Анжелика в Новом Свете - Серж Голон

Увидев, как она мечется, мужчины подняли головы. Они уже не первый день замечали ее беспокойство, понимали ее отчаяние, но сейчас были просто потрясены, увидев ее слабой, не скрывающей своего страха, и это теперь, когда она утвердилась в своей власти над ними – что сама она осознала сначала с удивлением, потом с волнением и даже некоторым испугом, – когда она стала их госпожой, от которой они всегда могли ждать либо поддержки и помощи, либо совета и даже внушения.

– Матушка, дорогая матушка! – пробормотал Кантор и, вскочив со своего места, бросился к Анжелике и крепко обнял ее.

И тогда они поднялись все, окружили ее, еще более удручая своими ворчливыми утешениями:

– Ну что вы так тревожитесь, госпожа графиня! Ну что, по-вашему, с ними могло случиться, наконец?..

– Ну разве можно расстраиваться так из-за пустяков? Они оба очень выносливы, уж поверьте мне на слово, ведь они знаменитые трапперы!.. Уж я-то повидал мессира графа в деле!..

– А в хорошей хижине из коры и в пургу бояться нечего…

– Да я уверен, там на пути им попадется какая-нибудь индейская деревня…

Они не уточняли, на пути куда. Они с самого начала знали, что мессир граф ушел на север преследовать человека, который оскорбил его. Таков закон чести… Своим поведением лейтенант Пон-Бриан у многих из них вызвал желание задать ему хорошую взбучку… И тем не менее Анжелика чувствовала, что ни один из этих грубоватых мужчин не сомневался в ней, не сомневался в том, как приняла она ухаживания канадца. Ведь в их маленьком обществе ничто не могло остаться тайной. И если никого из них не было при ее разговоре с Пон-Брианом, то это отнюдь не означает, что они не могут себе представить, как он протекал. Пон-Бриан признался ей в своих чувствах, она поставила его на место, а потом граф де Пейрак, узнав о случившемся, отправился за ним в погоню, чтобы поквитаться с ним. Что ж, все это в порядке вещей. Но сейчас здесь, перед ними, металась объятая ужасом женщина, она ломала себе руки и смотрела на них – то на одного, то на другого, – как бы взывая к их помощи. И они чувствовали себя подавленными и смутно оскорбленными неслыханной наглостью этого канадца, который осмелился на то, чего они не позволяли себе даже в помыслах.

– Он не мог не пойти туда, госпожа графиня, не мог, – уговаривал ее Жак Виньо, – но вы увидите, он вернется.

«Он вернется! Он вернется!..» – Они повторяли эти слова, словно магическое заклинание.

И Анжелика, согретая теплом их участия, вдруг разрыдалась на плече у старого Маколле – в этот вечер он как раз был с ними. Впрочем, разве он не оказывался всегда там, ще в нем нуждались, словно старое, противостоящее всем бурям дерево, которое не вырвешь с корнем? Он прижал ее к своей груди, ласково приговаривая:

– Ну поплачьте, поплачьте. Вам станет легче.

Но остальные, увидев ее слезы, были ошеломлены. Любопытно, что именно Кловис, который, как всегда, с угрюмым видом держался в стороне, нашел самые верные слова, чтобы успокоить ее:

– А чего вам бояться-то? Он же с Флоримоном!..

Анжелика подняла голову и с надеждой взглянула на него.

– А ведь верно! Вы правы, Кловис! Он же с Флоримоном. А уж Флоримон никогда не заблудится. Правда же, не заблудится?

– Конечно нет, мы даже часто шутим между собой: уж никак этот парень буссоль проглотил в детстве.

Они успокоились, видя, как она, утирая слезы, едва заметно улыбается, и опять столпились вокруг нее, утешая ее простыми, сердечными словами. Величественный дон Альварес показал ей свои четки из черного самшита, давая понять тем самым, что он каждый день горячо молится о возвращении графа де Пейрака и ее сына.

Перед этой искренней и чистосердечной дружбой Анжелика снова разрыдалась, не в силах уже остановиться.

Госпожа Жонас взяла ее за плечи:

– Пойдемте со мной, мой ангел, вы совсем не в себе. Вам надо лечь и отдохнуть, иначе вот вы-то и будете похожи на привидение, когда они вернутся, бодрые и веселые.

Никогда Анжелика не думала, что госпожа Жонас такая добрая, отзывчивая женщина. Она довела ее до спальни, помогла раздеться, уложила в постель, не забыв перед этим согреть простыни двумя горячими валунами, потом принесла ей успокаивающую настойку, и все это она делала, не переставая утешать Анжелику.

У Анжелики понемногу отлегло от сердца. Разделив свое волнение с другими, она словно уменьшила его, да и госпожа Жонас своими разговорами не давала ей вернуться к мрачным мыслям.

– Мужчины очень выносливы, нам даже трудно себе представить насколько. А мы, женщины, сидим дома и делаем из мухи слона… Ну подумайте сами: холод, снег, расстояние, они не так уж страшны, если это ненадолго. У них, у мужчин, толстая кожа, горячая кровь и холодный ум. Разве вы когда-нибудь видели, чтобы мессир граф проявил хоть малейшие признаки усталости или страха? Лично я – нет!..

– Я все понимаю, – сказала Анжелика, нюхая настойку и отхлебывая ее маленькими глотками, – но ведь в лесу так легко заблудиться, тем более в такую пургу.

– Заблудиться! Если б они заблудились, меня бы это удивило!.. Разве мессир Рескатор не лучший кормчий всех океанов? Уж мы-то о нем кое-что знаем, не правда ли? А эта пустынная равнина мало чем отличается от моря, и звезды, между прочим, тоже всегда на своих местах и послужат тем, кто разбирается в небосводе. Синьор Поргуани сказал мне, что мессир граф взял с собою свой секстант.

– О, неужели? – воскликнула Анжелика, ободренная этой новостью.

И вдруг она снова помрачнела:

– Но ведь пурга, ночь. Этот адский снег заметает все следы и прячет звезды.

– Они найдут какое-нибудь укрытие, может быть, спрячутся в индейской хижине и переждут там пургу. А днем отыщут дорогу. Ведь не зря мессир граф такой ученый, да и Флоримон, разве он может заблудиться!

– Да, верно, с ним Флоримон, – повторила Анжелика, силясь улыбнуться.

Она закрыла глаза; госпожа Жонас приняла из ее рук чашку, взбила подушки и заплела ей волосы, чтобы она чувствовала себя покойно.

– Как мне благодарить вас? – пробормотала Анжелика, которую уже окутывала сонная нега.

– За что? Все справедливо, просто пришло наконец время позаботиться и о вас немного, мой бедный ангел, ведь вы столько носитесь с нами, – взволнованно сказала госпожа Жонас.

В этот вечер Анжелика поняла, какое место занимает она в сердцах обитателей Вапассу. В благодарность за то, что она все это время наделяла их мужеством, помогала им, поддерживала в них терпение, хорошее настроение, веселость, они теперь взяли на себя заботу о ней.

– Мужчины сказали, что, если завтра мессир граф не вернется, – добавила госпожа Жонас, – они снарядят отряд и отправятся им навстречу.