Возрождение - Александра Лисина

- ЛЕЖАТЬ, С-СОБАКА! - гаркнула чужим голосом Гончая, и ллер Адоррас судорожно сглотнул: значит, и правда... НЕ ОНА! - Замри! Кому сказала: ЛЕЖАТЬ! Стая, назад!

У Таррэна отчаянно громко скрипнули чешуйки на шее, из глотки вырвался густой столб черного дыма. Он закашлялся, едва не задохнулся, когда тонкие руки сдавили его горло еще сильнее, и Элиар, видя, что творится с побратимом, до боли сжал челюсти.

Кажется, Темный сошел с ума. Кажется, он совсем не понимает, как это могло случиться. Он даже не пытается сопротивляться! Впрочем, если бы и пытался, то шансов у него нет: силы слишком неравны. Мать всегда была сильнейшей в Стае. Не зря Драконы испуганно взмахнули крыльями, порываясь улететь. Не зря они так и не смогли этого сделать. Не зря таращат сейчас круглые от ужаса глаза, силясь представить, что теперь будет с этим миром и с ними. С ними, предавшими свою обезумевшую от ярости, но единственную выжившую Драконицу.

Элиар на мгновение прикрыл потяжелевшие веки, не в силах смотреть, как ломает тело брата чужая могучая воля.

Нет. Стоять. Молчать. Не подавать виду. Надо выиграть несколько драгоценных секунд, чтобы собраться с силами. Обмануть ее, чтобы ударить наверняка. Отвлечь, убедить в своей никчемности и, едва Она отвернется... бой. Сейчас не время выть от горя. Не сметь орать и трясти головой. Все кончено. Все действительно кончено, и ЕЕ действительно больше нет. Она думала об этом, предупреждала, надеялась. Но сейчас им осталось только смириться и сделать все, чтобы отомстить за уничтоженную душу. Силой своей раздавить проклятую гадину. Убить... убить ее, стерву. За Белку. За ее не оправдавшиеся надежды. За ее единственный за всю жизнь, ставший первым и последним, но таким страшным промах. За разбитое сердце брата. За преданную Стаю, осиротевших детей, грядущие слезы Милле... он не отступит. Он обещал и не предаст ЕЕ теперь, когда стало слишком поздно. Он дал ей слово. И обязательно справится с этим трудным делом. А перевертыши и хмеры в этом только помогут. Все вместе. Они не отпустят отсюда возродившееся чудовище.

Любой ценой.

Только сначала отдадут кровный долг и вступят в последний бой, грозящий стать последним не только для этого мира. А уж потом, если выживут, будут скорбеть над своим погибшим Вожаком. Но не сейчас. Не здесь. И не так. Пусть Бел никогда этого не увидит. И пусть никогда не заметит в их глазах дрожащих слез, заменивших ей прекрасную Песнь Прощания...

Пусть.

Крепко зажмурившись, Элиар потянулся мыслью к Тирриниэлю, ища у него поддержки, а потом решительно вскинул руку с уже готовым заклятием, которое изобретал намедни вместе с обоими Л'аэртэ. Затем охотно вобрал в себя послушно втянувшуюся мощь Темного Владыки. Постарался не думать о том, что каждая секунда может стать для него последней. Глубоко вдохнул, чуть ли не впервые в жизни высвобождая все свои резервы. Наконец, торопливо замахнулся, лихорадочно прикидывая, как бы не задеть раненого побратима, чья жизнь тоже повисла на волоске... а потом неожиданно заметил спокойно стоящих неподалеку хмер и странно поперхнулся.

- Бел, - вдруг с невыразимым укором посмотрел Таррэн на оскалившуюся супругу снизу вверх. Совершенно спокойный, смирный и необъяснимо послушный. - Перестань ломать мне шею. Я верю, что это ты. Честное Драконье.

Гончая сурово нахмурилась.

- Что?

- Верю, - кротко повторил Дракон, без всякого страха глядя в ее багровые глаза.

