Когда завидуют мертвым - Сурен Цормудян

– Не называй меня так, – буркнул Васнецов, одевая бушлат.

– Хорошо, блаженный. Не буду.

Выйдя на холод позднего вечера, они зашли вперед и остановились между шлагбаумом и носовой частью лунохода. Позади захрустел снег от шагов Варяга.

– Здрасьте вам, – махнул рукой тот из местных людей, что шел в авангарде. В руках он держал автомат Калашникова с уменьшенным магазином и оптическим прицелом. Ствол, цевье, ложе и приклад с оптикой, были аккуратно перемотаны белым бинтом, видимо для лучшей маскировки в снегу. – С чем пожаловали?

– С миром конечно, – великодушно улыбнулся Людоед, – Там табличка. Мы подумали, что у вас можно передохнуть.

– Правильно подумали, – кивнул человек. – Мы даем временный приют путникам.

– А какие условия?

– Условия простые. С собой никакого оружия. У нас надежное хранилище, куда его можно сдать на время постоя. Никаких курительных и зажигательных принадлежностей. Людей с проказой и лучевой болезнью не территорию не пускаем.

– А расплачиваться чем?

– А что есть? Берем патроны. Десять патронов к «Калашу» 5,45 равняются двум патронам к СВД или одному патрону к ВСС. Один патрон к «Калашу» 7,62, равняется двум патронам 5,45. НАТОвские и охотничьи патроны дешевле. Берем хорошо выделенные звериные шкуры. Оружие любое в рабочем состоянии. Гранаты, взрывчатку, топливо, мясо, овощи, семена к морозостойким культурам. Амуниция, бронники, дозиметры, армейские аптечки, шприцы в упаковке, сахар, соль, сигареты или табак. Запчасти для снегоходов и квадрациклов. Оптика. Столярный и слесарный инструмент. Если среди вас есть женщины, то могут оплачивать телом. Если есть мальчики, то можем подобрать клиентов и для них. С вашего согласия, конечно. Короче все что угодно. У нас есть еще и магазинчик, где можно выменять что-нибудь. Оплата по нашим девочкам и их услугам отдельная.

– А вам фотоаппарат «Зенит» не нужен? – спросил Крест.

– Да на кой? Хотя есть тут у нас один фанат этого дела. Переговорите с ним. Может он вам отвалит за него горсть патронов или еще чего, а этим вы уже с нашим председателем расплатитесь.

– А мы можем оружие не сдавать, а оставить в нашей машине? – поинтересовался Варяг.

– Конечно. Только брать его оттуда нельзя пока вы на постое. А машину загоните в бокс под охрану.

– Помыться у вас можно будет?

– Конечно. Даже попариться. Даже с бабами. – Человек усмехнулся. – За вашу оплату любой каприз.

– Ну, что Варяг? – Крест взглянул на Яхонтова.

– Годится, – кивнул тот. И обратился к местному. – Куда машину подогнать?

– Сейчас покажем, – ответил тот и обернулся к своим бойцам. – Тура, Ферзота, откройте шлагбаум.

– Меня смущает то, что мы будем там без оружия, – вздохнул Николай, когда луноход тронулся к гаражу, у которого встал старший, встретивший их.

– А руки, ноги и голова разве не оружие? – усмехнулся Людоед. – Не дрейфь. Их тоже понять можно. Пустить к себе в крепость вооруженных незнакомцев в наше время весьма глупо. А нам главное держаться всегда вместе. Нас пять здоровых мужиков. Я подозреваю, что тут много топлива у них. Недаром они запретили курительные принадлежности. Если так, то они сами особо шалить оружием не будут. А если так, то стоит опасаться только их ножей. А холодным оружием меня не очень напугаешь, – Илья подмигнул, – Главное меня держитесь. Если что, я полон сюрпризов. Но, думаю, все обойдется. Мужики вроде дружелюбные. Да и какой резон им клиентуру отпугивать? Нужное дело делают.

26. ГОЛОСА МЕРТВЫХ

– Господи, глаза-то как болят, – дрожащим глосом произнес Константин, растирая одной рукой лицо, а другой крепко вцепившись в руль прыгающего на ухабах внедорожника.

– Ну, зачем тебе надо было фотографировать? Вот скажи? Один снимок сделал, так тебе еще два надо было? Зачем, Костя? – причитала его супруга Надя, сидевшая на заднем сидении машины и крепко прижимающая к себе их четырехлетнего, перепуганного сына Егора.

– Ничего ты не понимаешь. Знаешь сколько получил человек, который сфотографировал момент взрыва горы «Святой Елены»? Много получил! А ведь он тоже еле ноги унес!

– Ты псих Костя! Ты же чуть не ослеп!

– Да ерунда. Пройдет. Все равно, что на сварку смотреть. Тем более что я зажмурился.

– А что это было вообще?

– Как будто атомный взрыв, – пожал отец семейства плечами, продолжая вести автомобиль.

– О господи!!! – закричала супруга, – Как такое вообще может быть?! Как?!

– Не ори! Ты Егорку пугаешь!

– А что ты сам говоришь? Атомный взрыв! Откуда?

– Да я могу ошибаться. Может электроподстанция рванула. Ну, там искры и все такое прочее. Ведь машина работает. Электромагнитного импульса значит не было. И камера, вон, работает. Хотя, может просто далеко до эпицентра… – Последнюю фразу он сказал тихо и сам себе.

– А зачем ты камеру включил? – Растерянным голосом спросила жена.

– Да что ей будет? Вдруг что-то еще интересное произойдет. А ее пока включишь, пока она к съемке приготовится. Хренота вся эта цифровая техника.

– Но это наш последний диск.

– Ага. И шанс отснять эксклюзив.

Машина подпрыгнула.

– Господи, да куда ты гонишь так? – воскликнула Надя.

– Подальше от той вспышки. Надо до ближайшего населенного пункта добраться и узнать что случилось. Радио шипит только. И у мобилы сеть потеряна.

– Но оно ловило ведь? И я всего час назад Вике звонила…

– Ну, если подстанция жахнула, то может и ретрансляторы обесточены. Да успокойся ты!

– Тебе легко говорить!…

– Почему это мне легко? Черт!

Внедорожник влетел в прикрытую травой яму у большого дуба.

– Застряли! Довольна?!

– А я причем тут?

– Ты меня отвлекала!

Мальчик, наконец, заплакал, не выдержав напряжения.

– Тихо, Егорка. Успокойся. Надя, да успокой ты его!

– Не ори!

– Да я не ору!… Тихо!… – Константин поднял руку.

– Ты это мне или себе говоришь?

– Помолчи минутку! Слышишь? Поезд.

– Тут железная дорога рядом?

– Да. Вроде вон насыпь впереди.

– Вижу! Вижу поезд! – воскликнула Надя. – Господи! Что это?

Константин схватил камеру и стал снимать.

Железнодорожный состав шел совсем медленно и вдруг остановился. Это были два спаренных локомотива, за которыми тянулась вереница рефрижераторных вагонов. Однако что-то тут было не так. В каждом четвертом вагоне вдруг стали распахиваться крыши и оттуда медленно поднимались какие-то продолговатые остроносые предметы.

– Надя! Это… Это ракеты!

Пуск. Одна за другой, принявшие вертикальное положение ракеты стали вырываться из этого странного состава и устремившись в небо, исчезали на все увеличивающейся скорости, оставляя за собой густой шлейф дыма. Всего было пять ракет. Крыши вагонов стали закрываться, когда локомотив уже тронулся с места.