Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

Я не выдержала и рассмеялась:

– Лео, успокойся, я не в его вкусе.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Я по меркам Сарпаля настоящее страшилище, в здешние каноны красоты не вписываюсь по всем пунктам.

– Не правда, – тут же решил успокоить меня Леон, – ты самая восхитительная женщина на свете.

– Это для тебя. А в Чахучане меня называли и страшной, и дылдой, и глаза у меня не как у человека, и волосы блеклые. В Жатжае меня и вовсе назвали нелюдью. Так что поверь, сарпальским мужчинам я абсолютно неинтересна. Я для них уродина, чему ужасно рада.

– Ну, знаешь, на безрыбье и уродина кажется красавицей.

На безрыбье? Помнится, на том безрыбье я сама была готова накинуться на Шанти. И накинулась бы, если бы ходячий мертвец не помешал. Хотя, что-то надоели мне эти разговоры вокруг да около.

– Успокойся уже, Лео. Нет в горах никакого безрыбья. Есть там и селения, и одинокие женщины, на всё согласные.

– Потаскушки что ли?

Я припомнила ту девицу с монисто, что выпрашивала у Шанти монетку за ночь любви, и без раздумий произнесла:

– Точно, потаскушки они и есть. Одинокие странники их вниманием не обделены. Не знаю, есть ли в Сахирдине что-то подобное, но только попробуй связаться со здешними лахудрами, я тогда за себя не…

– Да ты что, в жизни такого не будет, – начал он отнекиваться.

– Надеюсь, – добавив холода в голос, сказала я.

Да, лучшее средство защиты – это нападение. А не надо было устраивать мне допрос, да ещё и на такую щекотливую тему. Не люблю оправдываться.

– Слушай, – всё никак не мог угомониться Леон, – а ты вообще доверяешь этому Шанти?

– В каком смысле?

– В прямом. Он тебе не кажется странным?

– А что в нём странного? – искренне не поняла я.

– Да всё. Видела, как он выделяется на фоне здешних мужчин? Не похож он на сарпальца. И откуда он знает тромский язык? Как-то очень просто он на нём заговорил, я даже не ожидал, что он меня поймёт.

– Это потому, что отец Шанти был тромцем, – пришлось объяснить мне. – Слышал про тромскую колонию в Старом Сарпале, которую разгромили религиозные фанатики? Так вот, Шанти родом оттуда. Его отец был полицмейстером, потом бежал от погромов на родину. Шанти лет пятнадцать его не видел. А язык помнит. Он же учился в тромской школе, пока фанатики её не разрушили.

– Ладно, допустим. А откуда у него голубоглазая полуночная лайка? Это очень редкая порода, её даже в королевстве непросто достать.

– Лео, что за странные вопросы? Что ты хочешь знать? Как собака с северных тромских островов могла попасть в южную тромскую колонию? Наверное, некогда тромский хозяин привёз одну такую лайку, потом эта собака скрестилась с местной породой, так и родился Гро.

– Нет, Эми, тот пёс чистопородный. Я одно время интересовался северными собаками, хотел завести себе такую, так что вопрос изучил и знаю, о чём говорю.

– Знаешь? Ну, тогда выходит, что в тромскую колонию привезли несколько северных собак, так они до сих пор между собой скрещиваются и сохраняют породу.

– Ладно, допустим. Но мне другое не даёт покоя. Почему пёс понимает тромскую речь?

– Потому что Шанти говорит с ним по-тромски.

– Зачем ему говорить с собакой на неродном языке?

– Чтобы люди вокруг ничего не понимали и думали, что Шанти звероуст и с помощью заклинаний на неизвестном языке повелевает животным. Поверь, суеверия здесь – это страшная сила. Иногда они приносят проблемы, а иногда добавляют уважение.

– Ну, не знаю, – покачал головой Леон, – всё это очень подозрительно.

– Не понимаю, что тебе не нравится. – честно сказала я. – Ну не хочет человек в память о сбежавшем отце забывать язык своего детства, вот и разговаривает с собакой, потому что больше поговорить по-тромски ему не с кем. Что в этом плохого?

– Плохого – ничего. Но вот сдаётся мне, что пёс не только к тромской речи привык, но и к тромским лицам.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась я.

– Видела, как Гро кинулся к нам? Он будто чётко знает, что смуглые сарпальцы с тёмными глазами – враги, а светлокожие люди – друзья, которые его точно не обидят. А где пёс может видеть светлокожих людей, если все тромцы давно сбежали из Сарпаля?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я призадумалась и спросила:

– Где же?

