Ещё один человек - Дзиньштейн

Ну, все ясно — они тут заперлись, и отстреливали упырей, а те отстрелянных жрали и пошустрели. Но запомнили, что в створе появляться опасно, вот и жались в закутке и на лестнице.

Они молчат. А я пока не могу отдышаться, и запыхался где-то, сам не заметил, и отплевываю пыль. Изя тоже молчит. Вдруг из-за спин проталкивается пожилой сухонький мужчина типичной семитской внешности:

— Изя! Боже ш мой! Как ти выглядишь! С оружием! И что за гой в военном с тобою? Ти опять за старое?! Шо сказал би нашь дэдушка…

— Папа — с трудом переводя дыхание, отвечает Изя — мы с Вами не общались уже таки пять лет — но шобь Ви знали — сегодня у мине праздник. Я пришел с Вами за все рассчитаться.

— Изя. Израиль. Ты смеещь так угрожать мнэ, твоему отцу?! Я…

— Папа. Я таки уже давно живу с русскими и таки да — стал во многом как они, о чем только рад. Но сегодня — сегодня слово рассчитаться — имеет самый приятный для Вас смысл. Этот смысл — заплатить по счету. Вы, папа, меня невероятно обязали, когда-то потратив время и получив при том удовольствие — отчего в итоге возник я. И я был, как Вы всегда говорили, в неоплатном долгу перед Вами, папа. Но сегодня — день, когда сбываются мечты. Сегодня я, потратив чуть больше времени и получив чуть меньше удовольствия, чем Вы некогда — отдаю Вам этот долг. Полностью, и без остатка. И не надо благодарить — благодарите нашу маман. Она наказала мне три года назад беречь Вас и оберегать, не бросать в беде. Маман, если Вы меня слышите — я таки так и поступил. Все, милый папа, мы сейчас пройдем до некомфортабельного автомобиля, проедем в некомфортабельные гойские поселения, там я Вас сдам на руки необразованным поцам в военном — и надеюсь более никогда не встретить. Мы таки квиты.

Завершив сей монолог, Изя достал фляжку и стал полоскать горло. Папа стоял, остолбенев, а я по-быстрому раздавал цэ-у. Запихнув так и не оправившегося от шока изиного папу в центр, выстроил группу, Изю вперед, молдаванин с пистолетом на стреме, по центру, я замыкаю… Пошли!

Сначала спокойно, в коридоре татакает несколько раз шмайссер, и тишина — дальше, до лестницы, тоже нормально, а вот там… Дальше все смешалось, стрельба стала постоянной, я, кажется, потерял один магазин. Ушли оба фальшфейера, но они прогорали быстро, а со второго этажа напирала самая натуральная толпа — тупых, медленных и безбашенных мертвяков. Изя тоже выбросил фальшфееры — и пока они горели, мы проскочили этаж, теперь мое дело задержать. Отходить быстро, по лестнице, заваленной телами, да еще стрелять и перезаряжаться не выходит, оттого я пячусь, буквально по шагам, по ступенькам, а они все напирают… М-мать, наши уже внизу! Решаюсь, и выдергиваю банку гранаты Кольцо… майор говорил — очень сильно… Есть! На! Граната летит в толпу…. И отскакивает от тела какого-то упыря, чуть ли не на пол пути обратно ко мне! Остолбенев, стою секунду, потом пытаюсь, отойти, присесть на лестнице… падаю на жопу, чорт… приходится скорчиться, закрыв голову руками, уткнувшись в воняющий ацетоном и гнилью труп… Не блевать! Не…

Жахнуло снова отменно. Ага, там куча — ясное дело, шевелятся, но и переломанные наверно, да и просто пока распутаются… Теперь — вниз, скорее. Наши уже на улице, Изя бестолково топчется у машины.

— Изя, на крышу, паси!

