Школа специальной войны в горах - Денис Юрьевич Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грузинские пограничники перекрыть всю эту линию не могли, даже если бы захотели. Её русские-то погранцы позднее контролировали с трудом, при несравнимо лучшем оснащении, и отряды боевиков, в том числе крупные, иной раз пробирались туда-сюда. К тому же служебному рвению у бойцов Сакартвело неоткуда было взяться — героически погибнуть на чужой войне, сражаясь против каких-нибудь гелаевцев, им, понятно, не улыбалось.
К тому же Чечня, как известно, чем дальше на юг, тем становится более сложной в смысле рельефа. Горы выше, населения меньше. Причём эти горы обычно не лысые, они покрыты лесами, и вообще — рай для партизана. Отход крупных отрядов боевиков с равнин в эти лесистые районы был не самой радостной перспективой. В общем, в штабах быстро созрело понимание, что южную границу Чечни надо перехватывать, и крайне желательно — вместе с прилегающими посёлками. Идею устроить десант на южной границе Чечни высказали ещё осенью 1999 года, но до практической стадии всё дошло лишь в декабре, когда военные уже стояли в пригородах Грозного. К этому моменту дорогу в Аргунском ущелье уже пробовали бомбить, и в итоге решили, что должного эффекта удары с воздуха не дают — нужно сажать на границе постоянные посты. Эту задачу собрались решать вертолётным десантом из частей ВДВ и пограничников. Будущих десантников собирали в районе Нальчика, где дополнительно готовили к действиям в горах.
Операцию назвали без особых затей — «Аргун». На месте командовал генерал-майор погранвойск Виктор Золотухин, а общее руководство осуществлял генерал-лейтенант Мухридин Ашуров. Оба генерала успели послужить в Таджикистане, Ашуров воевал ещё и в Афгане, и в первой войне в Чечне. Так что командовали высадкой далеко не случайные люди. Что и сказалось на деле.
Семнадцатого декабря десантирование началось. Среди гор и древних башен Первым на место прилетел отряд 56-го полка ВДВ.
Примечание. 56-я бригада несколько лет пробыла полком. Даже десантникам «полк» иногда царапает глаз, но вот на момент описываемых событий это все-таки именно полк.
Десантники высадились на высоты у развалин Верхние Джари и Коротах. Окрестности поначалу казались пустынными — средневековые развалины, по которым гуляет ветер. Однако обстрелы в первые минуты в планы и не входили. Высадившиеся тут же начали сооружать укрепления из подручного материала — и это было самое разумное решение: боевики стали пробовать десантников на зуб малыми силами. До завершения этих фортификационных работ костров не разводили. Вслед за «голубыми беретами» прилетели пограничники. Все группы снабжали дровами, боеприпасами, тяжёлым оружием и продовольствием, так что отбиваться в случае чего они могли бы долго. Основную базу оборудовали у устья Мешехи. Это небольшая горная река, впадающая в Аргун с севера. То есть прямо у заветной гравийки теперь торчала главная база пограничников. В целом противодействие было слабым. Для боевиков появление крупных сил в своём тылу было совершенно неожиданным, поэтому масштабной войны не получилось. Но с большой дороги «бородатых романтиков» согнали.
Трудностью было скорее справиться с местностью и климатом, чем с противником. Всё необходимое для жизни приходилось возить вертолётами, своего наземного транспорта почти не было. Зато в окрестностях нашёлся кое-какой транспорт, брошенный боевиками, так что одна из застав вскоре рассекала по окрестностям на трофейных «камазах». Патрули постоянно прочёсывали горы, и хотя самих боевиков встречали редко, постоянно находили схроны с оружием, взрывчаткой и техникой. Один раз с вертушки заметили грузовик, не очень уместный среди родовых башен. Машина оказалась нагружена боеприпасами, и вообще на базе среди древних построек обнаружили небольшой автопарк, медикаменты и продовольствия «на супермаркет». Трофейные боеприпасы, кстати, тоже шли в дело: отряд спецназа погранвойск соорудил минное поле вокруг собственных позиций из отобранных у боевиков мин.
Аргунское ущелье
К слову, кроме обычных трофеев в горах иногда находили рабов. Некоторые из этих несчастных даже не знали о распаде СССР. На май 2000 года в комендатуре Итум-Кале накопилось аж 15 таких горемык. В основном их до освобождения использовали как пастухов, и военным они попадались на глаза просто по ходу прочёсывания территории.
Всего в южную Чечню доставили более двух тысяч бойцов. Пограничники сменили десантников, которые начали двигаться к ближайшему сколько-то заметному населённому пункту — райцентру Итум-Кале (около тысячи человек населения до всех войн). «Зелёные фуражки», в свою очередь, ставили всё новые заставы. Причём вся эта деятельность сопровождалась раздачей гуманитарной помощи. В селе Ведучи, например, жители встречали военных настолько тепло, что один из офицеров вообще сравнил это со сценами в освобождённой Европе в 1945 году. Военные к этому изъявлению чувств относились с долей скепсиса. Среди прочего, в одном из сёл нашли эпистолу в адрес Масхадова:
«Сотни сынов и дочерей нашего района с оружием в руках встали на защиту нашей любимой Родины. Нога российского агрессора не топтала священную землю наших гор. Наш район не был под оккупацией российских войск. И мы гордимся этим. В настоящее время в районе сложилось крайне тяжёлое экономическое положение. Нет элементарных условий проживания. В большинстве сёл нет электроэнергии. В районе более 500 пенсионеров, около 300 сирот и более 200 остро нуждающихся семей, которые не имеют никаких источников доходов и проживают в крайней нищете. Во имя Аллаха милостивого и милосердного просим вас выделить для нашего района 750 т зерна или 500 т муки».
Нашлась ли мука в закромах у Масхадова — неизвестно, но у российских властей она имелась, поэтому население сделало решительный выбор в пользу власти, при которой бывает еда.
Первый погибший у русских появился в январе. От обстрела с земли погиб борттех вертолёта капитан Артёменко. Тогда же вертолётчики всё-таки смогли ущучить настоящую цель
