Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха - Франсуа Керсоди

На самом же деле вовсе не рейхсмаршал руководил массированным воздушным нападением. Он ограничился лишь передачей распоряжений Гитлера, несколькими указаниями общего плана, внезапными инспекционными посещениями штабов 2-го и 3-го воздушных флотов, неудачными вмешательствами в ход операции, вымещением злости на метеорологах, продолжительными беседами с летчиками перед объективами камер и созерцанием белых скал Дувра в подзорную трубу, установленную на мысе Гри-Не. Его личный фотограф, следовавший за ним тенью, позже сказал: «Мои наблюдения позволили мне сделать по крайней мере один вывод: если Англии суждено проиграть, то этот прильнувший к окуляру человек, чей массивный силуэт застыл у подзорной трубы, окажется совсем ни при чем. У него была своя жизнь». То же самое касалось и его давнего приятеля, генерала Бруно Лёрцера, командира авиационного корпуса, который не покидал свой замок в Генте. Он время от времени передавал подчиненным указания Министерства авиации, а заботился прежде всего о добром обеде. В приближавшейся решительной схватке вся серьезная работа легла на плечи Кессельринга, Шперле и Штумпфа, которым при необходимости помогали Мильх и Ешоннек…

Операция началась 13 августа 1940 года шестью массированными налетами 485 бомбардировщиков, которых сопровождали тысячи истребителей Ме-109 и Ме-110. Первыми целями стали аэродромы, радиолокационные станции на южном побережье и корабли в устье Темзы. Из шести атакованных радиолокационных станций пять были повреждены и только одну, в Вентноре на острове Уайт, люфтваффе уничтожило. Два аэродрома передового базирования Истребительного командования Королевских ВВС в графстве Кент были повреждены, но англичане привели их в порядок в течение суток. В «День орла» выдалась плохая погода, и это не позволило немцам сбросить бомбы на намеченные цели[358]. В ходе первого налета они потеряли 31 самолет, тогда как потери англичан составили 22 машины. На следующий день, 14 августа, люфтваффе осуществляло налеты по двум направлениям: 2-й воздушный флот бомбил графство Кент и устье Темзы; 3-й воздушный флот атаковал аэродромы в графствах Гэмпшир, Дорсет и Уилтшир, а ночью нанес бомбовый удар по заводу по сборке «спитфайров» близ Бирмингема. В итоге 45 немецких самолетов были сбиты[359]. Но наиболее массированное авиационное нападение Шперле, Кессельринг и Штумпф предприняли 15 августа. Три воздушных флота осуществили семь скоординированных налетов на все побережье острова, от графства Нортумберленд до Дорсета. Утром 40 пикирующих бомбардировщиков «Штука» под прикрытием истребителей атаковали аэродромы близ Лимпна и Хокинджа в графстве Кент. В полдень шестьдесят пять Хе-111 и семьдесят шесть Ю-88, прилетевшие из Норвегии и Дании, под прикрытием истребителей Ме-110 разбомбили несколько аэродромов на побережье графства Нортумберленд и уничтожили двенадцать бомбардировщиков на земле. В 14 часов 30 минут новая эскадра, прилетевшая из Бельгии, совершила нападение на аэродром в Мартлешаме севернее устья Темзы, а самолеты второй волны сбросили бомбы на базы истребителей в Хокиндже и в Истчёрче, а также на авиационные заводы Рочестера. В начале шестого вечера 80 бомбардировщиков из Нормандии вначале ударили по порту Портленда, а затем атаковали штаб обороны района и аэродромы в Миддл Уоллоп и Ворти Даун. И наконец, в 18 часов 30 минут шестьдесят Хе-111, базировавшихся в районе Па-де-Кале, снова атаковали графство Кент и разбомбили авиабазу в Уэст-Мейлинге, а также аэродром и авиазаводы в Кройдоне. В тот день англичанам был нанесен значительный ущерб, но английские истребители постоянно атаковали боевые порядки вражеских бомбардировщиков и часто вынуждали их отворачивать в сторону от целей, например таких, как Кинли и Биджин Хилл. Некоторые немецкие эскадрильи англичане перехватывали еще до того, как те успевали приблизиться к английским берегам. Немецкие самолеты Ме-110 и «Штука» оказались весьма уязвимы к атакам английских «спитфайров» и «харрикейнов». В тот день, 15 августа, считающийся кульминационным моментом «Битвы за Англию», люфтваффе потеряло 55 самолетов, тогда как Королевские ВВС – 34 истребителя.

