Третья стадия - Liziel

это, поэтому не давил на него. Я знал, что он согласится рано или поздно, поймет все после разговора и даже сам придет к этому выводу.

А с другой стороны – я ведь даже был с ними честен. Я, правда, готов был выслушать идеи других людей, возможно, поспорить с их кандидатурой. Может быть, в дискуссии родился бы вариант еще лучше – я был к этому готов. Но пятеро моих теперь уже союзников, «склонили головы», признавая за мной право ответственности и принятия решений. Я доволен? Не знаю. Я сейчас предельно собран.

Виктор заговорил первым, рассуждая вслух:

- От себя могу предложить, что готов надавить вовремя на тихоокеанцев, чтобы они поддержали наш фронт на войне.

- Аналогично, - кивнула Марлен. - Я прижму всех, кто пойдет против нас. Включая своих пацифистских соседей.

– Считай что Новая Америка под контролем, - козырнул Клайв.

Вот так, оказывается, решается судьба человечества. Под одобрение меньшинства, в чьих руках сосредоточена большая часть вооружения планеты.

- После самолетов вы получите точные координаты «Проекта 116» и должны быть готовы максимально быстро перевести туда летный состав, - вернулся я к более привычным мне боевым задачам. Мой голос не дрожал, но я почувствовал, как он стал тверже. – Для кваари это должно выглядеть отступлением, но по возможности ни один Полис не должен пострадать во время переброски сил. Спланированность операции и скорость аппаратов позволят нам не пустить их дальше двухсот километров за границу.

– Это покрывает линию Баз, - неуверенно напомнил Клайв.

- Да, - резко ответил я. - поэтому готовьте остальных людей к дистанционной обороне.

- Поняли тебя, - кивнул Клайв.

- Вопросов нет, - отчеканила Марлен.

Виктор, Кэхел и Ральф одновременно кивнули.

- В таком случае ждите приглашения на демонстрационный полет, обучайте людей и ждите от меня дальнейших новостей.

Они попрощались по очереди и отключились, а я еще некоторое время сидел перед потухшим монитором, положа голову на сцепленные перед лицом пальцы. Напряжение постепенно отпускало меня, отчего руки предательски задрожали. Но я заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть и расслабиться. На сегодня – всё.

Ну что, Майрис, Грэйс, Дэниел... Райнер. Ваш ход.

Транспорт в Колонию ходил не регулярно. У него был свой особый, явно свихнувшийся график. Да и вертолеты прибывали сюда свихнувшиеся. Большие, тяговитые, а за штурвалами явно сидели хронические двоечники летных академий. Потому что где это видано, чтобы вертушка садилась на площадку по несколько раз, никак не прицелившись?

Все в этом месте было дурное. Свихнувшийся транспорт, странные люди, бешеные в «сезон» самцы и озверевшие от строгости самки. И это – Колония. Мать ее… Центр просветленной и развитой цивилизации на чужой планете. Ядро науки и собрание уголовников в одном месте.

А «сезон» и вовсе отдельная песня. «Сезон» - это время, когда в Колонии начинается ад. Грызня, перестрелка, драки меж домов становились нормальным делом. После заката, вопреки общему мнению, жизнь в Колонии затихала, и хладнокровные чужие разбредались по углам на отдых, чтобы с утра вновь начать борьбу за самок.

Вот вам и цивилизованная раса. Которая на пару месяцев в году превращается в зацикленное на инстинктах стадо. И хоть ты лбом бейся, уговорить таких одуматься – невозможно. Только силой. Только массовыми расстрелами.

Райнер оставил Грэйс, Мариса и Дэниела одних, когда полностью убедился, что их подруга будет в безопасности. Потом ему все же пришлось улететь. Конспирация, чтоб ее! Оставил примитивный спутниковый слайдер для связи, пару ножей, не запрещенных к ношению, и целую кучу наставлений. Клятвенно обещал следить и изредка залетать.

Но кроме дурных транспортников со жратвой и ресурсами в Колонию с тех пор больше ничто не залетало. То ли конспирация, то ли отсутствие необходимости.

А еще в Колонии нельзя было ходить. Только бегать. Потому что если ты человек, и передвигаешься вне зоны работы шагом – значит, ты по своей хитрости отлыниваешь от работы. А если такой хитрый, значит сможешь отработать в два, а то и в три раза больше.

Но это была далеко не учебка. Следующим, что поняли парни после вреда пеших прогулок по улочкам – это то, что откосить от работы было невозможно. Как и схалтурить. Потому что в таких условиях никому не важно было, как ты задолбался. Важно было – отработал ли свою норму. А уж норма была знатная. Три полосы поля на каждого. Которое надо было сперва вспахать, потом посеять некую «бурду», а затем еще и следить, чтоб ее не разъели насекомые к ядрене фене. Что сажали, зачем и почему в таких огромных количествах – парням, естественно, никто не торопился докладывать. А редкие разговорчивые «коллеги» тяжко вздыхали, удрученно махали руками и советовали не лезть не в свое дело.

Сперва Майрису с Дэниелом это дело показалось абсурдным. Сажать. Тут. Что-то. На пустыре. Ага… В мертвой почве и напрочь просоленной земле. Однако, невиданная ранее «бурда» прорастала! И даже цвела и пахла. Бледная, правда, болезненного вида серенькая травка с парой цветков в форме колокола удивительным образом прижилась. Но не так важна была верхушка, как заставляли бережливо потом копать корнеплоды.

Дэниел ругался хуже программиста. Работал как все, копал и ругался. Проклинал век нанотехнологии и биоинженерии. Крыл недобрым словом вертолеты на энерготопливе, слайдеры со спутниковой связью, суперсовременные самолеты и медицину со всей лазерной хирургией… А все потому, что лопаты как были лопатами, так ими и остались в двадцать втором веке.

Сложнее было только Грэйс, которой по приговору нужно было пахать как парням, а выслушивать в свой адрес скабрезные словечки, как