– Только в Тромделагской империи. Думаю, пёс и его хозяин живут именно там.

Пёс? Живёт? В империи? Вместе с хозяином? Ну, что за околесица?

– Нет, постой, – попыталась я привести мысли в порядок, – Шанти живёт в Старом Сарпале, в Фариязе, вместе с семьёй выращивает персики и абрикосы на продажу. Сейчас он привёз в Сахирдин курагу, чтобы сбыть её.

– Это он тебе так сказал, или ты знаешь наверняка?

Какой коварный вопрос. Конечно же, всё, что я знаю о Шанти, рассказал мне сам Шанти.

– А почему я не должна ему верить?

– Хотя бы потому, что человек может врать, а пёс – нет. Ну, вспомни, как сегодня нас встретил Гро. От сарпальцев он с радостью сбежал, это и понятно, они тут натуральные живодёры, я бы на его месте их тоже ненавидел. Потом Гро увидел нас, ты его позвала, и он тебя вспомнил. Но ты говорила с ним по-сарпальски, поэтому ты ему не до конца нравишься. А вот я – другое дело. Я по-тромски говорю, по-тромски выгляжу, поэтому мне больше доверия, меня можно и облизать. Я уверен, этот пёс привык жить среди тромцев, видеть вокруг себя тромцев, которые к нему относятся спокойно. Только среди них он чувствует себя комфортно. Он точно живёт не здесь, а в Тромделагской империи. А этот Шанти живёт там вместе с ним.

– Нет, это всё чушь, Лео. Делать такие выводы только из-за поведения собаки… Ну, не правильно это.

– Эми, я смотрю на вещи беспристрастно, в отличие от тебя. Не знаю, чем тебе Шанти задурил голову, но ты должна посмотреть на него критично. Неужели за те десять дней, что вы вместе ходили по горам, он не сделал и не сказал ничего странного? Что, он вёл себя как настоящий сарпалец, и ничего тромского в его поведении не проскользнуло?

Что-то тромское в поведении? Да куча всего. Только я знаю этим странностям объяснение.

– Шанти сотрудничает с тромскими контрабандистами.

– С кем? – недоверчиво переспросил Леон.

– С перекупщиками сарпальских и чахучанских фруктов. А ты думаешь, как я выбралась из Санго, когда меня сразила лихорадка? На таком вот контрабандистском судне, как тебе описывал его Киниф.

– Да ладно…

– Да. Так что я точно знаю, откуда у Шанти есть лекарства от горной болезни, инфекций и укуса змеи. Не порвал он с тромским образом жизни, цепляется за него всеми возможными способами. Продаёт фрукты из семейного сада тромцам, плавает на их корабле, выменивает у судового врача таблетки с ампулами. И Гро на том судне может вдоволь пообщаться с тромскими моряками. Так что все твои подозрения можно разбить разумными объяснениями.

– Может быть, – неохотно буркнул Леон.

– Неужели у тебя ещё остались сомнения?

– У меня? А не ты ли вчера тряслась от страха, когда я рассказал тебе, как из моноплана пропала рация? Эми, я ведь не просто так пытаюсь открыть тебе глаза на этого Шанти. Как-то подозрительно вовремя он объявился в нашем караване.

О нет… Как же так? Леон хочет сказать, что Шанти как-то связан с теми двумя разведчиками в пустыне? А может даже с тем человеком, что ответил на наш сигнал по радиостанции? Так-так-так… Надо подумать, хорошенько подумать. По радио я слышала мужской голос, но он точно не принадлежал Шанти – тот человек был явно старше его. И разведчиком в пустыне Шанти тоже не может быть. Ну, это же глупо, даже представить сложно. Там в пустыне возле костра я видела двух людей и ни одной собаки. А Шанти со своим Гро неразлучен. К тому же те двое явно вооружены современными автоматами, а у Шанти есть только старинная винтовка, оставшаяся ему, видимо, со времён колонизаторов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Нет, Лео, не может Шанти быть тромским разведчиком.

– А почему нет? Ты его лицо видела? Идеальный вариант для внедрения, даже подходящую легенду можно сочинить. Сады у него персиковые в Старом Сарпале… папенька сбежал от погромов и маменьку оставил… Эми, знаешь, сколько во Флесмере сарпальских беженцев? Я, когда ездил на авиазавод покупать мою ласточку, столько всего на тамошних улицах насмотрелся. Есть там, на окраине целый сарпальский квартал. Преступность там зашкаливает. Всякое ворьё, ростовщики, проститутки. Вот этот Шанти тебе наплёл сказок про своего отца, а про мать он что рассказывал?