Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

В своем безумстве псайкер уловил, что его братья космодесантники делали то же самое, раздирали и разрывали, сжигали солдат хаоса на месте, поглощали горячую, вскипающую кровь из визжащих лакеев. Темные и мощные миазмы окутали Мефистона, затуманивая его рассудок, даже покуда рос его гнев. Он чувствовал, как красная жажда манит его, раскрываясь чтоб наполнить битву темно-красной дымкой. Черная ярость хлынула внутрь, кипящая и разъяренная и военачальник Кровавых Ангелов откинул свою голову и со смехом заревел. Она захватила Мефистона.

ОСТАНКИ наполовину съеденного трупа, вертясь, пролетели по воздуху и тяжелой кучей рухнули рядом с воронкой от бомбы, где увязли Туркио и Корвус. Корвус отшатнутлся, сделав пару выстрелов из болтера, едва взглянув на тело. Когда Туркио изучил труп, его кишки скрутило. Подобно створкам какого-то экзотического моллюска, броня Кровавого Ангела была взломана и счищена, чтоб открыть мясистые внутренности, которые она защищала. Жидкий раствор из расплавленных костей и сжиженных органов сочился из дыр, где должны были быть руки и голова. Там, где тело превратилось в закуску, остались подтеки желеобразной слюны и отметины зубов.

Влажная, кровавая отрыжка заставила Туркио обратить внимание на край кратера, и там он увидел раздувшиеся очертания Малфаллакса. Выплевывая неповрежденное бедро человека из своего широченного рта, он смотрел на воина с бессердечным презрением. Свеже усвоенная плоть мертвого десантника пузырилась на поверхности тела существа, сливаясь с доспехами из блестящей кожи. Лорд Изменений колыхался подобно нефтяной пленке на воде, неподвижные радужные оттенки гипнотически мерцали. Туркио яростно заморгал, чтоб стряхнуть это завораживающее очарование.

Малфаллакс ковырялся в роще серповидных зубов в своей мутировавшей пасти.

— Волокнистый, — сказал он, фыркая в сторону отброшенного трупа, — старый и безвкусный.

Тварь, мигнув, посмотрела на Туркио.

— Ты будешь лучшим уловом.

Кровавый Ангел не стал обмениваться любезностями с адским отродьем даже в самой оскорбительной манере и вместо этого выстрелил, болтер тяжело застучал в его руках. Малфаллакс зарычал и сплюнул, когда несколько выстрелов попали в цель. Он двигался с неестественным изяществом, перетекая в воздухе, а не просто шагая сквозь него, сливающимся танцем мерцая среди постоянных потоков дождя.

— Штель! — Выплюнул Корвус, внезапно опознав какую-то смутную деталь в облике, все еще явную в трупной коже, которую носил демон.

— Ты овладел им.

— Он хотел этого, — парировало существо, шлепком откидывая в сторону упавшую металлическую подпорку. — Имбицил желал познать варп… и мой род — это варп воплоти.

Существо ущипнуло растянутую кожу на лице, махая ею как гротескным вторым подбородком. Туркио и Корвус отреагировали не задумываясь, открыв концентрированный огонь, чтоб прижать чудовищного зверя между ними, но демон издал крик полный удовольствия и позволил своим крыльям летучей мыши за спиной поднять его. Он пытались ограничить его выстрелами, но Малфаллакс снова смещался и сливался с дождем, всегда появляясь точно в том месте, куда не попадали болт-снаряды. На его груди запылал зеленый овал с желтым диском в центре; дар богов, Глаз Тзинча вырос, подобно живой электро-татуировке, и через него существо увидело сплетение времени. Малфаллакс увидел достаточно в сложном переплетении судьбы, чтоб знать, куда будут стрелять космодесантники, чтоб то тут, то там сворачивать, избегая обжигающих снарядов. Это было все равно, что стрелять в дым. Оружие Туркио опустело, и он развернулся к укрытию, но зверь был уже там, развернув свои когти, размером с клешни огненного скорпиона. Он ударил его ногтями, Туркио отлетел в своего боевого брата и они оба упали в доходящую до щиколоток трясину. Малфаллакс в восхищении крикнул и хлопнул в ладоши, волнующе человеческий жест для чего-то столь чуждого. Демон с легкостью мог ударить с убийственной силой, разорвав Туркио и сожрав его, но это было бы слишком быстро, в этом было недостаточно изящества. Малфаллакс полюбил чувственные ощущения своей новой оболочки из плоти, он хотел наслаждаться столько, сколько сможет. Он открыл несколько ртов на израненном лице и на груди, и все они заговорили одним и тем же высокомерным и пугающим голосом.

— И где теперь ваш ангел, человеческая добыча? — Насмехался он.

— Здесь! — Закричал Рафен, стоя на краю кратера, молния обрамляла его потоком сине-белого света. Десантник направил Святое копье, держа его в протянутой руке. С кончика исходил густой пар от крови Несущих Слово, древко дымилось, выжигая заразу десятка трупов хаоситов, которых оно уже истребило. Малфаллакс заметил копье Телесто и издал атональный вопль. Даже близости к освященному устройству археотехнологии было достаточно, чтоб разъярить демона.

