Радуга Шесть - Том Клэнси

Дверь, оказалось, не была заперта. Она открыла ее, высунула голову и осмотрела коридор. Он был пуст. Она вышла из палаты и пошла по коридору, все еще катя за собой стойку с висящими на ней бутылочками для внутривенного вливания. Она не увидела столика дежурной медсестры ни на одном конце коридора, но не сочла это чем-то необычным. Субъект F4 пошла направо, толкая теперь стойку перед собой, пытаясь найти что-то, она не знала, что именно. Ей удалось нахмуриться, и она принялась открывать двери, мимо которых проходила. Но, хотя они открывались, в большинстве темных комнат ничего не было, в них сильно пахло дезинфекцией. Наконец она добралась до самого конца коридора, остановилась перед дверью Т-9 и за ней нашла что-то другое. Там не было кроватей, зато стоял стол и на нем — компьютер. Монитор светился, это означало, что компьютер включен и работает. Она вошла в комнату и наклонилась над столом. Это был АйБиЭм, подключенный к компьютерной сети. Она знала, как работать на таком компьютере. Она увидела, что у него есть даже модем. Ну что ж, тогда она сможет — что?

Ей потребовалась пара минут, чтобы принять решение. Она может послать письмо своему отцу!

В пятидесяти футах от нее и отделенный одним этажом, Бен Фармер налил кружку кофе и сел во вращающееся кресло после короткого посещения мужского туалета.

Он взял журнал «Био-Вотч» и продолжил чтение. Было три часа утра, и в этом конце здания царила тишина.

Папочка, я не уверена, где нахожусь сейчас. Они говорят, что я подписала какой-то документ, позволяющий им проводить со мной медицинские тесты, какое-то новое лекарство или еще что-то, но я чувствую себя отвратительно и не знаю, почему они подключили меня к медицинской штуке, воткнутой в руку, чувствую себя отвратительно, и я...

* * *

Фармер закончил статью о глобальном потеплении и затем посмотрел на дисплей. Компьютер пробежал по действующим камерам, показывая, что все больные находятся в своих кроватях — за исключением одной. В чем дело? — подумал он, ожидая, пока компьютер не вернется к той камере, поскольку Фармер не успел заметить кодовый номер субъекта, чья кровать пустовала. Проклятие, исчезла F4. Это ведь девушка. Субъект F4, Мэри как-то. Черт возьми, куда она могла уйти? Он включил прямой контроль и проверил коридор. Здесь тоже нет никого. Никто не пытался пройти через двери в остальную часть комплекса. Обе заперты и поставлены на тревожную сигнализацию. Где доктора, черт бы их побрал? Сегодня дежурит женщина, Лани вроде бы, остальной персонал ненавидит ее из-за того, что она высокомерная отвратительная сука. По-видимому, она не нравится и Киллгору, потому что он всегда ставит ее в ночную смену. А, вот какая у нее фамилия — Палачек. Фармер смутно подумал, какой она национальности, и поднял микрофон, подсоединенный к системе громкого вешания.

— Доктор Палачек, доктор Палачек, прошу вас позвонить в службу безопасности, — произнес он по системе громкой связи. Прошло около трех минут, прежде чем зазвонил его телефон.

— Это доктор Палачек. Что случилось?

— Субъект F4 отправилась на прогулку. Я не вижу ее на камерах наблюдения.

— Иду. Позвони доктору Киллгору.

— Сейчас позвоню, доктор. — Фармер набрал номер по памяти.

— Да? — послышался знакомый голос.

— Сэр, это Бен Фармер. Субъект F4 исчезла из своей комнаты. Сейчас мы ищем ее.

— О'кей, позвоните мне, когда найдете. — И связь прервалась. Киллгор не проявил никакого волнения. Можно некоторое время бродить по зданию, но незамеченной выйти из него невозможно.

В Лондоне по-прежнему был час пик. Квартира Ивана Петровича Кириленко находилась недалеко от посольства, что позволяло ему ходить на работу пешком. Тротуары были переполнены быстро идущими людьми, спешащими на работу, британцы — вежливые люди, но жители Лондона всегда спешат. Кириленко подошел к намеченному углу ровно в 8.20. В левой руке он держал «Дейли Телеграф», консервативную утреннюю газету. Он остановился у пешеходного перехода, ожидая, когда зажжется зеленый свет.

