Женщины могут все - Нора Робертс

— Хорошо. Завтра я выкрою время для работы в винограднике, а ты — для работы с ребятами из моего отдела. С возвращением в команду. Кстати, почему ты меня не поцеловал, когда увидел?

— Потому что я на работе. Мне нужно проверить новые посадки, забежать на старую винокурню и заглянуть в ферментационные баки. Потом мы будем брать пробы в погребах. А в конце дня перевезем ко мне твои вещи.

— Я не говорила, что…

— Но раз уж ты здесь… — Тай наклонился и поцеловал ее.

— Мы еще поговорим об этом… — начала София, но тут зазвонил телефон, лежавший в ее нагрудном кармане. — Очень скоро, — добавила она. — София Джамбелли… Chi? Si, va bene. — София отвела от уха телефон. — Звонят из кабинета лейтенанта Де Марко. Сегодня Дона передали ему. Ага… — Она вернула телефон на прежнее место. — Si, buon giorno. Mache… scusi? No, no.

Все еще сжимая телефон, София опустилась на землю.

— Соте! — выдавила она, перехватила руку Тайлера, пытавшегося забрать у нее телефон, и яростно замотала головой. — Donate.. — Потом София подняла взгляд и ошеломленно посмотрела на Тая. — E… morto.

Перевода не требовалось. Тайлер забрал у нее телефон, назвался и спросил, как именно умер Донато Джамбелли.

— Сердечный приступ. Ему не было и сорока. — София расхаживала из угла в угол. — Это моя вина. Он все рассказал мне, а потом я пошла к Джерри и передала ему слова Дона. С таким же успехом я могла нарисовать на спине Донато мишень.

— Ты сделала это не одна, — напомнил ей Тайлер. — Именно я дернул Деморне за вымя.

— Basta, — не слишком строго приказала Тереза. — Если обнаружится, что Донато умер от передозировки лекарств или был убит в полиции, это будет даже к лучшему. В конце концов, полиция была обязана не только держать его в тюрьме, но и охранять. Я не хочу, чтобы судили близких мне людей. С этим нужно покончить, решила она.

— Он разочаровал меня. Но я помню, что когда-то он был славным мальчиком с чудесной улыбкой. Я буду оплакивать этого мальчика.

Она взяла руку Эли и поднесла ее к губам жестом, которого Софии до сих пор видеть не приходилось.

— Nonna… Я полечу в Италию и буду представлять семью на похоронах.

— Нет. Скоро ты займешь мое место. Но не сейчас. Ты нужна мне здесь. Полетим мы с Эли. Как и положено. Если Франческа, Джина и дети захотят, я вернусь с ними… Но избави нас боже от этого, — с чувством добавила она, поднимаясь на ноги.

София изучала кабинет Линка. Никто не заподозрил бы его отца в том, что он покровительствует сыну. Убогая комнатушка немногим больше конфетной коробки не имела окон и была завалена книгами и папками. Если здесь и имелся письменный стол, то его не было видно за горами бумаги.

— Добро пожаловать в мою темницу. Она невелика, — сказал Линк, освобождая для Софии стул. — Но… Да, она невелика, — повторил он, положив папки и справочники на пол.

— Когда начинаешь с нуля, то утешаешься тем, что падать ниже уже некуда.

— Если я буду хорошо себя вести, мне дадут собственный скрепкосшиватель. — С искусством, говорившим о том, что он проделывал это не раз, Линк объехал завал на вращающемся кресле. Откуда-то из-под горы бумаг донесся телефонный звонок.

— Будешь искать? Где у тебя аппарат?

— Если я найду его, кто-нибудь захочет со мной поговорить. А я предпочитаю говорить с тобой.

София не понимала, как можно работать в таких условиях. У нее чесались руки навести здесь порядок.

— Я чувствую угрызения совести из-за того, что добавила тебе работы. И все же спрошу, здесь ли документы, которые я тебе послала, и успел ли ты их посмотреть.

— У меня есть своя система. — Он полез в кучу на левом углу стола и выудил оттуда папку.

— Фокус-покус, — кивнула София. — Хорошо получается.

— Хочешь, чтобы я вынул из своей шляпы кролика? — Линк улыбнулся и сел. — Все в порядке, — начал он. — Я пробежал глазами твои пресс-релизы. В конце концов, я обязан отработать свой баснословный гонорар. — Он протянул ей папку с отредактированными текстами. — Я правильно понимаю, что в данный момент ты выступаешь как представитель всей компании «Джамбелли — Макмиллан»?

— Да. По крайней мере, пока Nonna и Эли в Италии. Мама не училась таким вещам. А я училась.

— А Дэвид? А Тай?

— Я прослежу, чтобы они получили копии. Просто на всякий случай. Но будет лучше, если с представителями средств массовой информации будет встречаться кто-нибудь из семьи Джамбелли. Именно мы получаем пинки со всех сторон.

— Да, Дон… Мне очень жаль.

— Мне тоже. — София смотрела на свои пресс-релизы, но не видела их. — Похороны сегодня. У меня не выходит из головы наш последний разговор и то, как он был напуган. Я знаю, что он сделал, и не могу простить ему этого. Но волей-неволей вспоминаю о его страхе и том, как холодно я с ним обошлась.

— Софи, не осуждай себя. Мама и папа ввели меня в курс дела. По крайней мере, рассказали то, в чем были уверены. Он был жаден и глуп. Он виноват по крайней мере в двух смертях.

— Он называл их несчастными случаями. Линк, я знаю, что он сделал. Но кто стоял за ним?

— Все выводит нас на Деморне. Но тебе придется быть осторожной. Не упоминать в своих заявлениях ни его, ни «Ла Кер».

— Угу… — Она лениво изучала свой маникюр. — Однако в печать уже просочилось, что полиция допрашивала его в связи с отравлением, фальшивым заказчиком и даже убийством моего отца. Не представляю себе, откуда пресса получила эту информацию.

— Ты коварная особа, Софи.

— Это говорит мой адвокат или мой друг?

— И тот и другой. Но будь осторожна. Ты же не хочешь, чтобы эту утечку приписали тебе. Если репортеры будут спрашивать о Деморне, отвечай только одно: «Без комментариев».

— У меня очень много комментариев.

— Каждый из которых грозит тебе судебным процессом. Пусть судебная система свершает свой мучительный путь к конечной цели. Если Деморне и имел к этому отношение, доказательств у тебя нет, — напомнил Линк. — Теперь я говорю как адвокат. Если он причастен, то правда выйдет наружу. Но одних показаний Дона для этого недостаточно.

— Я уверена, что кукловодом был Джерри, и этого мне достаточно. Люди мертвы, а почему? Только потому, что он захотел завоевать рынок? Черта с два!

— Людей убивали и за меньшее, но это слабый довод. Он богатый, уважаемый бизнесмен. Обвинить его в промышленном шпионаже, присвоении чужих денег, порче продукции будет очень непросто. Не говоря об убийстве.

— Он начал первым. История о романе его жены с моим отцом станет для прессы лакомым кусочком. Это унизит его публично. Он и так ненавидит нас, а после этого возненавидит еще больше. Я поняла это после нашей встречи в Нью-Йорке. Это не бизнес. Точнее, не только бизнес. Это очень личное… Линк, ты видел наше новое рекламное объявление?