Это немцев нисколько не смутило, и на следующий день, 16 августа, они снова атаковали аэродромы на юге Англии. Люфтваффе удалось разрушить командный пункт авиабазы Тангмер, но из-за тумана немцы потеряли 45 самолетов, уничтожив при атаке 41 английский самолет в воздухе и на земле. На следующий день налеты были отменены из-за плохой погоды, но 18 августа люфтваффе возобновило наступление, нанося сосредоточенные удары по аэродромам в графствах Кент, Суррей и Сассекс. Авиабаза Кинли и командный пункт авиабазы Биджин Хилл были серьезно повреждены, но немецкие пикирующие бомбардировщики разошлись со своими истребителями прикрытия, и люфтваффе потеряло 71 самолет[360].

Карта 11

«Битва за Англию», лето 1940 г.

В последующие дни плохая погода опять заставила немцев сократить число боевых вылетов, а Геринг с командующими воздушными флотами подвел итоги семи дней операции. Признав, что люфтваффе понесло серьезные потери, рейхсмаршал, как всегда, стал искать козла отпущения, и он очень удивился, что Королевские ВВС не ослабели, несмотря на большое количество потерянных истребителей и ущерб, который немцы нанесли их аэродромам и авиационным заводам. На деле это объяснялось не соответствующими действительности победными реляциями, а также слабостью немецкой разведывательной авиации. Третью причину очень точно сформулировал немецкий летчик-ас Адольф Галланд. Он вспоминал: «Помимо того что только по чистой случайности эскадрилья, которую следовало уничтожить, оказывалась на земле при бомбардировке ее аэродрома, количество сброшенных на каждую цель бомб было явно недостаточным. Взлетно-посадочные полосы и здания в большинстве случаев получали лишь легкие повреждения, которые можно было легко восстановить за одну ночь. Но в Главном штабе люфтваффе одной рукой держали доклад о выполнении задания эскадрой бомбардировщиков или “Штук”, а другая рука с жирным красным карандашом попросту вычеркивала вражескую эскадрилью из списка действующих. Она больше не существовала – во всяком случае, на бумаге. Поскольку доклады о победах истребителей тоже были преувеличены, в один прекрасный день случилось так, что, по расчетам Берлина, в небе не должно было больше появиться ни одного британского истребителя».

Если итог нанесенного британцам урона был спорным, то потери немецкой авиации подсчитать оказалось несложно: всего люфтваффе потеряло 363 самолета с экипажами (убитыми или взятыми в плен)[361]. Это было очень много для одной недели, но причины таких потерь доставляли еще большее беспокойство. Пикирующие бомбардировщики «Штука» из-за низкой скорости и слабого вооружения становились легкой добычей британских истребителей. Истребители Ме-110 были слишком тяжелыми и плохо маневрировали, из-за чего оказывались столь же уязвимыми, как и бомбардировщики, которые им следовало защищать. Слишком рано вышедшие с заводов, Ю-88 имели много серьезных технических дефектов, с трудом взлетали ночью, а их двигатели часто загорались во время полета. Истребители Ме-109, несмотря на великолепные летные качества, имели малый радиус действия[362] и были вынуждены сопровождать бомбардировщики, летавшие на малой скорости и на низкой высоте[363], а это лишало их главных козырей – скорости и маневренности. Наконец, катастрофическим оказалось то, что радиостанции истребителей и бомбардировщиков работали на разных радиочастотах, что не давало возможности летчикам взаимодействовать в полете[364]. А неточности авиационной разведки приводили к тому, что бомбардировкам подвергались второстепенные аэродромы.