Обмен был осуществлен образцово. Никаких слов, только двойной толчок локтем, говорящий, что ему нужно ослабить пальцы на газете, и один номер «Телеграфа» поменялся на другой. Передача была осуществлена образцово, скрытно от всех. Резидент с трудом удержался от улыбки. Участие в оперативном мероприятии всегда доставляло ему удовольствие. Несмотря на высокий пост, который он занимал, Кириленко наслаждался практикой шпионажа, хотя бы для того, чтобы доказать себе, что он по-прежнему способен делать это ничуть не хуже молодых сотрудников, находящихся у него в подчинении. Через несколько секунд красный свет изменился, стал зеленым, и мужчина в коричневом плаще со своей утренней газетой устремился вместе с потоком прохожих через улицу, удаляясь в сторону от Кириленко. До посольства оставалось два квартала. Он прошел через железные ворота и вошел в здание, мимо поста службы безопасности и далее в свой кабинет на втором этаже. Здесь он повесил пальто на крючок на обратной стороне двери, сел за стол и открыл утреннюю газету.

Итак, Дмитрий Аркадьевич сдержал слово. Перед Кириленко лежали два листка белой нелинованной бумаги, исписанных от руки подробными комментариями.

Оперативник Джон Кларк находится сейчас в Герефорде, Англия, где возглавляет новую многонациональную антитеррористическую организацию под названием «Радуга», в которую входят от десяти до двадцати отборных людей, набранных в Англии, Америке и, возможно, в других странах. Это «черная» операция, известная только горстке высокопоставленных чиновников. Его жена работает медсестрой в местной больнице, открытой для гражданских лиц. Служащие «Радуги» пользуются популярностью среди местного населения, работавшего на базе SAS. «Радуга» провела три операции в Берне, Вене и Испании, где в каждом случае расправилась с террористами — Кириленко обратил внимание на то, что Попов избегал термина, который использовался раньше, — «прогрессивные элементы», — эффективно и быстро, под прикрытием местных полицейских агентств. Группа «Радуга» может пользоваться снаряжением американской армии, как это произошло в Испании и отчетливо видно на телевизионных передачах операции, видеозаписи которой можно получить лучше всего через военного атташе, — такова рекомендация Попова.

В общем, по мнению резидента, это был полезный, сжатый и информативный доклад и равноценный обмен на документ, переданный Попову на углу улицы.

— Ну что, заметил что-нибудь сегодня утром? — спросил Сирил Холт у старшего агента группы наблюдения.

— Нет, — ответил другой служащий «пятерки». — Он нес, как всегда, «Дейли Телеграф», и, как обычно, в левой руке, но на переходе стояло много народа. Передача могла состояться, но если она произошла, мы не заметили. Кроме того, мы имеем дело с профессионалом, сэр, — напомнил старший группы наблюдения заместителю директора Секретной службы.

Со своей широкополой шляпой на коленях, Попов сидел в поезде, возвращаясь обратно в Герефорд. Он делал вид, что читает газету, однако на самом деле перелистывал фотокопии страниц, напечатанных через один интервал и доставленных из Москвы.

Дмитрий Аркадьевич с удовлетворением отметил, что Кириленко сдержал данное ему слово. Таким и должен быть резидент. И вот теперь Попов сидел один в вагоне первого класса скорого поезда, который отправился со станции Пэддингтон Стейшн, узнавал все больше и больше о Джоне Кларке и испытывал к нему растущее уважение. Бывшее агентство Попова в Москве уделило ему большое внимание. К досье были приложены три фотографии, одна из них, высокого качества, сделана, по-видимому, в кабинете самого председателя Российской службы безопасности в Москве. Они даже не пожалели времени, выясняя подробности о его семье. Две дочери, одна все еще учится в колледже в Америке, другая — врач, замужем за Доминго Чавезом, еще одним оперативником.

ЦРУ, прочитал Попов. Доминго Эстебанович Чавез, возраст за тридцать, тоже встречался с Головко и был, по-видимому, партнером старшего офицера. Оба полувоенные офицеры... а вдруг этот Чавез тоже сейчас в Англии? Его жена врач, это легко проверить. Кларк и его партнер невысокого роста, официально описаны как исключительно способные и опытные офицеры-оперативники, оба говорят на русском языке, описанном в досье как язык грамотного и культурного человека — несомненно, оба окончили лингвистическую военную школу в Монтерее, Калифорния. Чавез, говорилось дальше в досье, имеет ученую степень магистра международных отношений, которую он получил в университете Джорджа Мейсона, расположенном рядом с Вашингтоном, за его обучение платило, несомненно, ЦРУ. Таким образом, ни Кларк, ни Чавез не являются простыми головорезами. Оба получили хорошее образование. А младший, к тому же, женат на враче.