Седой - Евгений Эс

- Как звать?

- Вик.

- За что попал?

- За двойное убийство.

- Из братства что ли?

- Из бритоголовых.

- А кличут как?

- Музыкант.

С каждым коротким ответом воинственность бандитов падала, а после последней фразы и вовсе испарилась. Все уголовники быстро рассосались по углам, и рядом с Виктором остался только один человек.

- Наслышан, — уважительно произнес он, — А я Кабан из братства Бирюка. Мы здесь между собой разборок не ведем, так что располагайся спокойно, лучше рядом со мной у отдушины, там и нары мягче и воздух чище. Эй, Носатый, быстро освободил место Музыканту.

Так Сомов обошелся без прописки, о которой рассказывал дядя Витя и влился в новый коллектив без проблем. Утром ему сделали передачу с воли, в которой, кроме продуктов оказалась и гитара с жильными струнами. Кто-то беспокоился о нем, и это вселяло надежду. Виктор взял гитару и выдал:

«Я парнишка седой, я совсем молодой мне семнадцать…Есть хотел — хлеб украл, а закон покарал так жестоко».

Этим он окончательно покорил сокамерников, но от предложения сделать наколку восходящего солнца на руке, которую он заслужил, попав в солнечную башню, вежливо отказался. Пару дней его никто не тревожил, кроме клопов, а затем его повели на первый допрос. И это был не просто вывод, а целая экскурсия. Конвоир провел Виктора по подземным казематам, где подробно и со знанием дела показал и рассказал о десятках пыточных устройств и механизмов устрашающего вида для причинения невыносимой боли и изощренного членовредительства. У одной камеры, где палачи в кожаных фартуках пытали какого-то несчастного, конвоир остановился и заставил Виктора смотреть на этот кровавый кошмар бесконечные десять минут. Только после этого Сомова доставили в кабинет для допроса. Кабинет был достаточно просторный, обставленный хорошей мебелью и лишь решетка на окне выдавала принадлежность помещения к тюрьме. В нем находились трое. Человек за столом, на котором стояло устройство, напоминающее пишущую машинку, господин начальник тайной стражи в кресле за другим столом и невероятного исполинского размера пес, дремавший у его ног. Виктора усадили на железный табурет, привинченный к полу в центре комнаты, и пристегнули за лодыжку к ножке табурета.

- Устраивайся удобнее, Вик, — усмехнулся Крон, — Разговор у нас предстоит долгий. Как тебе понравилось в нашем заведении?

- Бывало и хуже, — не стал жаловаться Сомов, хотя в ушах его до сих пор звучали крики истязаемого в каземате бедолаги, — Замечу только, что пытки не лучший способ узнать правду и под их воздействием любой человек признается в чем угодно.

- Это ты правильно говоришь, но ошибаешься в главном, — заулыбался герцог, — В пыточных камерах не выясняют правду, а наказывают за ложь и упрямое молчание. Впрочем, я рад, что тебя это впечатлило, и, следовательно, должно уберечь от неправильных ответов.

- Мне нечего скрывать, господин начальник тайной стражи, — тут же солгал Виктор.

Крон поморщился, а затем резко подался вперед и вперил указательный палец в лоб Сомова.

- Смотреть сюда! Отвечать быстро! Твое настоящее имя?

Виктор даже отшатнулся от такого напора и растерянно повторил прежний ответ:

- Вик Сангин.

Гросс сразу поскучнел, откинулся обратно на спинку кресла и проворчал:

- Я предполагал, что на тебя не действует внушение, но попробовать стоило.

- Почему вы мне не верите? — Виктор добавил в голосе обиды, — Смотрите сами.

Он закатал рукав балахона, открывая магическое клеймо.

- Раб Вик Седой, хозяин Эргис Преан, город Макабр, — без особого интереса прочитал начальник тайной стражи, — Это я и так знаю. Наверное, несладко быть рабом у орков. А скажи, Вик, как долго ты пробыл у них в рабстве?

- Около двух лет, — нахмурившись, ответил Сомов.

За соседним столиком после каждого вопроса и ответа печатная машинка взрывалась сериями хлестких щелчков, видимо фиксируя ход допроса.

- А до этого, где ты жил? Кто твои родители?

Сомов помрачнел, и это не скрылось от внимательных глаз сыщика.

- Родителей я не помню. Совсем. Где жил до того, как попал к оркам, тоже не помню. Знакомый лекарь сказал, что это последствия от удара копьем по голове. Называется амнезия. Я после травмы головы забыл абсолютно все, что знал, даже язык пришлось учить заново.

- Странная история. Здесь помнишь, там не помнишь.

- Плохо у меня с головой, — притворно вздохнул Виктор.

- Ты уже совсем-то не завирайся, — пожурил его Крон, который сменил тактику и теперь вел беседу в непринужденной манере и даже проявлял толику сочувствия, — С головой у тебя наоборот все хорошо и для человека потерявшего память ты слишком много знаешь. Вчера мои люди провели у тебя в квартире обыск, и обнаружили в тайнике любопытную записную книжку.

Он выдвинул ящик, достал из него пухлый блокнот и положил его на стол. Сомов молча выругался, следовало бы предусмотреть, что даже хорошо спрятанную вещь легко найти, если искать с помощью просвечивающих гогглов. Герцог раскрыл блокнот и перелистнул несколько страниц.

- Замечательные стихи. Честно признаюсь, я прочитал их все, благо они написаны на остандском. Ты определенно талантлив. Но кроме стихов здесь есть несколько странных рисунков с текстом на неизвестном мне языке. Признаюсь, до этого времени я считал, что знаю языки всех народов Осаны. Что это за странный язык?

Пока Виктор, захваченный врасплох, спешно пытался придумать вразумительное объяснение, Гросс рассмеялся:

- Не напрягайся так, Вик, и можешь уже не отвечать. Я вижу, что ты опять намереваешься солгать и делаешь это совершенно напрасно. Я неоднократно говорил, что не желаю тебе зла, а хочу всего лишь доверительной беседы. И уверен, что не пройдет и часа, как мы найдем взаимопонимание, и ты правдиво расскажешь мне все что знаешь. А пока предлагаю сделать небольшой перерыв. К сожалению, в наших тюрьмах отвратительно кормят. Может, ты хочешь поесть или выпить кофе? У меня есть замечательный кофе, который специально доставляют из Макабра.

Виктор непроизвольно сглотнул слюну.

- От кофе не откажусь, — хрипло произнес он, — спасибо, господин начальник тайной стражи.

- Можно обращаться господин Гросс или господин герцог, — позволил сыщик, — так это займет меньше времени.

Сомов не понимал, что за странную игру ведет с ним начальник тайной стражи, но было очевидно, что его интересует уже больше сам Виктор, чем секреты Преана. Корн нажал на кнопку, вмонтированную в стол. Звонка не раздалось, но почти сразу открылась дверь и появилась прислуга.