— Ты отобрал у меня шанс отомстить твоему лакею, мразь варпа, — прошипел он, — так что я отплачу тебе тем же образом. Рафен закрутил копье над головой и прыгнул, превращая себя в стрелу, нацеленную в черное, бьющееся сердце архидемона. Со скоростью атакующей панцирной змеи, Малфаллакс поднял свои лапы с когтями, чтоб защитить себя, поймав древко копья, когда оно подлетало к его груди. Вырезанный Сангвиний впился в его пальцы, но безрассудный полет Рафена завершился внезапным, встряхивающим кости рывком. Копье вырывалось вперед из хватки демона, готовое пронзить кожу мутанта, но существо упорствовало. Рафен крутанул оружием и кончик лезвия в форме капли крови поцарапал священный глаз, как клеймом выжженный на груди Малфаллакса.

Глаз Тзинча потек розовой жидкостью и лопнул словно пузырь, вызвав убийственный рев демона. Игнорируя жгучую боль в теле, Малфаллакс твердо схватил копье и встряхнул золотой шест. Еще до того как Рафен успел разжать хватку, Лорд Изменений хлопнул его в грязь. Копье Телесто ужалило его золотым огнем за его злобу и демон снова завизжал, отбрасывая святое орудие в трясину. Рафен пополз за ним, пока зверь хныкал, жалобно облизывая хрустящие останки своей руки.

Туркио возился, запихивая последний магазин в раззявленный патроноподаватель болтера, и развернул дуло на монстра. Его внимание было отвлечено Рафеном, он был развернут незащищенным боком к космодесантнику и ослепленное клеймо оставило существо без второго зрения. Там, куда попали выстрелы, раскаленные болты распустили бутоны солоноватой крови. Омертвевшая кожа отошла от желтеющих костей, которые стали хрупкими благодаря стремительной мутации и из того, что некогда было животом Рамиуса Штеля, появились кольца серого кишечника.

Малфаллакс дернулся и кинулся вперед, инстинктивно фокусирую внимание на новом источнике боли. Розовый огонь вращался вокруг раненной клешни, другая конечность подняла вопящий костяной меч, и клинок варпа опустился переливающейся дугой. Призматическое сияние было по-своему красивым явлением, с его вечно изменяющимся мерцанием и оно пригвоздило Туркио к месту своим величием, пока острое орудие не развалило казенник его болтера и не отхватило правое предплечье.

Кровавый Ангел от болевого шока отлетел назад, сакральная и освященная икона его болтера была мгновенно уничтожена и обрубок руки извергал струи кроваво-красной жидкости. Рефлекторная реакция спасла его, так как Малфаллакс попытался раскромсать его следующим нисходящим ударом когтей. Лапа оторвала наплечники Туркио и разорвала его броню почти до живота. Крепкая рука отдернула его назад. Корвус тащил Туркио за шейную защиту панциря, одновременно стреляя поверх своего спотыкающегося боевого брата в наступающего демона. Малфаллакс жевал болтерные снаряды, которые попали в его, выковыривая расплющенные вольфрамовые горбики из дыр на груди.

За его спиной возникло какое-то движение, и зверь вытянул свою удлиненную шею, чтоб посмотреть за крючковатое плечо. Рафен поднялся из грязи, держа обеими руками копье, и ударил в выставленное демоном бедро. Искрящийся клинок погрузился в плоть и вывернул ее наружу. Личинки и корчащиеся внеземные паразиты высыпались из разреза. Малфаллакс плюнул и снова обратил свое внимание на Рафен.

— Все еще живой?

— Живой, — усмехнулся Рафен и снова ударил, разрезая шкуру существа. Демон парировал выпады взмахами своего уродливого меча и пошел вперед, тяжелые копыта взбивали собравшиеся в кратере лужи. Рафен видел, как Корвус вытаскивает раненного Туркио из ямы и кивнул ему.

Зверь увидел это и захихикал.

— Ты упорный, человек, я, допуская это, но тогда собачье упрямство черта всего рода бога-трупа.

Горячее дыхание паром клубилось из его рта.

— Ты сопротивляешься изменению пути и за это ты будешь уничтожен.

Рафен налетел на него атакуя, наконечник копья исполнял сложный танец с алчущим варп-клинком, с диким ударами хлопая у ног демона. Он блокировал каждый выпад, каждый раз стараясь поймать орудие Телесто зубцами, которые покрывали режущую кромку меча. Десантник направил все свои старания в копье, позволяя тому превратиться в продолжение его рук, глядя за вершину мерцающего лезвия в форме капли и выискивая только те точки, где демон истекал кровью и ихором; но он все еще веером крутил варп-клинок, завораживающие дуги разных цветов превратились в купол безумной расцветки. Он орудовал копьем точно так, как его учили на площадках крепости-монастыря, блокируя, парируя, наступая, прыгая, взмахивая, но ничего не выходило кроме поверхностных ранений монстра. В его бронированной хватке, чистая энергия копья гудела и пульсировала внутри резного древка и золотой поперечной гарды, пульсируя мощью каждый раз, когда он резал Малфаллакса — но оно все еще не отвечало ему так, как его брату Аркио.