Колодец - Сергей Гжатский

— Ты хочешь сказать, что это был ты, серая поганка? — засопел наливаясь злобой

Митрич.

— Совершенно верно, мой чёрный брат, это был я!

— Врёшь, курва! Я пришёл сюда задолго до тебя и Стража! Врата мои, никому не отдам!

— А чем вы докажете своё первенство, мой милейший?

— А ты чем?

— Нет, сначала вы?

Митрич на секунду задумался, но потом махнул рукой:

— А ничем! Мои Врата и весь сказ!

— Позвольте вам заметить, что тут вы глубоко заблуждаетесь, коллега. — голос Советника превратился в глыбу льда и от него самого пахнуло могильным хо

лодом.

Симаков с Игнатовым содрогнулись и плотнее прижались плечом к плечу

Митрич тоже преобразился и встал в стойку, напоминающую изготовившегося к прыжку из кустов волка. Ещё мгновение и колдуны бросятся друг на друга. Генерал Нефёдов попятился к озеру, предпочтя остаться в стороне от колдовских разборок и таким образом "коллеги" оказались в кольце зрителей друг против друга.

— А вот и не подерётесь! — озорно подначил их Игнатов.

Симаков незаметно тронул его за руку, призывая не вмешиваться. Ему было интересно, чем на этот раз закончится конфликт, ведь оба стоящих в позе бойцовских петухов колдуна, отличались примерно равными силами и способностями магического оперирования реальностью и материей.

Генерал понял Игнатова по своему: он подумал, что майор специально стравливает колдунов, что бы потом воспользоваться любой развязкой и изпод- тишка прихлопнуть и побеждённого, и победителя. Он подал Игнатову незаметный знак, показывая, что раскусил его игру. Одновременно Нефёдов изго

товился действовать, готовый поддержать его в любую минуту…

Пауза между тем затягивалась, никто из колдунов не решался первым открыть боевые действия, да ещё и на виду у потенциальных конкурентов. Ставкой в этой борьбе были Врата, а проигрыш приравнивался к смерти…

Митрич не сдержался первым, сорвавшись на истерический крик:

— Ну зачем тебе, серой анафеме, мои Врата? За какой такой надобностью, ась?

Чины и званья метишь за них в своём братстве отхватить? Не отпирайся, зна-

ем…

— А я и не отпираюсь. Именно чины и звания мне за них и обещаны, что в том плохого? И потом, Врата попадут в надёжные, крепкие руки…

Генерал, увидев что дело у колдунов кажется опять пошло на мировую, быстро вернулся в круг.

— Вы, Советник, не имеете права по собственному усмотрению распоряжаться государственной собственностью! — вклинился он в разговор, — "ТФ"- кабина является достоянием России и принадлежит всему народу! Так сказал Президент, давая мне задание отыскать Врата…

— А кто мне помешает, генерал? — сделал круглые глаза Советник, — Вы, что ли, со своим спящим войском?

Митрич же на слова генерала отреагировал особенно бурно, видимо увидел в нём ту отдушину, куда было можно выплеснуть весь душивший его гнев.

— Ты сказал, что Врата достояние России? — зловеще прохрипел он, подступая к Нефёдову с нехорошей гримасой и потрясая перед его носом кулаками, — Так?

Тот в ответ вытащил из планшетки хрустящий лист дорогой бумаги. На ней золотом отливал двуглавый орёл и багровело кровавое пятно гербовой печати. Он помахал ею перед глазами Митрича.

— Да так! Здесь всё сказано! Врата принадлежат России!

— Да неужели? — прошипел чёрный, — Поди, точно так же, как и русские нефть с газом? Али русское золото с алмазами? Ась? Али народная электроэнергия?

Советник мигом сообразил, в какую сторону подул ветер, и стал заступаться за генерала.

— Ну, это вы хватили через край, милейший! Скажите на милость, как можно сравнивать какие-то жалкие природные ископаемые с доисторическим артефактом?

— Что? Жалкие ископаемые? Так зачем, если они жалкие, твои вороватые соро- дичи к ним присосались и ничего не дают русскому человеку взамен? Ах ты, гни

да! Ах ты, мразь! Отольются ещё вам, нехристям поганым, слёзки русских детей и матерей!

Забили, заморочили русскому народу голову всякими словечками заморскими, словно дикарей стеклянными бусами, купили дешёвым ширпотребом, а сами под шумок ограбили до нитки и грабить продолжаете, дерьмократы проклятущие… Да вы — что те тати в нощи, что в подворотнях у пьяниц карманы выворачивают… Вот заберу Врата, ужо попрыгаете у меня!

Советник не верил своим ушам. Чёрный колдун, а в политику полез! Такого в принципе не должно быть! Адепты колдовства, за исключением Серого Братства, конечно, всегда стояли в стороне от общественно — политической жизни государства. Так что же произошло с чёрным? Откуда в нём такое пристрастие? Дурдом, да и только!

— Постой, мой Чёрный Брат, остынь малость. Кажется, я начинаю догадываться, зачем тебе понадобились Врата… В тебе пробудились русофобские и велико росские настроения! Ты, как тот герой-одиночка, задумал спасти Россию — ма тушку от гнёта демократии? С помощью Врат ты мечтаешь устроить ещё одну революцию и свергнуть правящий теперь в России режим, который мы с таким трудом установили?

Ты полагаешь, тебе удастся повернуть ход исторического процесса вспять, вызволить и государство, и народ из той ямы, в которую мы их загнали? И тем самым снять со своей души часть грехов? Наивняк! Других таких чудаков на букву "М" мне ещё видеть не доводилось! Запомни, русский урод, ни тебе с Вратами, ни подобной тебе русской рвани нас не остановить! Россия обречена и она сдохнет как падшая девка под забором! Понял меня, клоун доморощен ный, или повторить?

А ты чего пасть разявил?

Последний вопрос Советник адресовал генералу, который слушал его с отвисшей челюстью. Наглая откровенность чиновника совсем выбила генерала из колеи…

— Тебе мои слова как откровение, что ли? В новинку?

Нефёдов в ответ уставил на Советника выпученные глаза; одну сторону его лица безостановочно дёргал нервныё тик, язык прилип к гортани и он, как ни пытался, так и не смог вымолвит ни слова.

Не дождавшись от него ответа, Советник снова повернулся к Митричу.

— Так как, мой чёрный брат?

— Догадлив, серая поганка! — Митрич почти успокоился, — Ты прав, с энтими

Вратами я вашу нечесть с России-матушки враз повыведу! Всем окорот устрою, мало не покажется. Вы у меня, нерусьмань картавая, кровью захлебнётесь, в дерьме живьём утоплю!

Он вновь погрозил кулаком, но на этот раз уже перед носом усмехающегося Советника. Потом вдруг задохнулся и начал судорожно глотать воздух, как после быстрого бега…

Симаков, глядя на него, решил, что пришла пора вмешаться во второй раз. Он снова встал между колдунами и поднял вверх руку, призывая всех к вниманию: