена поджала губы, вынула из ящичка на приборной доске носок и иголку и принялась штопать. Глядя мимо нее, Ланарк увидел, что машина приближается к предводителю группы. На нем была кожаная одежда с черепом и фашистской символикой. Сзади сидела, обхватив его, девушка, похожая на мисс Мейхин, также в коже. И тут — вжик! — из автомобиля, с той стороны, где сидел Макфи, вылетел сверкающий дротик; его острый наконечник вонзился в тело мотоциклиста чуть ниже подмышки. С пронзительным скрежетом машина вильнула и врезалась в группу мотоциклистов. Действие снаружи вдруг замедлилось. Разевая рты в крике, мотоциклисты лениво повалились туда-сюда; некоторых подкинуло в воздух, иные упали на капот автомобиля и долго цеплялись за него в отчаянии, пока не соскользнули на шоссе. Ланарк толкнул дверцу и с облегчением увидел грязную гравиевую парковку и ряд недвижных модульных домов.

— Закрой дверь, холодно! — проревел Макфи. Ланарк нехотя повиновался.

Среди клубов пыли все еще вращались, в подобии балетных па, тела мотоциклистов. Столкновение двух мотоциклов вызвало грандиозный взрыв, но тут на месте этой картины показались голова и плечи мужчины в ярком узорчатом галстуке. Он произнес: «Мы вынуждены прервать эту программу и передать слово провосту Сладдену, главе исполнительной власти Большого Унтанка, у которого есть чрезвычайное сообщение. Речь пойдет о серьезной угрозе здоровью всех, кто проживает в регионе Большого Унтанка, поэтому прошу граждан — в особенности имеющих детей — отнестись к сообщению предельно внимательно. Провост Сладден».

Появился Сладден, сидевший на кожаной софе под большой картой города. Держа между коленей сцепленные ладони, он, прежде чем заговорить, несколько секунд мрачно смотрел в камеру.

Привет. Не многим из вас приходилось прежде видеть меня вот так, лицом к лицу, и, поверьте, меня самого эта необходимость нисколько не радует. Провост — слуга народа, а хорошему слуге не придет в голову вторгнуться в гостиную, где семья собралась у телевизора, и повести речь о тяготах своей службы. Хорошие слуги трудятся за сценой, обеспечивая своих нанимателей всем, в чем они нуждаются. Однако временами бывают неожиданности. К примеру, провалится через кухонный потолок ванна, и любому, даже самому профессиональному слуге не остается ничего другого, как сообщить о случившемся хозяину или хозяйке, ведь повседневная рутина неминуемо будет нарушена и каждый имеет право знать, почему это произошло. Так вот, случилась неожиданная авария с водопроводной системой региона Унтанка, и я, как глава исполнительной власти, собираюсь вам о ней поведать и дать объяснения.

Но прежде я должен рассказать о том, как избранные вами слуги справились недавно с куда более сложной проблемой: голодом. Да. Голодом. После аварии контейнеровоза на подступах к Унтанку образовалось скопление ядовитых отходов, и, при бездействии совета, город оказался отрезан. Запасы продовольствия подходили к концу. Мы могли бы организовать строгое нормирование и ждать, что в последнюю минуту совет вмешается и нас выручит, но решили не рисковать. Мы решили действовать самостоятельно. Мы распорядились, чтобы наша героическая пожарная бригада смыла отраву в канализацию: другого места не нашлось. Пожарные сделали это. Унтанк был спасен. Трубить об этом триумфе мы не стали. Достаточной наградой для нас было то, что никому не пришлось голодать.