— Понял! — закинув автомат за спину, он легко вскарабкивается наверх, достает пистолет — разумно, автомат прибережет, а подходящих одиночек пистолетом снимет. Открываю люк, начинаем загружаться. Так, сменить магазин! Пустой в сумку, новый, теперь патрон…

Сверху, из вынесенного взрывом гранат окна на лестнице вылетает белесоватая туша, и с размаху хрястается прямо передо мной. От неожиданности теряю секунду — и сильный удар выбивает автомат из рук… Тут же еще удар, по каске — и я просто отлетаю, брякнувшись об асфальт… если бы не рюкзачок и шлем — пиздец бы мне сразу. Хотя и так… Хищник присел, сейчас прыгнет… Взгляд нашарил автомат — у колена, на ремешке пристегнут… но кроме глазами — ничего больше не успеваю, он уже вот-вот… пистолет?…

Молодой парень, стоявший в очереди на загрузку крайним, с криком бросился вперед, с ходу впечатав кулак в башку хищнику. Выглядело это, словно пятилетний ткнул тяжеленную боксерскую грушу. Подтягивая за ремешок к себе автомат, я как завороженный смотрел на то, как хищник, едва мотнув головой, в мгновение, одним ударом лап сплющил парню голову… только брызги пошли… Развел лапы, тело осело вниз… снова поворачивается ко мне… хорошо смотришься на прицеле, тварь! Полмагазина, один за другим патроны отстреливаются в оскаленную морду… вот он уже упал… вскочив, подбегаю и достреливаю остальное, до щелчка… хочется еще и тесаком отходить. На улице, только сейчас заметил, идет мелкий дождь, холодно — а я весь взмок. Сзади сверху материться Изя… Последний, торопясь лезет в бункер…

— Стой!

— А? Че? -

— Помогай! — вдвоем мы подхватываем парня и подаем тело в бункер

— Это зачем? — спрашивает кто-то изнутри. Наверное, глаза у меня стали такие, что вопрос отпал сам. Подтолкнул последнего, закрыл дверь.

— Едем? — это сверху Изя

— Постой… ща.

— Че там еще?! — вполне четко слышно истерические нотки в его голосе

— Да ничо. Добычу ща привяжу — схватив сверток троса, заранее уложенного под скосом бункера, быстро, под маты Изи, приматываю конец к крюку, а из второго делаю петлю на ноги хищника. Вроде, так. Сверху, матерясь, изя с хищной мордой отстреливает упырей. Да, кино и немцы. Картина маслом. Приходит неуместная мысль, о том, что мол — если, поскребя русского найдешь татарина, то поскребя немца — отыщешь еврея…

— Изя, давай за руль! Я наверх!

Кое-как залезаю, и усаживаюсь поверх бункера. Поехали. Сука, теперь не просто дождь, а с ветром… Мокро и холодно до костей.

Хищника я почти ждал. Даже жаждал, с какой-то радостной злобой отметил его появление. Опять почти там же — угол Есенина. Поскакал из-за новостроя… странно, я думал, из больницы они… Крикнул Изе, чтоб сбавил ход — и влегкую снял хищника… ну, примерно десятью пулями, правда, почти в упор. Заставил нещадно матерящегося Изю тормозить, и потом привязывал второго, причем пришлось связать два буксира — сдать нормально назад мешал первый трофей, а из мужиков никто выходить и помочь тащить не согласился. Ну а дальше до поста доехали без приключений.

На посту нас встретили воистину как будто мы герои. Когда я сполз с машины и вяло вякнул про «двух морфов притащили» — вообще повисло молчание. Изя выбрался из кабины, пошатываясь, встал рядом, прислонившись к машине — видок у него потрепанный, и не такой киношно-правильный… но — «настоящий». Начинают, опасливо косясь на туши за машиной, вылезать спасенные — их принимают приехавшие на облепленном решетками ПАЗике люди, эмчээсовчы что ли. Майор, осмотрев все это, подошел, и хлопнув по плечу, сказал: