Очерк православного догматического богословия. Часть I - Протоиерей (Малиновский) Николай Платонович

Вместе с этим воскресение И. Христа служит сильнейшим доказательством действительности совершенного Им дела искупления. Если бы Христос остался во гробе, тогда смерть Христова могла бы являться в человеческом сознании высоким, даже беспримерным мученичеством за идею, могла бы возбуждать слезы сострадания, — и только, но не искупительной жертвой: аще Христос не воста, суетна вера ваша; есте во грехах ваших, — говорит ап. Павел (1 Кор 15, 17). Тогда крест в наших глазах являлся бы только орудием позорной казни и смерти. Но когда Бог воскресил Его от мертвых, то этим засвидетельствовал, что принял Его смерть, как угодную Ему жертву за спасение мира, что, следовательно, грех и {стр. 480} связанное с ним осуждение на смерть потеряли свою силу над человеком, что ни едино ныне осуждение сущим ο Христе Иисусе, не по плоти ходящим, но по духу (Рим 8, 1).

Но как не для Себя страдал и умер Господь И. Христос, так не для Себя и воскрес из мертвых, но для оправдания нашего (Рим 4, 25), да и мертвыми и живыми обладает (Рим 14, 9). Его победа над смертью по отношению к Своему человечеству — воста от мертвых, Сам Он ктому уже не умирает; смерть Им ктому не обладает (Рим 6, 9), т. е. снова умереть уже не может, — есть начало победы над смертью и для всего искупленного Им человечества. Христос воста от мертвых, начаток (άπαρχή) умершим бысть, — говорит апостол (1 Кор 15, 20). «Как в Ветхом Завете, — объясняет преосв. еп. Феофан (на 1 Кор 15 гл.), — когда приносили в храм Богу начатки, напр., первые снопы от жатвы, тем самым освящали все снопы и всю жатву: так Христос Господь, воскресши, освятил, благословил и утвердил воскресение всех, которые восстанут из земли, как колосья из семян». Апостол указывает и то, почему воскресший Христос есть такой начаток умерших, в котором положено основание воскресения всех: понеже человеком смерть бысть, — говорит он, — и человеком воскресение мертвых: якоже бо ο Адаме вси умирают, такожде и ο Христе вси оживут (1 Кор 15, 21–22), т. е. как повреждение грехом природы первого Адама было повреждение грехом общей природы людей (Рим 5, 12–14), так и восстановление И. Христом достоинства человеческой природы было восстановлением достоинства общей природы людей, и как чрез поврежденную в Адаме общую природу людей воцарился залог смерти, так чрез восстановленное во Христе достоинство общей природы людей и воскресение этой природы вошел закон всеобщего воскресения, а самое Его воскресение является образом нашего будущего воскресения (1 Кор 15, 47–49; Филип 3, 21).

Промыслом Божиим отложено всеобщее воскресение людей до кончины мира. Но воскресение И. Христа служит залогом и удостоверением, что оно совершится. Если Он по смерти мог {стр. 481} исполнить обетование ο Своем воскресении, то теперь, будучи живым (Апок 1, 18) и когда Ему дадеся всяка власть на небеси и на земли, может исполнить и обетование ο всеобщем воскресении и несомненно исполнит. Он и Сам говорил: Аз живу, и вы живи будете (Ин 14, 19).

§ 112. Вознесение И. Христа на небо и отверзение для всех верующих в Него царства небесного.

За воскресением И. Христа последовало новое и высшее проявление Его царственной славы и могущества, — вознесение на небо с прославленным телом. Вознесение было событием видимым (Лк 24, 50–51; Деян 1, 9–11). Видимость события, без сомнения, имела целью убедить учеников в том, что они видят не призрак, не дух, а именно воскресшего из мертвых своего Учителя и Господа, с прославленной плотью восходящего к Отцу Своему.

