Первое правило волшебника - Гудкайнд Терри

Руки матери коснулись его лица. Не обращая на это внимания, Ричард оглянулся на дорогу и увидел Зедда. Во всяком случае, он видел, что это Зедд. Но ведь и в ней он сейчас увидел свою мать.

— Ричард, — снова услышал он голос Волшебника, — делай, как я сказал. Отойди от нее, быстрее.

— Пожалуйста, Ричард, не оставляй меня, — сказала мать. — Разве ты не узнал меня?

Он повернулся и поглядел в ее ласковые глаза.

— Узнал. Ты — Шота.

Он взял ее за руки, убрал эти руки, обхватившие его за талию, и отступил.

Она вдруг повернулась к Волшебнику и щелкнула пальцами. Раздался оглушительный треск, и синяя молния, вырвавшаяся из ее пальцев, полетела к тому месту, где стоял Зедд. В руках у Волшебника мгновенно вырос щит, блестящий, словно стекло, способное отражать огонь. Молния Шоты с громыханием ударилась о щит и была отброшена им, после чего попала в большой дуб, расколов могучий ствол до основания. Земля задрожала.

А Зедд уже поднял руку. Волшебный огонь вырвался из его пальцев и с яростным воем устремился вперед.

— Нет! — закричал Ричард. Он не мог допустить этого! Шота была единственной надеждой найти шкатулку, единственной возможностью остановить Рала!

Огненный шар, разрастаясь, летел прямо к Шоте. Она стояла неподвижно.

— Нет! — Ричард, выхватив меч, заслонил ее. Он схватил одной рукой рукоять, а другой — острие, держа меч перед собой как щит. Ричард почувствовал, как волшебная сила проходит сквозь него, наполняя его своей яростью: рев волшебного огня оглушил его. Ричард отвернулся, закрыл глаза, сжал зубы, у него перехватило дыхание. Ему показалось, что сейчас он умрет. Но выбора не оставалось. Эта ведьма — их единственная возможность, нельзя допустить, чтобы она погибла.

Силой удара его отнесло на шаг назад, он почувствовал страшный жар.

Даже плотно закрыв глаза, он видел свет. Волшебный огонь с яростным ревом охватил его меч.

И вдруг наступила тишина. Ричард открыл глаза. Волшебный огонь исчез, но Зедд не терял времени. Он швырнул в ведьму горсть искрящейся магической пыли. Ричард увидел, что и ведьма бросила горсть магической пыли в Зедда.

Пыль светилась, как ледяные кристаллики, и при соприкосновении с ней пыль, брошенная Зеддом, потеряла искристый блеск, а пыль Шоты обсыпала Зедда.

Зедд застыл с поднятой рукой.

— Зедд!

Ответа не последовало. Ричард повернулся к ведьме. Она уже не напоминала его мать. Шота была в воздушном одеянии, развевающемся на легком ветру. Волосы ее, густые и длинные, были золотисто-рыжими, у нее была прекрасная гладкая кожа. На него смотрели ясные миндалевидные глаза.

Шота была так же прекрасна, как дворец позади нее и как долина, в которой стоял дворец. Если бы не ярость, он мог бы потерять голову, глядя на нее.

— Мой герой, — сказала Шота, и голос ее уже не был голосом матери, но все равно звучал чисто и мелодично. Она робко улыбнулась полными губами. — Это было ни к чему, но важно намерение. Мне это очень понравилось.

«Интересно, кто же это, — думал Ричард, — очередное видение или настоящая Шота?» Ричард был разъярен. Он слишком сильно чувствовал гнев, идущий от меча, но решил все же держать оружие наготове.

Улыбка ее стала шире.

— Это твой наряд? — спросила она, поддразнивая, — или ты носишь его лишь временно, пока не добьешься своего?

— А чего хочешь добиться ты, показываясь мне такой, как сейчас?

Она подняла брови.

— Только сделать тебе приятное, Ричард.

— С помощью обмана?

— Нет. Это не обман. Это образ, в котором я обычно бываю. Это настоящее.

Ричард, не отвечая, указал мечом на дорогу.

— А что ты сделала с Зеддом?

Она пожала плечами и улыбнулась слегка насмешливо.

— Просто лишила его возможности причинить мне вред. С ним пока все в порядке. — Миндалевидные глаза блеснули. — Я смогу убить его позже, когда мы с тобой поговорим.

— А что с Кэлен? — Он крепче сжал рукоять меча.

