Танкист - Валентин Егоров

К тому же эти вражеские танки старались не сближаться с тридцатьчетверками на расстояние меньше километра. Одним словом, казалось бы, боевая ситуация требовала, чтобы КВ покинул бы территорию совхоза "Октябрьский", выдвинулся бы на один из флангов советского танкового удара. Но внутри Прохора росло ощущение, что этого он не должен делать, что его КВ должен оставаться на этом месте, так как вот-вот в ходе танкового встречного боя должно произойти какое-то событие, которое может повлиять на его конечный результат.

Подобные чувства испытывали и оба его товарища по экипажу, механик-водитель Мышенков и наводчик Иван Кувалдин, поэтому они перестали теребить своего командира, требовать от него более активного принятия решений.

Мимо их танка КВ на полной скорости пролетела тридцатьчетверка, она на секунду замерла на месте, произвела выстрел из орудия и помчалась вглубь территории совхоза. Вдали ярким пламенем вспыхнул Т-4, видимо, снаряд 76 мм пушки Т-34 попал в топливный бак немецкого танка. В этот момент бортовая рация КВ работала на быстром сканировании радиоэфира прохоровского поля. В наушниках виртуального шлемофона танкисты его экипажа слышали отдельные слова на русском и немецких языках. В тот момент, когда тридцатьчетверка пролетала мимо их КВ, то в наушниках послышались слова одной из самых популярных песен о танкистах:

- "Три танкиста, три веселых друга

Экипаж машины боевой..."{23}

Прохору и его друзьям показалось, что эту песню пел сержант Куницын со своим экипажем, с которым они только вчера расстались. Он хотел было прокричать, чтобы сержант остановился бы и своим танком Т-34 не углублялся бы на территорию совхоза "Октябрьский". Ведь, танки являлись истинными бойцами степей и равнин, Сталинградская битва доказала, что танки в городах и в населенных пунктах становятся легкой добычей противотанковых сил противника. Чтобы рацию вернуть на прежнюю волну, на которой исполнялась песня, потребовалось пара секунд, но за это время такую стремительную и такую красивую тридцатьчетверку охватило пламя. По ней стреляла та "Пантера", которая от выстрелов КВ только что укрылась за другим зданием.

На этой раз флегматичный и спокойный деревенский парень Михаил Кувалдин был по-настоящему сердит и зол, с первого же выстрела он залепил свой 88 мм снаряд под самую башню "Пантеры". В виртуальном шлемофоне было хорошо видно, как вражеский танк от попадания тяжелого снаряда содрогнулся, едва не завалился на бок, но так и не загорелся. Через люк башни на землю выскочил немецкий танкист и зигзагами заметался по совхозной улице, судорожно прижимая руки к своим ушам. Из глаз его текли слезы, а из-под шлемофона струйки крови, этот немецкий танкист от прямого попадания сошел с ума. Башню "Пантеры", наверняка, заклинило, но танк сохранил движение, его механик-водитель дал задний ход и немецкий танк уже был готов укрыться за полуразрушенным совхозным домом.

Иван Кувалдин снова нажал на педаль выстрела танкового орудия, и снова последовал металлический грохот выстрела. Прямое попадание, башня "Пантеры" как-то странно вздыбилась, а затем медленно, словно неохотно, поднялась метров на шесть в воздух. Упав на землю, она легко, подобно детской игрушке, прокатилась по земле. Плачущий немецкий танкист застыл на месте и с ужасом в глазах наблюдал за гибелью своих товарищей по экипажу. Прохор оказался не прав, этот немецкий парень не сошел с ума, дрожащими руками он расстегнул кобуру пистолета, висевшую на его поясе, достал парабеллум и выстрелил себе в висок.

Второй выстрел КВ и гибель "Пантеры" позволил немцам определить местонахождение тяжелого русского танка. Тут же по КВ открыла огонь батарея 37 мм противотанковых пушек, но выстрелы немецких противотанковых пушек этому танку ветерану были подобны укусам комара. Несколько снарядов разорвались над моторным отделением, но советский танк не загорелся. Правда, но его экипаж был вынужден сменить свою огневую позицию. Как только закрутились танковые гусеницы, в животе Прохора неизвестно почему и откуда появилось ощущение тошноты.

В этот момент ИскИн-БИУС КВ начал Прохору нашептывать о том, что наступление советских танков остановлено, что они начинают пятиться назад. Да и в виртуальном шлемофоне Прохор собственными глазами видел, как на острие атаке тридцатьчетверок, на самом выходе из совхоза "Октябрьский", появилась пара Тигров VI, которые заставили Т-34 5-й армии генерала Павла Ротмистрова остановиться.

Наступил критический момент встречного танкового боя, либо армия генерала Павла Ротмистрова будет этими Тиграми VI остановлена и попятиться назад, либо она продолжит свое наступление!

Но очень многое в этот критический момент зависело от действий, которые предпримет экипаж тяжелого танка КВ. Может быть, это прозвучит несколько неубедительно, нарушит положение армейского устава, но рядовой Ломакин произвел мысленный опрос членов своего экипажа. Он хотел бы знать их мнение, прежде чем принимать окончательное решение на бой с противником, который станет последним боем их КВ. Решения механика-водителя Сереги Мышенкова, наводчика орудия Ивана Кувалдина ничем не отличались того, что думал по этому поводу их командир танка, рядовой Прохор Ломакин. В тот момент они думали только об одном, - победить в этом бою!

Серега Мышенков рванул рычаги фрикционов и КВ, важно покачиваясь, под обстрелом батареи 37 мм противотанковых орудий и средних танков Т-4 начал выдвигаться навстречу этим двум Тиграм VI.

Экипажи этих немецких танков могли хорошо наблюдать это выдвижение тяжелого танка КВ! Но пока он находился на территории совхоза "Октябрьский" они из-за полуразрушенных домов не могли вести по нему прицельного огня. И в тоже время экипажи Тигров VI не желали, вернее, опасались того, чтобы этот русский тяжелый танк подпустить к себе на близкую дистанцию. Что бы удерживать советский танк на этой дистанции, оба немецких Тигра VI приостановили свое давление на тридцатьчетверки, находившиеся на острие атаки армии Павла Ротмистрова, и даже начали понемногу пятиться назад.

Немецкие танкисты не знали о новом орудии КВ, поэтому позволили русскому танку находиться от них на расстоянии в полтора километров, за что жестоко поплатились. Как только совхоз "Октябрьский" оказался за их спиной, то Иван Кувалдин произвел очередной танковый выстрел, которым с правого Тигра VI свалил гусеницу. Но механик-водитель этого немецкого тяжелого танка оказался чрезвычайно опытным танкистом. Он сумел свой танк удержать в положении, когда лобовой броней и орудием были направлены в сторону приближающегося противника.