- Веришь, значит?

- Да, любовь моя. Ты обещала, что если выиграешь, обозвать меня каким-нибудь некрасивым словом, чтобы я уж точно понял, что это ты. Ты обозвала. Я все понял. Так, может, хватит портить мне чешую?

Белка секунду сверлила его бешеными глазами, но Таррэн ничуть не обманулся. Слегка приподнявшись, он быстро лизнул ее в щеку, а потом ловко вывернулся, проворно вскочил на ноги и подозрительно покосился на Элиара.

- Все в порядке, Эл. Это она.

- Кто "она"? - недоверчиво переспросил тот, не думая опускать занесенную руку с боевым заклятием. И готовый в любой миг вложить в него все свои силы. Чтобы уж наверняка. Чтобы ни она тварь не уцелела. Старая Драконица хитра. Она могла задурить голову даже Таррэну. Могла навеять морок, влезть в чужие мысли, подавить чужую волю... вдруг успела его сломать? Вдруг побратим все-таки сдался и сейчас просто находится под ее властью? В конце концов, Изиара же ОНА когда-то подчинила! Кто знает, на что еще способна эта тварь?

- Эл, остынь, - предупреждающе рыкнул Дракон, видя, что Светлый колеблется. - Это Белка.

- Уверен?

- Еще как, - Таррэн хмыкнул, осторожно обвив ноги жены чешуйчатым хвостом. - Что я, свою Гончую не узнаю?

- Она едва не свернула тебе шею, - хмуро напомнил Элиар.

- Бел бывает довольно вспыльчивой.

- Она обозвала тебя гаденышем!

- Успокойся, Эл. Мы так договорились.

Элиар, качнув на ладони опасно искрящийся Огонь, подозрительно сощурился.

- Да? А почему мне не сказали?

- Сказали, - наконец, знакомо усмехнулась Белка и, проигнорировав смертельную угрозу быть развеянной в пыль, принялась неспешно отряхивать испачканные коленки. - Только ты был так увлечен своим новым заклятием, что почти ничего не понял.

Стая дружно выдохнула и облегчено присела обратно на скалы: напугала... ох, как же она их напугала! Подумали, все уже, это конец. Раз уж чужаки так встревожились и замахнулись, значит, Мать действительно оказалась хитрее... а выходит, нет. Выходит, Белка все же выдержала? Справилась? Сумела?!

Элиар с сомнением оглядел Гончую с головы до ног, чуть отвел руку с искрящимся огненным шаром, но все-таки рискнул уточнить:

- Бел? Это и правда... ты?

- Я, белобрысый. Хошь, в морду дам, чтоб поверил? Или под зад пну хорошенько? Может, так до тебя быстрее дойдет? Храмовника при себе нет, уж извини, но думаю, и пинка будет вполне достаточно. А если уж ты и тогда станешь сомневаться, что будь уверен - от Вызова не отвертишься.

Элиар слегка успокоился: белобрысым его звала только настоящая Белка. Такова уж была их старая традиция, по которой он мог очень точно судить о степени ее недовольства.

Гончая недобро прищурилась.

- Что, все еще не веришь, ушастый?

- Сомневаюсь, - уклончиво отозвался Элиар, продолжая исподтишка сверлить ее пристальным взглядом.

- Молодец. Бдишь. Все ж не совсем дурак. Давай, я тебя все-таки приложу по лбу - вдруг тогда признаешь?

- Не надо, - насторожился отчего-то эльф. - Хорошо, допустим, я поверил. Но если это ты, то где тогда ОНА?

- Здесь, - наконец, улыбнулась Гончая, погасив горящие радужки и протянув ему раскрытую ладонь, на которой матово поблескивал странного вида золотой кругляш, мало чем напоминающий амулет. Ну, может, только капелькой какого-то белесоватого металла в центре, да клубящейся в его глубине неприятной тьмой, в которую совсем не хотелось всматриваться.