Шота поглядела на Кэлен, которая стояла, не шевелясь, следя за каждым движением Шоты. Ричард видел, что Кэлен боится эту женщину больше, чем змей. Шота нахмурилась было, но потом снова кокетливо улыбнулась, взглянув на Ричарда.

— Она очень опасная женщина. — В глазах Шоты читалась древняя мудрость, плохо сочетавшаяся с ее кажущейся молодостью.

— Более опасная, чем даже она сама может предположить. — Шота ловко ухватила край своего развевавшегося одеяния и одернула его, создав впечатление, что ветра нет. — Я сделала это, чтобы обезвредить ее. Если она попробует шевельнуться, змеи укусят ее, если нет — нет. — Шота на мгновение задумалась. — Ее я тоже убью попозже. — Голос ее звучал несообразно приятно по контрасту со словами.

Ричард представил себе, как он отсекает мечом голову ведьмы. Его охватила ярость. Он сосредоточился на этом образе, надеясь, что и Шота увидит то же самое. Потом подавил гнев, но только слегка, готовый снова дать ему ход.

— А как со мной? Ты меня боишься?

Шота тихонько засмеялась.

— Искателя Истины? Нет, пожалуй.

Ричард едва сдерживался.

— А может, следовало бы?

— Может быть... в обычное время. Но сейчас время необычное. Иначе бы ты сюда не пришел. Разве ты пришел убить меня? Ведь сейчас ты меня спас. Она посмотрела на Ричарда так, словно хотела сказать, что стыдно задавать глупые вопросы. Потом вдруг обошла вокруг него. Он поворачивался всем телом в ту же сторону, что и она, следя, чтобы меч всегда был между ними.

Но, кажется, это ее не беспокоило.

— В такое время, как сейчас, появляется нужда в странных союзах. Только сильные имеют достаточно мудрости, чтобы признать это. — Шота замолчала, остановилась и оценивающе поглядела на него. — Мой герой. Я не припомню, когда последний раз кому-нибудь приходило в голову спасать меня. — Она наклонилась к нему. — Поистине, это было очень галантно.

Ричарда злила ее непринужденность, и в то же время он ощущал ее странную привлекательность.

— Не обольщайся, — ответил он, — у меня были на то причины. — Он знал, что Шота не может быть для него привлекательной. Она сама сказала, что собирается убить двоих его лучших друзей, и уже по тому, как она обошлась с Кэлен, было видно, что это не пустые угрозы. Хуже того, хотя он обнажил меч, наполнившийся яростью, он все же чувствовал на себе чары Шоты. У него было такое ощущение, словно он погружается в воду, и, к его удивлению, ощущение это не было неприятным.

Шота снова улыбнулась ему.

— Я говорила уже, что только у сильных достаточно мудрости для нужных союзов. Волшебник недостаточно мудр, он пытался убить меня. И у нее нет достаточной мудрости, ей тоже хотелось этого. Она сама не хотела сюда прийти. Только у тебя хватило мудрости, чтобы понять необходимость нашего союза.

Ричард сделал усилие, чтобы ярость его не улетучилась.

— Я не могу заключать союз с теми, кто хочет убить моих друзей.

— Даже если они первыми пытались убить меня? Разве я не имею права на самозащиту? Неужели я должна позволить убить себя только потому, что этого хотят твои друзья? Ричард, — добавила она, улыбаясь и хмурясь, — подумай об этом и посмотри моими глазами.

Ричард подумал над ее словами, но ничего не сказал. Шота обняла его за талию.

— Но ты вел себя как рыцарь. Ты совершил очень редкий поступок: рискнул жизнью ради меня, ради ведьмы. Это нельзя оставить без награды. Ты заработал одно желание. Просто назови сейчас все, что захочешь, и это исполнится. — Она взмахнула в воздухе свободной рукой. — Все, что желаешь, по моему слову.

Ричард открыл было рот, но она осторожно приложила палец к его губам.

— Не испорти моего мнения о себе необдуманным ответом. Не потрать желание зря. Ты ведь можешь получить все, что захочешь. Это должно быть важное желание, возможно даже, самое важное желание в твоей жизни. Поспешность может быть подобна смерти.

Ричард снова почувствовал гнев, несмотря на странное обаяние этой женщины.

— Тут не о чем думать. Я хочу, чтобы ты не убивала моих друзей. Они должны уйти отсюда живыми и невредимыми.