И. Христос, как Бог, не имел нужды в славном вознесении: живя на земле в образе раба, Он не разлучался недр Отеческих, был на престоле со Отцом и Святым Духом. Слава вознесения Христова есть слава воспринятого Им человеческого естества; человеческая плоть, прославленная и обоженная, взошла на небо и сделалась причастной вечной славы, величия и власти Сына Божия. Такое окончание видимого пребывания на земле Господа Иисуса является понятным и естественно необходимым при вере в И. Христа, как Богочеловека и Искупителя мира. По совершении на земле искупительного дела в образе раба и естественно было Сошедшему с неба опять возвратиться туда, идеже бе прежде (Ин 6, 62; сн. 3, 13), — к Отцу (14, 28; 16, 5, 16; 20, 17) и возвратиться в воспринятой на вечные времена плоти. Наша непрославленная, подверженная греху и смерти земля не могла быть соответственным местом пребывания Богочеловека с прославленной человеческой природою. С другой стороны, только с таким окончанием земной жизни И. Христа мирится и наше нравственное чувство. Вся земная жизнь И. Христа, все дела Его были прославлением Его Отца (Ин 14, 17; {стр. 482} 15, 8). Прославлявший Бога Своего жизнью и деятельностью, особенно в крестной смерти, и Сам заслуживал быть прославленным от Бога Отца, так как эта слава снова вела к прославлению и Бога. Вознесение Спасителя на небо с плотью и было продолжением того заслуженного Спасителем прославления по человечеству, которое началось в воскресении. Особенно ясно выражает эту истину ап. Павел. И. Христос, будучи Богом, — учит он, — смирил Себя и принял зрак раба, а посему и Бог Его превознесе, и дарова Ему имя, еже паче всякого имене т. е. за смирение и послушание, с какими Он пришел и совершил возложенное на Него служение (Филип 2, 6–10). Видим Иисуса за приятие смерти славою и честию венчанна (Евр 2, 9).

Вознесение И. Христа на небо, являясь прославлением Его Самого по человечеству, есть вместе открытие для всех верующих в Него свободного пути на небо, подобно тому, как воскресение Его есть победа над смертью для всего человечества. До вознесения на небо Господа небо — это жилище блаженства — еще не было отверсто для грешных потомков Адама; самые праведники ветхозаветные, по смерти, сходили душами своими в шеол. Но И. Христос, примиривши людей с Богом, небо с землею, устранил преграду к восхождению на небо людей. Иду уготовати место вам, да идеже есмь Аз, и вы будете, — говорил Он Своим ученикам (Ин 14. 2–3). И Он вознесся на небо, как первенец наш, Которому должно во всем первенствовать (Кол 1, 18), явился на небо, как наш предтеча (Евр 6, 20), и, представив в Своем лице начаток искупленной и восстановленной Им природы человеческой, вознесением Своим открыл дотоле закрытый для людей вход в царство небесное. Аще вознесен буду от земли, — говорил Он, — вся привлеку к Себе (Ин 12, 32); идеже есмь Аз, my и слуга Мой будет (12, 26).

§ 113. Вечное царствование И. Христа по вознесении на небо.

Вознесшийся в славе на небо И. Христос седе одесную Бога Отца (Мк 16, 19) по самому Своему человечеству, ипостасно {стр. 483} соединенному с божеством. Се вижу небеса отверста, и Сына человеча одесную стояща Бога, — говорит первомученик Стефан (Деян 7, 55–56).

Что значит: «сидеть одесную Бога»? Сидение одесную царя, на языке Писания, означает не только участие в царских почестях (3 Цар 2, 19, 22), но и участие в царском достоинстве, власти и управлении царством (3 Цар 3, 6; Втор 17, 18; Мк 10, 37; Мф 20, 21). Сообразно этому «сидение» вознесшегося Сына человеческого «одесную Бога» указывает на получение Им славы, достоинства и власти над искупленным Им миром от моря до моря и от конца до конца вселенной. Ο восприятии такой власти свидетельствовал и Сам Он, когда говорил: дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли (Мф 28, 18). Утверждали это и апостолы. Бог, — учит ап. Павел, — воскресив Его от мертвых и посадив одесную Ceбe на небесех, превыше всякаго началства и власти, и силы, и господства, и всякаго имене, именуемаго не точию в веце сем, но и во грядущем (Еф 1, 20–21; сн. 1 Пет 3, 22; Филип 2, 8–10).

Седение это, являясь прославлением Сына человеческого, вместе с этим является и продолжением Его служения делу спасения мира, — делу восстановления и утверждения царства Божия. В откровении это невидимое служение Искупителя, облеченного царской властью, изображается в таких чертах.